ыла следовать с соблюдением всех военных предосторожностей. Напряженность увеличивалась из-за того, что недалеко промышляли шайки разбойников-хунхузов. Первые точные сведения о заключенном между Россией и Японией мире отряд получил уже на обратном пути.
Маршрут экспедиции пролегал по хошунам, где русских еще не видели, где нога европейца еще не ступала. Непросто было заслужить доверие местного населения и вызвать на откровенность, подчас весьма щекотливую по политическим соображениям. Однако, несмотря на огромные сложности, – суровость зимы, неопределенность военного положения, съемки местности в 20-градусный мороз, обнаруженная неточность карты, взятой в экспедицию, – ее участникам удалось выполнить поставленные задачи и собрать обширные географические, этнографические и исторические материалы.
Практически всю жизнь А.М. Баранов активно занимался наукой: им было учреждено отделение Императорского общества востоковедения в Заамурском округе пограничной службы; он занимался редакционной работой в «Известиях Харбинского отделения Императорского общества востоковедения». После Октябрьской революции 1917 г. он остался в Маньчжурии и много работал совместно с эмигрантскими сообществами востоковедов, публиковался по темам истории, экономики, этнографии Монголии и Маньчжурии, некоторое время возглавлял в Харбине историко-этнографическую секцию Общества изучения Маньчжурского края, провел значительную работу по поиску, обнаружению, регистрации и охране древних памятников Северо-Восточного Китая.
Продвижение России на Восток на протяжении всего времени царствования императора Александра II приблизило ее границы вплотную к зонам интересов Англии, озабоченной как бы растущее влияние Российской империи в Средней Азии и Афганистане не создало бы угрозу ее владычеству в Индии. Противостояние Российской и Британской империй в этот период в Центральноазиатском регионе вошло в историю под названием «Большая игра». В этот период российским офицерам-топографам пришлось организовывать взаимодействие со своими коллегами из Управления Большой тригонометрической съемки Индии Военной топографо-геодезической службы Королевского Географического общества Великобритании. Во многом благодаря совместным усилиям специалистов удалось топографически разграничить территории влияния мировых империй, что помогло дипломатом предотвратить полномасштабное столкновение на «Крыше Мира» – Памире. Сохранившаяся в Архиве Королевского Географического общества переписка периода 1867–1876 гг. начальника Большой тригонометрической съемки Индии полковника Джеймса Т. Уолкера с российскими военными топографами, геодезистами и картографами свидетельствует, что невзирая на соперничество двух империй в сфере геополитики, представители военно-топографических служб старались объединять усилия в исследовании неизвестных уголков Центральной Азии, исходя из гуманистических принципов прогресса научных географических знаний[108]. В частности, благодаря в одном из писем полковника Уолкера за полученную от него английскую карту Туркестана и направляя в Индию подборку новейших русских карт и публикаций, посвященных тем же районам, начальник Картографического отдела ВТД ГШ полковник О.Э. фон Штубендорф подчеркивал, что России и Англии следует действовать рука об руку на этой нейтральной с точки зрения географической науки территории.
После покорения Коканда, преследуя противника, отступившего в Алайскую степь, 15 июля 1876 г. в этот район и предгорья Памира отправилась военно-научная экспедиция под командованием знаменитого впоследствии «белого генерала» М.Д. Скобелева, в составе которой находился геодезист штабс-капитан А.Р. Бонсдорф, в то время производитель астрономических работ Туркестанского ВТО. Отряды экспедиции обследовали Алайскую долину и Северный Памир, причем геодезист А.Р. Бонсдорф и топограф Туркестанского ВТО Л.Ф. Лебедев, преодолев Заалайский хребет через перевал Кызыларт, вышли в котловину озера Кара-куль, а затем по р. Чон-су и ее притоку Уз-бель-су (совр. Кызылджиик) дошли до перевала Уз-бель.
По итогам работ Алайской экспедиции были составлены две карты: «Отчетная карта движения отрядов в Алайской экспедиции с 12 июля по 1 сентября 1876 г. (масштаб 50 верст в дюйме)» и «Отчетная карта Алайской экспедиции с показанием астрономических определении». На первой, наряду с маршрутами отрядов экспедиции, была показана граница с Восточным Туркестаном, представляющая собой, вероятно, один из вариантов прохождения пограничной линии. Вторая содержит сведения об астрономо-геодезических определениях, выполненных экспедицией. По мнению современного исследователя С.В. Постникова, несмотря на большие неточности в отображении географии Памира, указанные карты значительно богаче содержанием и достовернее английских картографических произведений того периода, так как на русском источнике более подробно и реалистично показаны реки, озера и населенные пункты Памира[109].
