– Кое-кто из насекомых летает еще быстрее. Например, овод летит со скоростью сто двадцать два километра в час. Так вот, зная, что стрекоза живет около воды и что в пятнадцати километрах от города находится пруд «Гнилое озеро», где можно встретить тысячи стрекоз, я и решил искать вас в окрестностях этого пруда. Есть, правда, в нашей местности еще один пруд, но он расположен в трехстах километрах от города. А уж оттуда вряд ли могла прилететь стрекоза. Все-таки стрекозы охотятся в том районе, где родятся, где живут постоянно. И как видите, я не ошибся.
– А вы не хотите послушать, что с нами случилось? – спросила Валя.
– Ах да… Конечно… Я рад буду услышать ваши рассказы, – забормотал Иван Гермогенович. – Ну, ну, рассказывайте. Это должно быть очень интересно.
Он обнял ребят за плечи и протянул пятки к огню. Карик и Валя стали наперебой рассказывать, что с ними было после того, как они выпили чудесную жидкость. Слушая ребят, профессор понимающе кивал головой и без устали приговаривал:
– Совершенно верно… Все понятно…
– И мне все понятно, – сказал наконец Карик. – Но все-таки я не все понимаю.
– Да? Чего же ты не понял?
– Почему в гнезде у подводного паука сначала можно было дышать легко, а потом мы чуть было не задохнулись?
– Очень просто, – ответил Иван Гермогенович. – Судя по твоему размеру, я думаю, вы попали в лапы к подводному пауку аргиронету… Аргиронет – это значит «серебряная пряжа». Зовут его «паук – серебрянка»… Он строит под водой гнездо, похожее на водолазный колокол. В таких колоколах водолазы опускались когда-то под воду. Но этот колокол не больше грецкого ореха. А держится он, не всплывая, только потому, что с боков его удерживает паутина, прикрепленная к подводным растениям…
– Ого! – сказал Карик. – Мы еле пробрались сквозь эту паутину.
– Воздух паук приносит в свой колокол с поверхности пруда. Он поднимается наверх, выставляет наружу брюшко, покрытое очень тонкими волосками. Эти волоски и хватают воздух. Когда пространство между волосками наполнится воздухом, паук натягивает на брюшко паутину и несет воздушный баллон к себе в домик. Кстати, с воздухом путешествуют под водой и многие водяные жуки.
– И надолго ему хватает воздуха?
– Увы, – сказал профессор, – много воздуха он захватить не может, а поэтому ему приходится то и дело подниматься на поверхность за свежими порциями. Ну а когда воздухом паука пришлось дышать и вам, то совсем неудивительно, что вы стали задыхаться. Все-таки на троих одной порции маловато. Вот почему подводный хищник аргиронет и сам действовал вяло… Между прочим, когда вы вернетесь домой, сходите на пруд и посмотрите, как паук-«серебряная пряжа» трудолюбиво поднимается то и дело на поверхность за воздухом. Если наберетесь терпения, вы увидите, как трудится паук, наполняя свое подводное гнездо воздухом.
– А как мы узнаем паука аргиронета? – спросила Валя. – Ведь он же не таким страшным будет, когда мы снова станем большими.
– Пауки-серебрянки, – ответил Иван Гермогенович, – похожи на шарики ртути с черными точками… Всплывают аргиронеты чаще всего около водяных зарослей… Они поднимаются брюшком вверх, головой вниз. Несколько секунд остаются на поверхности, а затем медленно опускаются под воду… С первого взгляда кажется, что эти паучки – самые безобидные существа. А на самом деле аргиронет – свирепый хищник… Он никому не дает спуску ни на дне, ни на поверхности воды.
– Почему же он не сожрал нас, а подвесил к потолку? – спросила Валя.
– Да, да, это и меня интересует, – сказал Карик.
– На ваше счастье, аргиронет был сыт, – ответил Иван Гермогенович. – Поэтому он подвесил вас про черный день… Так же, впрочем, поступают лисы, белки, человек, многие птицы, и в этом нет ничего удивительного… Он сожрал бы вас в тот день, когда холод или сильная жара разогнали бы всю его добычу.
– Ага! Понимаю, – сказала Валя. – Наш паук был сыт, а который рядом с ним жил, у того было плохо с продовольствием, поэтому он залез, чтобы сожрать нас.
– О нет! – сказал Иван Гермогенович. – К нашему пауку явился… Знаете кто?
– Знаю! – закричал Карик. – Его враг.
– Нет! – улыбнулся Иван Гермогенович. – Пришел к нему… жених.
– Жених? Откуда вы знаете? – удивились ребята.
– Эти пауки, – сказал профессор, – всегда строят свои подводные домики рядом: к дому паучихи прикрепляет свой дом паук. Потом этот паук прогрызает стенку и является с визитом…
– Который, – подхватил Карик, – называется дракой.
– Да, иногда рассерженная чем-нибудь невеста бросается на жениха и пожирает его, а иногда, осилив невесту, пожирает ее жених, но чаще всего невеста встречает своего жениха благосклонно, и они начинают жить очень дружно. Однако, – сказал профессор, поднимаясь и отряхиваясь, – нам уже пора в путь-дорогу. Собирайте посуду, продукты питания, укладывайте все в рюкзак и – марш в поход!
– В рюкзак? – удивилась Валя. – В какой рюкзак?
– Не в руках же нам нести посуду и продукты.
Иван Гермогенович пошарил руками в груде камней и вытащил оттуда отличный кожаный мешок.
– Ой! – Валя широко открыла глаза. – Как настоящий! Это где же вы достали?
