Суперстраты уклоняются от прямого действия друг на друга. Взаимное влияние двух суперстрат всегда осуществляется посредством отражения от третьей суперстраты. Отражения элементов суперстрат пронизывают реальность. Там, где отражение, там и повторение.
Но всякое отражение содержит хоть мельчайшее отличие от отражаемого. Древние с надеждой и тревогой наблюдали, как реальность повторяет себя не вполне. Ограничение Гераклита запрещает точный повтор событий. И все же в атмосфере тотальной неповторимости есть и то, что повторяется. И это повторяющееся есть общий лад всего, что становится реальностью. Этот лад и строй вне предметного и вне операционального.
Организующая реальность структура формируется вне вещественного и вне динамического. Она проявляет себя в законах. Закон – это символическая категория.
Законы стратифицированы. Они вложены один в другой. Между соседними стратами законов всегда достаточно места для новых законов. Закон есть своего рода манифест сложившейся устойчивой петли обратного влияния. Верно и обратное. Петля обратного влияния есть производная своего закона.
Окружающий мир постоянно меняется, поэтому в нем могут успешно жить лишь те, кто быстро и целесообразно отвечает на эти изменения. Механизм формирования новых ответных петель обратных связей в живой материи открыл Иван Петрович Павлов. Он показал, что новый условный стимул может сформировать петлю рефлекторных связей. Например, если собаке дать понюхать мясо, то у нее выделяется желудочный сок (это уже существующая рефлекторная петля – безусловный рефлекс). Если же одновременно с появлением мяса звенит звонок, то нервная система собаки ассоциирует этот звук с пищей, и желудочный сок будет выделяться в ответ на звонок, даже если мясо не предъявлено.
Эти идеи лежат в одной канве с идеями психоанализа, основы которого примерно в то же время заложил Зигмунд Фрейд. В одной из своих ранних работ Фрейд описал случай невроза у девушки, которая много лет перед тем должна была ухаживать за больным отцом, обреченным на смерть, которого она очень любила и старалась поэтому казаться веселой, скрывая от него опасность болезни. Психоанализом Фрейд установил, что это легло в основу позже развившегося невроза. Рассматривая это как трудную встречу процессов возбуждения и торможения,
Иван Петрович Павлов как раз и положил в основу метода вызывания экспериментальных неврозов на собаках это трудное столкновение двух противоположных процессов.
Фрейд узнал об этом интересном факте от нейрофизиолога Ральфа Джерарда. В своей публикации последний свидетельствует:
«Я посетил Павлова незадолго до его кончины, и он сказал мне, что его эксперименты по изучению условнорефлекторно вызываемых неврозов были стимулированы чтением одной работы Фрейда».
На это Фрейд сухо ответил:
«Это могло бы мне чрезвычайно помочь, если бы он сказал это несколькими десятилетиями раньше».
Между сознательным и бессознательным нет пропасти. Формирование устойчивых петель обратного влияния пронизывает и то, и другое. Бессознательный опознавательный знак ничем не отличается от преднамеренного и осознанного опознавательного знака. Оба служат отражающей поверхностью для формирования устойчивой петли обратной связи. Устойчивая петля усиливает рефлексии своего ряда, которые с ней не конфликтуют и ее поддерживают.
Иллюстрацией этому механизму может служить лазер. Усиление света через стимуляцию излучения (лазер) предсказал Эйнштейн еще на заре квантовой теории. Луч света состоит из элементарных волн различной частоты. Световые волны, проницая атомы, активируют (возбуждают, индуцируют) электроны. Электроны переходят на новые орбиты. В результате электронных переходов высвобождается, излучается энергия, которая усиливает волны. Прежде всего система подвергается стимулирующему излучению. Атомы излучают энергию на частоте, близкой частоте стимулирующей это излучение волны. Волны предпочитают излучения атомов на частотах, близких к их собственной частоте. Волны различной частоты конкурируют за получение энергии электронов. Случайным образом формируется предпочитаемая волна.
Оказавшись в роли распорядителя, она заставляет все вновь активированные электроны колебаться вместе с ней с той же частотой. Процесс ее усиления отныне идет лавинообразно. В этом примере исходный импульс поступает в систему извне. Окружающую нас реальность черпает исходный импульс из себя самой. Из собственного хаоса. Хаос, конечно, исключает всякую регулярность. Но, по иронии, хаос производит алеаторные возмущения с завидной регулярностью.
Хаос – вечный двигатель случая.
Всё случается из хаоса. Но не всё, что случается, становится реальностью. Случившееся делает существующим отражающая поверхность. Только в ходе многократных рефлексий случай становится событием. В процессе многократных рефлексий то, что случилось, трансформируется, мутирует, прилаживаясь ко всему, стоящему в наличие. Событие включается в строй событий, резонирует, поддерживает общий тренд. Теперь оно будет влиять на становление нового события, будет искажать и склонять любой и всякий случай к своему тренду.
