– Ты опять говоришь «Пандора?» Но моя планета…
– Пандора – название твоей планеты в межгалактическом каталоге.
– Чего?! Хочешь сказать, ты – инопланетянин?
– И что?
– И ты правда дельфин-телепат?
– Вроде того.
– М-м… А ты вчера сказал, что я нужна своей планете. Что ты имел в виду?
– Глубокий вопрос. Волновой фронт квантовых вероятностей пространства-времени в вашем мире становится все более неустойчивым. Вы же своими ИЖами еще сильнее разрушаете его вместо того, чтобы попытаться стабилизировать. Нужно восстанавливать поломанное из-за ментальных процессов пандорианцев, а не деструктурировать реальность, используя ИЖи и «выворачивание мыслей наизнанку».
– Но это нереально. Я ведь знаю, что случится, если не пытаться перестроить мысли.
– А ты пробовала?! Пробовала делать просто то, о чем думаешь?
– Нет.
– Исследования наших ученых показали, что ты – наверное, единственный человек на Пандоре, который это умеет. Именно поэтому тебе и не дается процесс корректировки ментальности. Поскольку не требуется. Вот отчего сегодня ты попробуешь просто делать то, о чем думаешь.
– Шарки, мне страшно! Я не умею. Точнее, не привыкла к такому.
– Все получится. Мы не зря выбрали именно тебя. Я не буду разрывать контакта и, в случае чего, постараюсь помочь. Чип, который я вживил в твою голову, пока ты спала, поможет связываться на дальних расстояниях. Для того чтобы телепортироваться сюда, пришлось потратить немало энергии, но она уже восстановилась. Ты еще о чём-то хочешь спросить?.
– Какой-такой чип? И как ты выжил на суше? И кто этот Джейд?
– Отвечаю по порядку. Чип обыкновенный, хай-эндовый. Выжил я благодаря тому же, что позволяет мне левитировать и телепортироваться, – имплантантам. А Джейд сможет нам помочь.
– Не поняла…
Но меня уже никто не слышал.
Вот черт!
Не могу сказать, что до конца поверила Шарки. Но, с другой стороны, что я теряю? Если я очутилась в ином «лоскуте», уже все равно. А если дельфин говорит правду – почему бы не попробовать.
Улица выглядела «родной» и знакомой, хотя я по-прежнему была не уверена, что нахожусь именно в своем мире.
Я вызвала по фону такси-кар (ненавижу ездить на бусах или в вае: там вечно одно хулиганье) и назвала адрес, который подсказал Шарки:
– Стрейт-стрит, 57.
Что, чёрт возьми, это за место?
Но дельфин молчал как рыба об лёд.
Место, честно сказать, оказалось паршивым: грязная улочка, заплеванная лестница, все стены разрисованы неприличными граффити.
Я пешком поднялась на нужный этаж (лифт, разумеется, не работал – в таких домах они никогда не работают). В коридоре живого блока навстречу попался негр ростом под 2 метра, с руками маньяка-убийцы и челюстью неандертальца.
– Кто у нас здесь? Что за сладкая цыпочка? – спросил он осипшим голосом и попытался хлопнуть меня по… ну, это уже детали.
Я даже не успела испугаться – просто совершенно автоматически перехватила руку, дернула громилу на себя и, врезав ему ниже пояса, придала ускорения в нужном направлении. В сторону стены.
– Спроси про квартиру 42, – зазвучал в голове голос Шарки.
Пока дылда тряс головой, сидя на полу, я подошла, вытащила из кармана его куртки шокер и, поигрывая оружием, сказала:
– А теперь ты мне быстро скажешь, говнюк, где квартира 42.
– Ты… – прохрипел негр, – ты подружка Джейда? Нифига себе крутые у него девчонки! Он тебя натренировал, да, чтобы от типов вроде меня отбиваться? Гы-ы. Так сказала бы сразу, что его тёлочка, я бы не приставал.
Опять этот Джейд?! Черт возьми, кто он такой?
Я как раз собиралась узнать ответ от негра, но тут снова услышала дельфина:
– Джила, брось его: надо спешить. И, кстати, ты очень быстро учишься.
Я открыла было рот, чтобы задать пару вопросиков невидимому проводнику. Но, представив, как отреагирует негр, если начну разговаривать сама с собой, быстренько варежку захлопнула и двинулась по коридору.
Обитатель 42-й квартиры дверь запер, что вполне естественно в столь «прекрасном» районе. Я усиленно размышляла, как бы открыть замок, сканирующий отпечатки пальцев.
– Приложи руку.
– Шарки, ты спятил! Меня треснет током!
– Просто приложи.
Мысленно проклиная дельфина или собственное сумасшествие, я коснулась замка.
Дверь открылась.
Ну вот, поди догадайся, кто и как мог настроить дверь на мои отпечатки.
Комната была не сказать чтобы грязная. Скорее, неубранная. Повсюду валялись вещи, на столе – грязные тарелки и коробки из-под готовой еды.
– Найди его ИЖ.
– Шарки, ты хочешь, чтобы я читала чужой дневник?
– Тебе нужно понять Джейда.
– Да я его даже не знаю!
Однако дельфин опять отключился.
В дневнике Джейда ничего интересного не нашлось, хоть и пришлось провести за чтением почти целый день. Регулярные пьянки, хулиганские выходки в компании таких же отморозков, отзывы о голопьесах и 3D-книжках, на которые я пожалела времени. В общем, полная чушь.
