Помню на церемонию повторного поднятия на «Фотии Крылове» российского флага прибыл министр торгового флота Греции Георгос Катцифарос, а также и наш адмирал, один из заместителей командующего ВМФ России. Играла музыка, хлопали пробки от шампанского. Конечно, заявил мне тогда капитан судна Геннадий Киреев, мы довольны, что корабль снова стал российским, однако горько сознавать, что его у нас похитили проходимцы.
Словом, хорошо все то, что хорошо кончается, но… Говорят, что после пышной церемонии к российскому адмиралу подошел греческий адвокат, который представлял на процессе российскую сторону, и сообщил, что теперь было бы неплохо выплатить ему положенный гонорар. Однако когда наш славный флотоводец услышал сумму, то его чуть было не хватит удар. Но все было юридически законно. При иске на 120 миллионов долларов (а именно во столько оценили «Фотий Крылов») гонорар адвоката составлял весьма и весьма солидный процент.
При этом буксир почему-то опять остался в Греции, правда, уже под видом «аренды» и все у той же компании «Цавлирис», которая участвовала в его похищении. Когда я встретился с представителем управлявшей буксиром с российской стороны компании, то тот уверял меня, будто бы нам это «очень выгодно», поскольку в России-де для этого спасателя якобы «нет работы». Однако когда затонула атомная подлодка «Курск», то у России не оказалось таких мощных буксиров, которые могли бы спасти наших моряков и пришлось просить помощи у иностранцев. Как знать, окажись поблизости такой мощный корабль, как «Фотий Крылов», то наших подводников и удалось бы спасти. В любом случае мне известно, что греческая компания пыталась участвовать потом в тендере по подъему «Курска» при помощи… «Фотия Крылова»!
Пока в Пирее шел разгром нашего торгового флота, кое-кто потихоньку обогащался. Помню одного одного шустрого служащего из советской тогда еще судоходной компании из Мариуполя. Он тихо сидел в своей конторе, пока не наступили времена развала и его не уволили. Однако после этого не уехал в родную Украину. Оказалось, что еще в бытность скромным государственным служащим он создал частную компанию, куда потихоньку перевел все свои связи. В результате, этот предприимчивый человек потом разбогател, стал магнатом, прибрел несколько судов. А недавно даже купил на острове Спецес большой участок земли – целую бухту, где раньше, еще до революции в России, располагалась морская стоянка боевых кораблей Российского флота, воевавшего с Турцией.
Последний русский флаг
Барон Врангель в своих «Записках», изданных в Берлине, вспоминает, как русская армия в ноябре 1920 года покидала на кораблях Крым: «Заставы погрузились. В 2 часа 40 минут мой катер отвалил от пристани и направился к крейсеру «Генерал Корнилов», на котором взвился мой флаг. С нагруженных судов неслось «ура». «Генерал Корнилов» снялся с якоря… Спустилась ночь. В темном небе ярко блистали звезды, искрилось море. Тускнели и умирали одиночные огни родного берега. Вот потух последний… Прощай Родина!».
Барон Врангель, который после отставки генерала Деникина был назначен Главнокомандующим Русской армией, как и другие эмигранты, так и не вернулся в Россию и умер за границей. Андреевский флаг, который развевался над крейсером «Генерал Корнилов», когда он покидал родные берега, был последним флагом Русской армии, а точнее, русского флота. Но где же этот флаг?
Так уж получилось, что этот флаг я нашел в Афинах. А точнее, мне его показал житель греческой столицы Владислав Янович Нелавицкий, отец которого служил лейтенантом на крейсере «Генерал Корнилов». Когда русская эскадра пришла в тунисский порт Бизерту, то во всеобщем смятении про флаг, наверное, забыли. Экипажи крейсера и других судов сошли на берег и рассеялись по миру. Молодой лейтенант Нелавицкий снял флаг, привез его в Грецию, где и хранил долгие годы. После смерти он передал его сыну.
Вот этот флаг! – Владислав Янович осторожно достал из шкафа аккуратно сложенное большое полотнище. На белом фоне голубой Андреевский крест. Последний боевой русский флаг…
– Теперь, – продолжал он, – я хотел бы передать реликвию в Военно-Морской музей в Санкт-Петербурге.
Отец Владислава Яновича был гардемарином в Петербурге, служил на Балтийском флоте на крейсере «Рюрик» лейтенантом. Когда началась революция, бежал в Севастополь и попал на крейсер «Генерал Корнилов». С ним и пришел в тунисский порт Би-зерта, а потом оказался в Греции. Кстати, у Владислава Яновича хранятся документы, доказывающие, что его отец служил именно на этом крейсере.
Жизнь в жарких Афинах бывшего морского офицера оказалась тяжелой. Пришлось мести полы в ресторанах, подрабатывать на других черных работах. В конце-концов русская жена тогдашнего премьер-министра Греции Цалдариса, помогавшая эмигрантам, устроила молодого человека в Гидрографическое управление греческого флота. Так удалось выжить и прокормить семью.
