— Скажите, пожалуйста… Вот так плот…
Плот дрогнул, закачался на волнах и поплыл.
Даже при неверном лунном свете профессор узнал эти страшные сигары.
Судно, на котором плыл Иван Гермогенович, было набито необыкновенным грузом; трюмы его были начинены лихорадкой: каждое бревно-сигара скрывало в себе личинку малярийного комара-анофелеса.
— Вот уж никак не думал, что мне придется быть капитаном малярийного корабля! — горько усмехнулся Иван Гермогенович.
Справа и слева от плота проплывали, обгоняя профессора, такие же малярийные суда. Очевидно, где-то в верховьях реки комары-анофелесы откладывали яйца.
Время от времени проплывали яйца простого, самого обыкновенного комара. Они плыли склеенные стопочкой, стоймя, точно поплавки. С вида они были очень похожи на лодочки.
На каждом повороте, на каждой излучине реки профессор вытягивал шею и напряженно всматривался в темноту: не прибило ли орех к берегу, не плавает ли он в какой-нибудь тихой заводи?
Лесистые берега давно уже остались позади.
Река круто повертывала в сторону. Мимо проплыли бесконечной цепью голые холмы.
Светало.
Луна побледнела. Звезды гасли одна за другой, точно их тушил кто-то, и только низко над холмами еще висела одинокая зеленая звездочка.
Плот несло сильным течением к берегу. Профессор стоял на самом краю плота, растирая холодные руки, грудь и бока.
Река повернула вправо. И вдруг профессор услышал вдали, за холмами, чей-то слабый голос.
Иван Гермогенович вздрогнул. Сердце у него забилось, застучало.
— А-а-я! — кричал кто-то на берегу.
Профессор забегал по зыбкому плоту и во весь голос закричал:
— Карик! Валя!
— Иван Гермо-ге-но-ви-ич! — донеслось до него из-за холмов.
— Здесь! Здесь! Сюда! — засуетился еще больше профессор.
Из-за пригорка показалась голова Карика, потом плечи, и наконец он выскочил на пригорок и, растерянно оглядываясь, остановился.
— Сюда, Карик! Сюда! — закричал Иван Гермогенович.
Увидев профессора, Карик как-то странно всхлипнул и побежал к реке, бестолково размахивая руками.
— Причаливайте! Причаливайте скорей! — кричал Карик.
Профессор лег на плот и начал торопливо загребать руками воду, но плот, как нарочно, относило в сторону, вниз по реке, кружило в водоворотах, бросало на камни.
Плот промчался мимо Карика и начал быстро удаляться от него.
— Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! — кричал Карик, догоняя плот.
— Сейчас, сейчас, голубчик! — И профессор стал еще быстрее загребать руками воду.
Но плот совсем не слушался профессора. Тогда Иван Гермогенович подбежал к самому краю плота и с разбегу нырнул в воду.
Карик заплакал и тоже полез в реку.
— Куда ты, куда? — крикнул профессор, поднимая над водой голову.
Но Карик, ничего не соображая, шел по воде навстречу профессору и остановился только тогда, когда зашел в реку по пояс.
Иван Гермогенович подплыл к мальчику и стал рядом с ним.
— Ты один? А где же Валя? Что-нибудь случилось? — спросил профессор, с тревогой поглядывая на заплаканное лицо Карика.
— Случилось! — всхлипнул Карик. — Валька пропала!
— Что ты говоришь?! — схватил профессор Карика за руку. — Как это случилось? Когда? Где ты ее потерял? Что же ты молчишь?
— Ну, плыли в орехе сначала, потом приплыли к берегу и пошли вас искать, а потом…
Карик махнул рукой и замолчал.
— Ну дальше, дальше что? — торопил профессор. — Говори, где ты ее оставил?
— Там, — неопределенно махнул рукой Карик, — за этими холмами.
— Ты помнишь это место?
— Хорошо не помню, но оно где-то здесь неподалеку от ореха.
— А где орех?
— Там же, в бухте.
— Вот что, — решительно сказал Иван Гермогенович, — нам нужно сначала добраться до бухты, где остановился орех, а там уж видно будет, что делать.
Профессор и Карик вышли на берег и молча зашагали по холодной, мокрой земле.
— Показывай дорогу! — сказал Иван Гермогенович.
— Я показываю, — вздохнул Карик и снова всхлипнул, — вот здесь надо итти.
— И, пожалуйста, не плачь! Мы еще найдем ее. Не иголка, ведь, а живой человек… И покричать может… И нас услышит… Найдем. Обязательно найдем.
Вдали показалась бухта. На синей спокойной воде покачивался, как баржа, черный огромный орех.
— Вон он, — тихо сказал Карик.
— Вижу.
Профессор остановился.
— Куда вы пошли отсюда? Ты помнишь это? — спросил Иван Гермогенович.
— Помню, — сказал Карик, — я пошел по берегу, а Валя пошла вправо. Туда.
— Хорошо! — сказал Иван Гермогенович. — Веди по той дороге, где проходила Валя.
Путешественники двинулись в путь. Когда они дошли до рощи, Карик сказал:
— Вот отсюда она мне кричала в последний раз. А потом пропала.
— А что она кричала, ты не помнишь?
— Кажется, «ау», — неуверенно ответил Карик.
Профессор задумался.
— Утром ты ее искал здесь?
— Искал. Всю рощу обошел.
— Вот что. Ты ступай вправо, а я пойду влево, — сказал Иван Гермогенович. — Не теряй только эту рощу из виду. Тут в роще и встретимся. Пошли.