Петля обратного влияния может появиться, только если есть отражающая поверхность – экран. Словами Джилла Пурели, консультанта IBM,
«экран есть экран есть экран».
Мы уже погрузились в общество, где экран встроен в экран, встроенный в экран. Такая общественная организация копирует природную. Это естественно, поскольку наш мозг, будучи приспособлен к восприятию природной организации, воспроизводит ее в общественном устройстве.
Подобным свойством обладает голограмма. Голограмма создается двумя когерентными лазерными лучами и объектом – яблоком, например. Один луч падает на яблоко, рассеивается, отклоняется и отражается от него. Другой луч рассеивается линзой и взаимодействует с рассеянным первым лучом, создавая на экране интерференционный узор.
Реальность реализуется на пересечении суперстрат – вещественной, динамической и символической. В узловой области пересечения суперстрат формируется нечто подобное интерференционному узору – структура реальности. При этом сама реальность вне материального (яблока), вне динамического (луч света) и вне символического (интерференционный узор). В этом смысле реальность есть четвертый элемент, существование которого определено и связано с материальным, динамическим и символическим.
Реальность реализуется в петлях суперстрат. Петля – наиболее удачная геометрическая интерпретация для трехмерного многообразия, каждый фрагмент которого есть своего рода сплетение вещественной, динамической и символической ипостасей. Эти ипостаси проницают друг друга так, что между любыми двумя из них всегда обнаруживается третья. И между любыми двумя всегда есть просвет. Просвет этот достаточно просторен. В нем довольно места для расширяющейся реальности. В просветах всегда хватает места для хаоса. Хаос регулярно производит случайные возмущения, которые в петлях суперстрат преобразуются в неслучайные события. События в реальности совершаются по случаю, но повторяются не как попало. События происходят с разной вероятностью. Суперстраты формируют своего рода активную матрицу, которая позволяет неслучайным образом комбинировать случайные возмущения.
Для примера сошлемся на теорию каталитических циклов Манфреда Эйгена, нобелевского лауреата и директора Института физической химии имени Макса Планка в Геттингене. В начале 1970-х гг. Манфред Эйген разработал модель, согласно которой катализатор создает топологию воздействия, результатом которой является пространственная организация материи. Катализатор есть некая матрица, которая позволяет неслучайным образом суммировать случайно попавшие на нее частицы. Благодаря определенной пространственной организации каталитической поверхности инициируется редупликация, например, ДНК. Ферменты или энзимы – катализаторы метаболических процессов в клетках – очень чувствительны к состоянию окружающей среды. Постоянно изменяющаяся окружающая постоянно изменяет каталитические циклы. Это приводит к деформации катализатора, который меняется постоянно, каждое мгновение, словно сито, отверстия в котором постоянно меняют свое расположение.
Суперстраты демонстрируют аналогичную реактивность и маневренность по отношению к алеаторным возмущениям. Квантовые события происходят не «а бы как», но с определенной вероятностью. Вероятность, как и любая другая мера, выражается числом. Порядок в реальности имеет вероятностную (символическую) природу. Сильное алеаторное возмущение может деформировать или разрушить страту. Такие события называют чудом или апокалипсисом. Но суперстраты сохраняют инвариантность относительно любых алеаторных возмущений, и это подтверждает целая серия универсальных констант. Прежде всего таких, как число Пифагора π, основание натурального логарифма е, золотое сечение Фидия Φ и другие.
Возьмите четвертый том Берклеевского курса физики (издательство «Наука», 1977 г.), и на стр. 84 вы найдете то, что при первом чтении рекомендовано пропустить, – перечень фундаментальных инвариантов – безразмерных комбинаций, не связанных друг с другом физических констант: инвариант тонкой структуры α = е2/ħ с = ≈ 1 / 137; отношение масс электрона и протона β = m / M ≈ 1 / 1836; гравитационная постоянная в естественных атомных единицах , и прочие.
Мировые константы не принадлежат ни к вещественному, ни к динамическому. Они просто числа. Числа есть символы, элементарные символы третьего символического плана реальности.
Окружающая нас реальность непрерывна и одновременно дискретна; она разнообразна при том, что сохраняет подобие частей и целого; ограничена так, что границу невозможно определить; она имеет множество форм, оставаясь незавершенной. Всё вещественное пронизано силовыми полями, которые обнаруживают себя только опосредованно, в динамике. Динамическое связано с вещественным. Эта связь обнаруживает себя в символической структуре реальности. Эта структура стратифицирована наподобие русской матрешки: меньшее встроено в большем. Эта структура не просто симметрична, но суперсимметрична: наибольшее может совпасть с наименьшим. Представьте жизнь между двумя конгруэнтными поверхностями ленты Мёбиус