На этой работе, рассказывает Владислав Янович, отец продержался 25 лет, но после окончания 2-й мировой войны, когда в Греции поднялась волна антикоммунизма, его уволили. «Коммунистами» в Афинах тогда считали всех русских и даже, по иронии, судьбы, и белых эмигрантов, которые сражались с большевиками.
Отец Владислава Яновича окончил в Петербурге лицей, где всех в обязательном порядке обучали какому-нибудь ремеслу. Отец выбрал переплетное дело, полагая, что потом на досуге будет переплетать книги в своем имении в Керчи. Однако судьба распорядилась иначе. Этим ремеслом на старости лет русскому офицеру пришлось кормиться в Греции.
Владислав Янович родился уже в эмиграции. Отец сумел дать ему образование, он получил в Риме специальность инженера, а потом в Греции дослужился до поста директора крупной судоверфи в Пирее, строил корабли, основал в порту свою собственную фирму, которую сейчас и возглавляет, являясь еще и председателем Ассоциации судоверфей всей Греции. Тесно сотрудничает с Россией, поставляя туда запчасти для судов. Вел дела с Пролетарским и Канонерским заводами в Петербурге.
Наши предки, – вспоминал Нелавицкий, – переселились из Польши в Россию более 200 лет назад. Все служили военными или по юридической части. Носили погоны адмиралов, генералов. Имели другие звания. Все были страстными патриотами России. Помню, что мой отец сильно тосковал по Родине. Он даже демонстративно не учил греческий язык, рассчитывая скоро вернуться домой. Как-то я спросил его: «Отец, а почему ты не остался в советской России? Может быть, тогда наша жизнь сложилась бы иначе?».
Как я мог? – с удивлением ответил отец. – Я же давал присягу царю!
Увы, в свой родной Петербург он так и не вернулся. Он умер в Афинах в 1974 году? прожив на чужбине 53 года. Его похоронили в Пирее на кладбище, где находятся могилы других русских моряков и русских эмигрантов. На том самом кладбище, которое основала греческая королева Ольга, а в девичестве Великая русская княжна Ольга Константиновна.
В молодости Владислав Янович был бравым юношей. «В 1951 году, – с улыбкой вспоминает он, – сборная Греции по плаванию состояла из трех человек: чемпиона по плаванию кролем Юрия Сидорова, на спине – Игоря Павлова, и брасом – Владислава Нелавицкого». Все трое были греческими гражданами, но русскими по происхождению, детьми эмигрантов «первой волны».
Сегодня Владислав Янович – все такой же подтянутый и стройный. Лицо украшает типичная «чеховская» бородка русского интеллигента. У него сын, который работает в его фирме и продолжает дело отца.
Любопытно, что поначалу Владислав Янович сам не догадывался, какой реликвией обладает. Он показывал несколько лет назад переданный ему отцом флаг в российском посольстве, но и там тоже никто не знал, что перед ними – стяг именно с того крейсера, на котором покидал Россию главнокомандующий Русской армией.
Это просто удивительно, – покачал головой Нелавицкий, когда я прочитал ему строки из воспоминаний барона Врангеля. – Я про такие подробности не знал. Значит, и в самом деле этот флаг – очень важная историческая реликвия!
Несколько лет назад Владислав Янович побывал в Петербурге и передал Андреевский флаг руководству Военно-морского музея, которое с благодарностью приняло эту историческую реликвию.
Настоящие греки по фамилии Орлов
Как-то побывал я на острове Спецес, что в полутора часов езды от порта Пирей, если добираться туда нашей «Кометой» на подводных крыльях. Остров – как остров, в Греции таких сотни. Однако, тем и замечательна эта страна, что почти всюду встречаются приметы, связывающие ее с Россией.
Так и на Спецесе. Иду я по улице и вдруг вижу: на одном из домов табличка – «Семья Орловых». Что такое? Неужели здесь живут потомки славного графа Орлова, который два века назад по приказу императрицы Екатерины «воевал турок» в Средиземноморье?
Стал расспрашивать людей, листать книги и греческие туристические буклеты, но долго ничего не мог найти, пока не открыл телефонный справочник Спецеса. И, о чудо! Там обнаружилось сразу десятка два Орловых! Неужели так постарался наш любвеобильный граф? Оказалось, что – нет, фамилия Орлов появилась на Спецесе по другой причине. Об этом мне рассказал грек Вассилис, с которым я познакомился в Афинах. В его «тавтотите», удостоверении личности, в графе фамилия проставлена простая русская фамилия – Орлов. Такая же фамилия и у его братьев Антониса и Христоса. Однако все они родились и выросли на Спецесе, в России никогда не были и родители у них – чистокровные греки. Откуда же тогда у них такая фамилия? Тем более что такая же фамилия была и у их отца и у их деда…
Сам Вассилис работает в Афинах инженером на крупной фирме. Однако часто приезжает на Спецес, где живут его братья, тоже Орловы. Это на стене их родового дома установлена небольшая керамическая табличка «Дом семьи Орловых». Есть там у них даже семейная таверна, которая тоже так и называется «Орлов».
Чем же там у вас угощают в «Орлове»? – поинтересовался я. – Русскими блинами и водкой?