И будоражу воздух: «Милый…»
Остановился…
Где взять силы —
Пройти с улыбкою остылой,
Как будто оклик был не мой?
«Ты читаешь меня, как открытую книгу…»
Ты читаешь меня, как открытую книгу,
И, небрежно листая страницы,
Записываешь в пернатую лигу
Птицо-женщин. Я – женщина-птица.
Но, любезный, меня ты не понял
И прочел только то, что увидел:
Поезда, самолеты, погони.
Кто кого победил, кто обидел…
Между строк я любовь пролила,
В многоточьях запутала нежность.
Всю до капли себя отдала
Тому первому, неизбежному…
Сможешь, так, напиши меня заново,
Невозможное сделай реальностью,
Чтобы Фениксом-птицей воспрянула
Я из книжности, из ненормальности…
«Что чувствует душа, из которой всё выпили?..»
Что чувствует душа, из которой все выпили?
Что чувствует вино, которое разливается
По стаканам, которым не встретиться более —
Ведь хозяева пьют без тостов?
Что чувствует сосуд, в который поставили розу,
Красивую розу с шипами, коснувшимися его горла?
Она красными будет рыдать лепестками,
А он – замирать, вдыхая её аромат.
Оставшемуся на перроне
1
Тем легче сердцу, чем быстрее
Вагон во тьму меня уносит,
Но ты во мне болишь острее,
Чем, даже, если бы ты бросил
Меня…
2
Кислородом дышали одним,
Укрывались одним небом.
Иль была я с кем-то иным,
Иль тебя со мной не было?
До весны задремал пляж,
Может быть, ему тоже снится
Тот безоблачный наш кураж,
Солнца смех на ресницах?
Было, будто бы не со мной,
Было будто бы и не с нами…
Прячусь я за летящей стеной,
За такими чужими снами.
«На белом теплоходе…»
На белом теплоходе
В дождливый день осенний
Толпились пассажиры,
И было воскресенье.
А вечером туманным,
Закрыв дверной проем,
На палубе с желанным
Остались мы вдвоем.
Но пролетела осень,
Как будто день один.
Меня любимый бросил,
Стал зол и нелюдим.
Корабль наш замерзает
Среди глухих снегов,
Мы на него взираем —
С разных берегов.
«Открою тебе одну тайну…»
Открою тебе одну тайну
Главную – слово чести:
В сердце незабываемо
То, что навеки мы – вместе.
В жизни все, как по кругу:
То счастье пьем – не напьемся,
А то, как враги друг другу…
Но, видишь, не расстаемся!
Сколько дорог ни исхожено,
И сколько «люблю» ни сказано —
В одну наши судьбы сложены,
Как будто канатом связаны.
И, может быть, в бесконечности,
Земной перейдя предел,
Предстанем в блаженной вечности
Такими, как Бог велел.
«Кому-то кажется – слова…»
Кому-то кажется – слова,
Вздохнет иной – так не бывает,
А он сказал: любовь жива
И никогда не умирает.
Когда истлеет вся трава
И снег, нахмурившись, растает,
Я вам скажу, любовь жива —
Она стихами прорастает.
Когда остынет нежность рук
И сердце от тоски устанет,
Ты вспомни, что любовь, мой друг,
Любовью быть не перестанет.
Амнезия
Все равно, как звали тебя, милый,
Даже не вспомню: Сашей или Колей…
Красиво мы жили или постыло,
В своей или на съемной квартире.
Был ли ты вечно угрюм
Или смеялся до коликов,
Трезвенником слыл или алкоголиком…
Чужим ли запахом пропахли твои рубашки,
Или моими духами благоухали чужие…
Мы были богаты или собирали медяшки,
Ненавидели нас соседи или любили…
В голове все смешалось так жутко —
Я даже не помню, чьи это дети?..
Амнезией накрыло меня в маршрутке
В чужом городе, в чужой стране,
На какой-то чужой планете…
«Приди ко мне…»
Приди ко мне.
Я чай поставлю
И «заведусь» на бигуди,
Свой ужин для тебя оставлю
И успокою на груди.
Вот ты пришел.
Чай – слишком слабый,
И не просохли бигуди.
На ужин я доела краба,
А ты иди, иди, иди…
«Добываю хлеб насущный…»
Добываю хлеб насущный,
Губы крашу на бегу,
И загадочную сущность,
Как подарок, берегу.
Суп кипит, кричит ребенок,
Книжку нужно почитать,
Гору выстирать пеленок,
Гвоздь забить и дом прибрать.
Роскошь – быть сегодня слабым —
Только мужикам с руки:
Ведь они у нас, как бабы,
Мы же, бабы, – мужики.
«Нам не выиграть спор с небесами…»
Нам не выиграть спор с небесами,
Не укрыться за добрыми снами.
Если будем с тобой мы честны,
То не спишем на козни весны
Ни сирени увядшую ветку,
Ни глаза, что сгорали мольбой,
Ни златую, постылую клетку,
Где когда-то мы зябли с тобой.
Мы за все, то, что было, в ответе,
И пускай говорят, что на свете
Можно все и понять, и простить…
Только – станем ли снова, как дети, —
Нам у Бога уже не спросить…
«Эта яркая звезда мне была подарена…»
Эта яркая звезда мне была подарена,
Эта роза красная в вазе отцвела…
И была любимыми я судьбой одарена,
И судьба их от меня дальше увела.
В щедрых цветниках моих вырастали дети
И похожи были на мечту мою.
Убегали дети в мои сны о лете,
Напевая внукам ко —
лы —
бельную…
Эта яркая звезда пусть им сердце греет,
Снова пусть раскроется роза в тишине…
Может быть, когда-нибудь я и пожалею,
Что любви безмерной не дарили мне.
«Может быть, мне просто грустно…»
Может быть, мне просто грустно,
Оттого, что дождь идет.
Долгий вечер, в мире пусто.
Милый мой другую ждет.
Я, как будто в клетке птица,
И не знаю, как мне быть.
И хочу тебе присниться,
И хочу тебя забыть.
«Кто был прав – уже не важно!..»
Кто был прав – уже не важно!
Но придет ко мне однажды,
Обнажит все чувства совесть.
От нее, куда я скроюсь?
Как мне «аллилуйя» петь,
Детям, как в глаза смотреть?
Ведь кругом такая мгла —
Я любовь не сберегла.
«Как хорошо, что туши нет…»
Как хорошо, что туши нет —
Не чертит на щеках дорожки…
Вновь уезжаю я чуть свет,
Остались дома дочки-крошки.
Хоть в комнатах порядка нет,
Но есть ещё мешок картошки.
И ждут меня, глядят мне вслед
Мои родные дочки-крошки.
Ну, вот опять сгорел обед…
И привыкаю понемножку,
Что я лишь во-вторых – поэт:
Есть у меня две дочки-крошки!
«Пока не перешли ту грань…»
Пока не перешли ту грань,
Где долг и совесть уязвимы,
Ты легким облаком предстань —
Мы будем светлыми такими
С тобою высоко парить,
И в небесах качаться зыбко,
И бестелесною улыбкой,
Надежды любящим дарить…
«Он из ручья бессмертья воду пил…»
Он из ручья бессмертья воду пил,
И той водой не мог никак напиться…
Не потому ль тебя он попросил,
В тот миг живой водой оборотиться.
Он был таким естественным, как жизнь,
И жизнь из серых глаз его струилась…
Ты молча руки опустила вниз
И в ручеек журчащий превратилась.
Напился он и стал совсем седой,
Так, словно бы ты им пренебрегала.
Побрел домой, и всё ж живой водой
Ты по щекам любимого сбегала…