Средневековому сознанию было бы легко освоить фрактальную оксюмористику. Фрактальная логика близка средневековому сознанию. В той мере, в которой общественные отношения копируют отношения в природе, феодальная организация копирует ветвистое дерево или паутину прожилок на кленовом листе. Во фрактале каждый фрагмент состоит из подобных фрагментов. И в феодальном обществе каждый сеньор обычно был сервом своего сеньора. Каждый из сервов имел свой надел, который, если не считать податей и отработок в пользу сеньора, он эксплуатировал так, как если бы был его хозяином. И весь этот порядок был словно окольцован единой петлей веры:
«Многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф. 19: 30).
Земное положение человека причудливо и нелинейно отражается в Царстве Небесном. Вселенная отражалась в человеке. Бог отражался в природе. И, всматриваясь в природу, человек легко находил в ней человеческие черты, порядок и подобия.
Средневековый человек жил в турбулентное время. Мы, как и люди Средних веков, попали в зону турбулентности. Мы вышли на турбулентные поля. Эпидемии, локальные войны, социальные потрясения – обычное дело. Турбулентность вокруг нас повсюду. Турбулентность обнаруживается в капризах погоды, и в биржевых сводках и в том, как струится нефть по нефтепроводу. Ураганы и торнадо – вихри бешено вращающегося воздуха – перемещаются на огромные расстояния и высвобождают разрушительные силы, не проявляя значительных изменений в собственной структуре. Вода непрерывно проходит сквозь водоворот, и все же его характерная форма, хорошо известные спирали и сужающаяся воронка остаются замечательно устойчивыми. Когда Льюис Ричардсон всматривался в турбулентные потоки воды, он замечал:
«В больших круговоротах – малые, рождающие скорость, а в малых – меньшие и меньшие, рождающие вязкость».
Размеренное (ламинарное) течение жизни – в прошлом. Впереди – напряженная турбулентная альтернатива. И безальтернативный выбор очевиден:
лучше быть быстрым, чем мертвым.
В 90-х годах прошлого века вышла книга Майкла Хаммера и Джеймса Чампи «Реинженеринг корпорации: манифест революции в бизнесе». Реинжинеринг сразу стал модным течением. Бизнесс-процесс оказался в фокусе внимания. Но после первой эйфории стало ясно, что бизнесс-процесс есть не единственный, но только один из ключевых ингредиентов успеха. Новая книга Хаммера «Beyond reengineering» уже своим названием указывает на это. Рациональный подход к организации труда фокусирует внимание на трех магистральных линиях деловой активности – производство продукта или услуги (вещественное), управление бизнес-процессами (операциональное) и на символическом обмене (символическое).
На первой линии оказываются те подразделения компании, которые разрабатывают, производят и внедряют продукцию, на второй линии – те подразделения, которые организуют, управляют и контролируют деятельность компании, наконец, на третьей линии – те подразделения, которые реализуют продукцию или снабжают компанию сырьем и расходными материалами.
Анри Бергсон в «Творческой эволюции» заметил, что картезианская парадигма производства сводится к фабрикации:
«Фабрикация идет, следовательно, от периферии к центру, или, как сказали бы философы, от множественного к единому».
В процессе роста серийного производства и сетевого накопления капитала произошел сдвиг от фабрикации кфрактализации.
Фрактал начинается в одной, почти математической точке и распространяется вовне, образуя единый кластер. Фабрикация ведет к монополизации, стягиванию идей и ресурсов от периферии к центру. Фрактализация, напротив, начинается в одной, определенной по случаю, точке и распространяется вокруг этой точки концентрическими и постоянно расширяющимися волнами.
Если капиталистическая организация начиналась с фактории, то символическая организация начинается с фрактории™.
Термин «фрактория» созвучен словам factor (лат.) – «деятель»; factory (англ.) – «фабрика»; factori (лат.) – «пункт для скупки добычи и снабжения охотников» и, конечно, слову fractal. Фрактория представляет собой новую организацию производственных отношений, в известном смысле мануфактуру XXI века. Фрактория, таким образом, есть организованное скопление самостоятельно действующих сетевых единиц (предприятий), удовлетворяющих трем признакам, любые два из которых, по-видимому, производят третий:
• единство цели;
• самоорганизация;
• фрактальное подобие.
Признак: единство цели. Современные организации имеют ограниченные ресурсы, материальные (капитал, товар, активы) и нематериальные (идея, патент, know-how). Это сдерживает их естественную экспансию. Организации вынуждены определять и переопределять свою систему целей. Цели отделов и подразделений могут быть различны. Отдел продаж может быть нацелен на увеличение сбыта, а контролирующие службы бухгалтерии – на повышение доходности и оборачиваемости. Но в системе целей они согласованы. Краткосрочные цели дополняют стратегические цели. Все эти цели формируются внутри организации, и все они служат для достижения цели всех целей – суперцели. Суперцель одна, и центр ее формирования – вне организации.