Профессор улыбнулся:
– Это – подарок тихоходки. Пока вы крепко спали, я кое-что отрезал от этого мешка, и, как видите, получился великолепный рюкзак.
– Что за тихоходка?
– Одна из моих старых знакомых!
– Понимаю, – кивнул головой Карик, – на вас напала какая-то тихоходка. Вы убили ее и сняли шкуру.
– Ничего подобного, – сказал Иван Гермогенович. – Тихоходка никак не могла напасть на меня. Это же очень крошечное существо, не более миллиметра. Не нападал и я на тихоходку.
– А мешок из шкуры?
– А мешок… Видите ли, друзья мои, тихоходка размножается яйцами, а для того чтобы яйца эти не сожрал кто-нибудь, она снимает с себя шкуру и складывает в нее яйца, как в чемодан.
– А сама помирает? – спросила Валя.
– Нет.
– Как змеи! – сказал Карик. – Они тоже меняют шкуру.
– Да, – кивнул Иван Гермогенович. – Но только змеи бросают старую шкуру, а вот тихоход приспособил шкуру для защиты потомства от холода, жары и дождя.
– Яйца вы, конечно, выбросили?
– Ну конечно, они, к сожалению, не съедобны.
Профессор открыл тихоходкин мешок, положил в него посуду из скорлупы и остатки яичницы, бережно завернутые в лепесток.
Подул ветер. Туман стал редеть. Ветер нес его, точно дым, над полями, сметая в лога и овраги. Профессор завалил костер землей.
– Ну, – сказал он, – кажется, можно идти. Собирайтесь, друзья мои.
– А мы уже готовы, – вскочила Валя.
Иван Гермогенович внимательно осмотрел Карика и Валю и неодобрительно покачал головой.
– М-да! – сказал он, о чем-то думая. – Но в чем же вы пойдете? В этих лохмотьях? Вам придется переодеться, друзья мои.
– Во что же мы переоденемся? – спросила Валя, оглядывая свое незабудковое платье. В дороге оно порвалось и теперь висело на ней голубыми клочьями.
– Надо будет посерьезнее одеться, – сказал Иван Гермогенович. – Как видите, незабудковая одежда непрактична в этих джунглях. За один день она уже превратилась в лохмотья. А вот этот материал уже покрепче. Он и через месяц будет таким же прочным, как в первый день.
Иван Гермогенович сбросил с плеч незабудковую плащ-палатку и остался в серебристом свитере из паутины.
– Ой, я боюсь. – Валя сложила руки на груди. – И все равно нам не отобрать у него паутину. Он такой огромный и страшный, а мы теперь такие крошечные. Уж лучше не связываться с ним.
Карик спросил хмуро:
– А как мы победим его? Оружие бы надо достать!
– Ну нет, – засмеялся Иван Гермогенович. – Отбирать паутину у паука я, пожалуй, не стану, да и вам не советую… Ваши костюмы мы найдем в другом магазине… Идите за мной.
И профессор зашагал к дому ручейника.
Слабый утренний свет еле освещал домик ручейника, но теперь можно было разглядеть, что и стены, и пол, и потолок были покрыты густой и плотной паутиной.
– Вот они, ваши костюмы, – сказал Иван Гермогенович.
Он подошел к одной стене и вцепился в нее руками.
– Эй, ухнем! – крикнул профессор и рванул паутину к себе.
Стена затрещала.
– Эх, взяли! – еще громче крикнул Иван Гермогенович.
Паутина отставала кусками, точно отсыревшие обои.
Профессор бросил несколько кусков Карику и Вале:
– Разматывайте, друзья мои, паутинные пакеты, очищайте их от клея.
Ребята принялись мять паутину руками. Высохший клей крошился и падал комками. Карик нашел конец и начал разматывать. Шелковые шнуры паутины ложились ровными витками, и скоро у ног Карика и Вали выросла серебристая груда распутанной паутины.
– Ну и длинная! – сказал Карик, разматывая бесконечную нить.
– Бывают и подлиннее, – усмехнулся Иван Гермогенович. – Паутину шелковичного червя, например, можно вытянуть на целых три километра.
Профессор нагнулся, взял конец серебристого шнура и протянул его Вале:
– Одевайся!
– В нитку… Как же я в нее оденусь?
– А вот как…
Иван Гермогенович сделал из шнура петлю, накинул ее на Валю, точно аркан, а потом, схватив девочку за плечи, принялся вертеть в одну сторону. Нить в куче дрогнула и побежала быстро, наматываясь на Валю, как на катушку.
– Замечательно!.. Прекрасно! – сказал Иван Гермогенович, оглядев Валю. – Прочно, тепло и удобно. Ну а теперь ты, Карик.
Но Карик уже сам обвязал конец паутины вокруг пояса и быстро-быстро завертелся волчком. Не прошло и пяти минут, как ребята были уже одеты в длинные серебристые фуфайки.
– Вот и все, – сказал Иван Гермогенович. – Теперь прогуляйтесь вокруг домика, а я тем временем тоже переоденусь.
Ребята вышли. Туман совсем рассеялся. Вокруг стоял мокрый лес. Огромные капли воды лежали на травяных деревьях, точно хрустальные шары.
Лишь только Валя и Карик переступили порог дома, по вершинам скользнули первые лучи утреннего солнца. И вдруг все вспыхнуло, засверкало, загорелось тысячами разноцветных огней. Это было так неожиданно, что ребята зажмурили глаза и невольно отступили назад. Несколько минут они стояли молча, разглядывая странный лес, обвешанный сверкающими шарами.