Зачем мне всё это? Хотя… Может, дельфин отчасти говорил правду: несмотря на различия в воспитании, культурном уровне (уж простите мой снобизм, но, кроме меня, этого все равно никто не прочтет), образовании и образе жизни, что-то общее между нами было. Джейду, так же, как и мне, с трудом давались ментальные выверты. Несмотря на полный бардак в комнате и, видимо, по жизни, он вел ИЖ очень аккуратно, а ещё неоднократно жаловался, как сложно «выворачивать мысли наизнанку». «Начать бы думать нормально, а не задом наперёд», – писал парень в дневнике.
Дальше, наверное, особо нечего рассказывать.
Сейчас я сижу дома и жду. Потому что, по словам Шарки, приблизительно в полночь мы: он, я и Джейд – должны пробраться в ИИПВФ. Институт Исследования Пространственно-Временных Флуктуаций – самое секретное учреждение на планете. Ходят слухи, что именно там ученые до сих пор пытаются вернуть ткани вселенной утраченное единство. Даже какой-то прибор изобрели, который он нифига не работает.
Так вот туда нам зачем-то надо. Шарки пока объяснений не даёт, сказал только, что все станет ясно на месте.
Уже плевать, по какой причине я общаюсь с пришельцем-дельфином-телепатом.
Вообще я чувствую себя довольно странно. Ведь вместо того чтобы лечь спать, сижу одна в темной комнате и жду.
Наверное, должно быть страшно. Но я почему-то совершенно спокойна.
Правда, чертовски любопытно: какого хрена мы в том институте будем делать?
– Джила, можно подумать, у тебя нормальных слов в языке не осталось.
Да пошел ты…
31 июня 223. года. Поздний вечер
Нет, я не ошибся: именно 31-е и именно июня. Сам не сразу поверил в подобное фэнтези.
Ну и вот, пока я пялился на экран фона, где приятным зелёным светом горела дата, ко мне в голову вторгся надоедливый дельфин. Я хорошо-о запомнил его голос.
– Привет, Джейд.
– Отвали.
– Всем необязательно знать, что ты общаешься с говорящим животным, поэтому давай вести диалог мысленно.
«Тогда так: отвали».
– Хм.
Я повертел фон в руках, пытаясь понять, с чего он вдруг начал глючить. Вроде я его не ронял. Или приборчик замкнуло? Плохо, если дело в этом: нести фон в мастерскую небезопасно. Любопытный ремонтник может просмотреть записи и… в лучшем случае посмеётся надо мной вместе с другими ремонтниками… Разбирать переговорник самому? Рискованно, но по другой причине. Сломай я фон, останусь без средства связи с окружающим миром. А на новый гаджет, причём не простой, а со встроенным ИЖем, копить и копить…
– Не хочешь меня послушать?
– Вот попаду в психлечебницу, там и наговоримся.
– Мысленно, Джейд, мысленно.
Я глубоко вздохнул.
«Ну, ЧТО тебе от меня надо?»
– Наконец-то ты стал думать о действительно важных вещах.
«И?»
– Если кратко: мне нужна твоя помощь. По этой самой причине мы встретились в дельфинарии…
«Ты так говоришь, словно всё было заранее тобой подстроено».
– В целом, да.
«И как только тебя туда занесло?»
– Я инопланетный спецагент. Ребята вроде меня следят за большими территориями и живут в водоёмах. Некоторых из наших специалистов ловили или убивали, но в этом случае у вживлённых устройств включался механизм самораспада-самоуничтожения, не позволявший людям обнаружить… то, что им не следовало бы обнаруживать. А дельфины в дельфинарии – местячковые смотрители, им не очень-то нужна развитая телепатия, информацию у них «забирают» специально отряжаемые работники. Я редкое исключение. Скажем так, руководитель местячковцев.
Это всё прекрасно: и неправдоподобные объяснения, и употребляющее неологизмы животное. Но я вдруг ощутил острый приступ злости.
«Если ты – без обмана – спланировал нашу встречу… хочу спросить: с какой, блин, стати ты врываешься в чужую жизнь, диктуешь условия…»
– Я ничего не диктую – лишь пытаюсь объяснить. Чип, находящийся у тебя в голове, усиливает ментальные возможности…
«Чё-о?! Какой ещё чип?»
– Который «ношу» и я. Который я вживил с твоего же согласия.
«А вот за подобные инсинуации неплохо бы морду начистить. Или рыло. Или как дельфины свои физиономии называют».
– У нас нет физиономий – мы расцениваем тело любого существа в качестве своеобразной вариации содружества. Целое, состоящее из частностей. Кроме того, мы зовёмся не дельфинами, а дельфами – по крайней мере, сторонники межгалактических лингвореформ настраивают на введении этого новообразования во все языки. Тут есть резон: наше первичное название довольно труднопроизносимое…
«Да мне плевать! Какого… дельфа ты копался в моей голове?!»
– Успокойся, Джейд, не веди себя как баба.
«Понахватался земных фразочек… Плагиатор несчастный!»
– Объясняю: чип, помещенный под кожу в область лба, помогает нам поддерживать телепатический контакт на больших расстояниях. Устройство крайне невелико по размеру. Оно полностью автоматизировано…