В качестве примера рассмотрим командование регулярными войсками и координацию «спецназа». В первом случае только высшее руководство знает цель того или иного перемещения войсковых частей – это секретная информация. В случае со «спецназом» каждый знает конечную цель операции, каждый свободен в выборе тактики ее достижения, формируемой в зависимости от обстоятельств. Стратегическая цель при этом формируется в политической сфере, куда военные имеют лишь ограниченный доступ.
Признак: самоорганизация. Любой, кто пытался составить команду в соответствии с предварительным планом, определяющим роли каждого участника, знает, как трудно это осуществить. Гораздо проще сказать команде, что делать, и предоставить людям право самим распределить роли и определить способ достижения цели.
В основе эффекта самоорганизации лежит обратная связь, которая предполагает наличие общей знаковой системы. Люди спонтанно координируют свои усилия, ориентируясь на установленные знаки. Так, после трех-четырех хлопков аудитория аплодирует в такт. Если предоставить организацию самой себе, она сформируется достаточно эффективно – но в своих собственных интересах, стремясь к равновесному состоянию, увеличится в размерах и обрастет жиром, что сильно затрудняет достижение поставленных перед ней экономических целей. Таким образом, процесс самоорганизации необходимо направлять. Такое направляющее воздействие достигается постановкой суперцели «извне».
Признак: фрактальное подобие. Единство цели и ресурсов обусловливает структурное подобие элементов фрактории. Подобие допускает отклонения, и во фрактальной геометрии всегда имеются лишь похожие структуры, редко – те же. Всё должно быть сделано для того, чтобы отдельные части организации отражали целое.
Фрактория – это сетевая структура. Фрагмент фрактории – «бизнес-фрактал» вводится для обозначения самостоятельно действующих структурных единиц (предприятий), которые, как и фрактория, в целом удовлетворяют следующим признакам: общая цель, управляемая самоорганизация и структурное подобие.
Глава 3Сфера сознания – символическая реальность
3.1. Истоки символизма
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог» (Иоанн 1:1).
Слово может означать вещь или действие или всё, что угодно. Слово своим появлением извлекает информацию из окружающего мира. Благодаря слову информация обретает свою собственную ткань. Слово есть символ.
В Древней Греции «symbolon» – опознавательный знак. Монету или кусок кости разламывали и часть ее передавали незнакомым людям, чтобы они, встретившись, могли распознать друг друга, чтобы отличать своих от чужих.
Знак предназначен для хранения и передачи информации. Состоя в близком родстве со знаком, символ все-таки не знак. Как и знак, символ производится в процессе обозначения чего-либо кем-либо. Но далее, в отличие от знака, символ предполагает интерпретацию как-то и кем-то. Оба процесса – означаемое и означающее – связаны между собой. Эта связность указывает на то, что символ содержит не только означающее и означаемое, но еще ядро – сердцевину символа, логическую нить, которая соединяет символ со всей символической структурой реальности.
Символ есть элементарная частица смысла, встроенная в сеть символов.
Язык есть символическая структура. Комбинация слов может содержать и выражать информацию. Посредством слов человек может оформить и выразить довольно сложные мысли. Другой человек смысл слов может понять. Что значит понять? А это значит интерпретировать – выбрать тот смысл, который будет в ладу с опытом, с окружением и с намерением человека. У одного и того же словесного утверждения может быть множество значений. Язык неоднозначен. При передачи информации посредством слов смысл и значения информации зависят от ее интерпретации. Отсутствие четкости в естественном человеческом языке оказывается полезным преимуществом. Оно обеспечивает своего рода естественный отбор смыслов и эволюцию мысли.
Этот механизм передачи смысловой информации сродни гендерному механизму передачи наследственной информации. Успешная бактерия, размножаясь бесполым путем – почкованием, передает потомству точную копию своего генетического кода. Но если окружение изменится, бактерия внезапно оказывается во враждебном окружении. Ее потомку, в точности похожему на нее, теперь будет сложно выжить.
Единственный способ адаптации для бесполой бактерии – мутация, вызванная репродуктивной ошибкой или вредными факторами окружающей среды. Если бы мутации были целенаправленными – тогда другое дело. Случайные же мутации по большей части своей неудачны, и они делают бактерию еще менее успешной. Но если гены организма смешиваются с генами партнера, то их потомок получает новый набор генов. Этот процесс называется рекомбинацией. Рекомбинация генов приводит к большой изменчивости, и при этом поддерживается генетическая целостность.