Алайский поход Скобелева сыграл значительную роль в изучении географии и картографировании Северного Памира. В отчете по результатам экспедиции Скобелев указывал: «…нанесено на карту около 25 тысяч квадратных верст. Положено твердое основание картографии новых стран определением одиннадцати астрономических пунктов [штабс-капитаном А.Р. Бонсдорфом]. Произведена барометрическая нивелировка от Коканда до перевала УзБель-Су и обратно, посредством которой определена высота сорока двух пунктов над уровнем моря». Во время похода военными топографами была проведена маршрутная съемка путей, пройденных Алайским отрядом в экспедиции 1876 г. (всего 38 листов карт масштаба 2 версты в дюйме)[110]. Некоторые географические данные, полученные в экспедиции, были направлены в мае 1877 г. полковником фон Штубендорфом в Индию полковнику Уолкеру. В частности, англичанам были сообщены координаты г. Ош, восточного берега оз. Кара-Куль и точки в четырех верстах к западу от перевала Уз-бель.
Первая официальная Памирская экспедиция под руководством капитана ГШ Д.В. Путяты была снаряжена в 1883 г.; в предписании, выданном экспедиции для предъявления местным властям, значилось: «Цель поездки этих людей самая мирная: они будут собирать камни, растения, насекомых, рисовать, писать, разглядывать в трубки небесные светила и измерять высоту гор»[111]. Через Талдыкский перевал экспедиция проследовала на Алтайский Сарыкол[112]. Пройдя вдоль оз. Малый Каракуль через Улуграватский перевал до Таргамской равнины, в конце июня экспедиция вступила в Ташкурган[113]. Дальнейший путь экспедиции пролегал к Акташу[114] по ущелью Шинданского ручья. Здесь экспедиция в целях охвата возможно большей территории разделилась на две партии, одна из которых двинулась в сторону Большого и Малого Памира, а Д.В. Путята проследовал вниз по течению р. Мургаба на протяжении 40 верст, повернул назад, перевалив через перевал Буз-тепе, прибыл к оз. Яши-куль[115], оттуда проследовал на Аличур[116] и у Дарваз-Таша[117] соединился с первой партией.
Затем пути членов экспедиция опять разошлись: часть возвратилась назад, чтобы по р. Маасу выйти через перевал Койтезек к оз. Яшикуль и затем спуститься к Мургабу; Д.В. Путята отправился в Сархад[118]. Экспедиция соединилась в Кокджаре[119].
В итоговом отчете начальник экспедиции суммировал ее результаты следующим образом: «1. Составлена карта всей посещенной местности в пятиверстном масштабе. Топографические работы собственно на Памире примыкают на севере и западе к прежним съемкам русских и англичан. В Бухарском ханстве пройдено несколько новых неисследованных путей. 2. Произведено 17 астрономических наблюдений с целью определения широт и долгот пунктов. Наблюдения производились в основных пунктах английских и русских и в промежуточных на пути следования экспедиции. 3. Участки местности кругом пунктов в размере 1 кв. версты сняты в 250 саж. масштабе. 4. Собран гербарий Памирской флоры. 5…собрана богатая минералогическая коллекция и сделано большое количество эскизов карандашом. 6. Произведен ряд наблюдений термометрических и барометром, и анероидом для определения высот точек»[120].
В конце сентября экспедиция направилась в Восточную Бухару и вернулась в г. Маргелан[121] 19 ноября 1883 года. Результатом проделанной работы было составление карты Памира, систематизация геологических сведений о регионе; были сделаны зарисовки Памира, собран гербарий местной флоры и составлен русско-шунганский[122] словарь. Участники экспедиции представили общественности большой материал о социально-экономической и политической жизни населения западных районов Памира, описан быт обитателей Вахана и Шугнана. Это были первые в России сведения о названных районах Памира. Правитель княжества Вахан даже просил Д.В. Путяту о покровительстве России и о введении в его княжество российских войск. Подробности этой экспедиции были впоследствии изложены Д.В. Путятой в «Очерке экспедиции на Памир, Сарыкол, Вахан[123]и Шунган» (1883).
Исследования Памира, начатые Д.В. Путятой, были продолжены экспедициями братьев Г.Е. и М.Е. Грумм-Гржимайло (см. п. 3.2). Первое путешествие Г.Е. Грумм-Гржимайло на Памир относится к 1886 г., когда он сначала посетил юго-западную часть Центральной Азии и Кашгар, а оттуда прошел по р. Кызыл-су через укрепление Иркештам, расположенное в Ферганской области