Профессор и Карик разошлись в разные стороны. Они ходили, осматривали внимательно каждую ямку, заглядывали под камни, приподнимали с земли толстые листья и смотрели: не спряталась ли туда Валя, не заснула ли там?
Карик кричал, пока не охрип. Но все было напрасно.
Вали нигде не было.
После долгих поисков они вернулись в рощу. Профессор и Карик так устали, что еле передвигали ноги. Говорить не хотелось.
Они сели под деревом и, опустив головы, сидели, стараясь не смотреть друг на друга.
Над самой головой профессора свешивалась ветка с желтыми шарами.
Шары качались, волоча по земле круглые тени. Один шар был точно живой. Стенки его дрожали. Он как-то странно шевелился на ветке, точно хотел оторваться и спрыгнуть на землю.
Другие шары висели спокойно.
— Ну что ж, — вздохнул профессор, — пойдем, посмотрим еще раз. Ты иди в эту сторону, а я пойду к реке. Потом вернешься опять в рощу. Понял?
— Понял, — сказал печально Карик.
Иван Гермогенович встал и быстрыми шагами направился к реке. Карик пошел в противоположную сторону.
Когда он уходил, ему послышался слабый, придушенный крик. Он быстро повернулся.
— Иди, иди, — закричал профессор, — не теряй напрасно времени!
И снова они начали искать Валю, бегая по холмам и пескам, изредка перекликаясь друг с другом.
Вдруг профессор остановился. В стороне от рощи он увидел на земле какие-то странные следы. Земля была разрыта, раскидана. Отпечатки чьих-то ног были ясно видны на рыхлых буграх. Очевидно, здесь произошла недавно горячая схватка.
Профессор наклонился к самой земле.
Свежий, широкий след тянулся отсюда к песчаным холмам.
— Это она, — выпрямился профессор, — надо торопиться.
— Карик, скорей сюда! — махнул рукой Иван Гермогенович.
— Нашли? — закричал Карик издали.
— Иди сюда!
Когда прибежал запыхавшийся Карик, Иван Гермогенович молча показал ему следы борьбы на земле.
— Что это? — побледнел Карик.
— Кажется, — тихо сказал профессор, — ее здесь схватили. Как видно, она сопротивлялась, но…
Профессор замолчал.
— Ее растерзали? — вскрикнул Карик.
— Не думаю, — сказал неуверенно Иван Гермогенович, — но ее потащили в нору.
— Для чего потащили?
— После об этом, а сейчас бежим по следу. Кажется, я знаю, кто ее схватил. Бежим. Мы еще успеем.
Профессор и Карик помчались по свежему следу.
Они бежали, удаляясь все дальше и дальше от рощи, где в желтом цветке осталась Валя.
Ветер поднял на холмах высокие столбы пыли, закружился, завертелся вокруг профессора и Карика, заметая на земле их легкие следы.
Глава XIV
Роща давно уже скрылась за холмами.
Путешественники бежали теперь по широкой голой долине. Справа и слева от них поднимались, точно желтые стены, крутые песчаные горы.
Изредка по дороге попадались чахлые кусты. Ветви на них были поломаны. Листья засыпаны песком.
— Она жива! — крикнул Иван Гермогенович на бегу. — Видишь, она хваталась за кусты. Она боролась. Надо бежать скорее. Мы еще успеем. Вперед, Карик!
И они помчались еще быстрее.
— Вижу! Вижу! — вдруг закричал Карик. — Смотрите! Вон там, у кустов. Вон они. Борются.
Кусты раскачивались, как будто кто-то их сильно тряс.
— Это Валька! Отбивается! — закричал хрипло Карик. — Скорей, Иван Гермогенович, скорей!
Профессор и Карик понеслись во весь дух. Но когда они добежали до зеленых кустов, здесь уже никого не было.
Кустарник был примят, ветви поломаны. Широкий след уходил куда-то дальше, в чащу кустов.
— Вперед! Она недалеко! — крикнул Иван Гермогенович.
И он побежал по следам.
Заросли кустарника кончились. Профессор выскочил из кустов и вдруг остановился. Карик налетел на него с разбегу.
— Стой! — угрюмо сказал профессор.
— А что? — тихо спросил Карик.
Иван Гермогенович слегка подтолкнул Карика и показал ему рукой на ровную пустыню, которая широко раскинулась перед ними.
Вдали, на желтых песках, Карик увидел крылатое длинноногое животное, очень похожее на осу. Оно волокло по земле огромную желтую гусеницу. Гусеница была большая, толстая, в несколько раз больше осы. Она отчаянно сопротивлялась, но, как видно, не могла вырваться из цепких лап осы. Оса волочила гусеницу, оставляя на земле широкий след.
По этому-то следу и бежали путешественники.
— Песочная оса-аммофила, — угрюмо буркнул Иван Гермогенович, — тащит к себе в нору озимого червя. Самого страшного вредителя хлебных и свекловичных полей… Ну хорошо, она тащит добычу для своего потомства, а нам-то какое до этого дело? Мы-то зачем бежим за ней?
Карик растерянно посмотрел на профессора.
— А как же теперь Валя? — спросил он.
— Надо вернуться, — сказал Иван Гермогенович, — далеко она не могла уйти. Нужно искать ее около бухты. А если не найдем до ночи, зажжем болотный газ. Валя увидит огонь и, конечно, догадается, что мы здесь. А если не догадается так все равно пойдет на огонь.