довольно пустячный, вопрос. В результате оказалось, что не кто иной, как эта сучонка Бонни, неизвестно почему заподозрив вдруг что-то неладное, сама подошла к Яне и буквально вынудила ее про них рассказать. А раз так, значит, это Бонни поделилась новостью со своим приятелем Дармондом. Отсюда и этот совершенно неожиданный и неприятный для него разговор с ним в машине.
Постав из кармана свежий носовой платок, Локтер нервно вытер капли холодного пота, выступившие на его ладонях. Встреча с Дармондом дала ему по меньшей мере одно весомое преимущество – законный повод (который Дармонд, без сомнения, подтвердит) собрать вещи к предстоящему отъезду. Его старый и новый чемоданы стояли рядышком в стенном шкафу, и, глядя на них, Верн часто представлял себе, как он будет въезжать с ними в один из тех отелей, которые ему так часто приходилось видеть в кино: кабинки для переодевания вокруг бассейна с манящей голубой водой, сидящие на его кромке и весело болтающие ногами загорелые женщины... Само собой разумеется, он остановится только там, где официально разрешены азартные игры. Сначала потолкается в паре-тройке таких мест, поиграет, а потом, недели через две, явится в ближайшее отделение налоговой инспекции и, изображая из себя честного, но мало что понимающего обывателя, смущенно скажет: «Послушайте, я законопослушный гражданин, и мне совсем не хотелось навлекать на себя какие-либо проблемы. Я приехал сюда в поисках работы и, пока ждал, коротал время за игрой в ваших знаменитых клубах и казино, ну и мне вроде как повезло. Я выиграл все эти деньги, и что мне теперь делать? Подскажите, пожалуйста». Они, конечно, отберут их по полной программе, но зато остальные... остальные станут абсолютно чистыми и легальными, и на них можно будет спокойно, совсем неплохо жить. Ну а затем... Если у молодого человека приятная внешность и есть кое-какая наличность, если он прилично одевается и, главное, не делает глупых ошибок, ему практически не представляет особого труда заарканить какую-нибудь денежную матрешку. Ведь не зря же так называемые «игральные городки» называют «фабриками разводов», где всегда можно найти свободных женщин, которые не только доверху набиты деньгами, но и страстно желают попасться на очередной крючок семейной жизни. А что, это звучит: мистер Вернон Карл Локтер и, допустим, восхитительная миссис Гелт соединились узами законного брака... И тогда пусть эта чертова Организация с ее чертовым Судьей только попробует снова его прижать! Ничего у них не выйдет. Даже с тем проклятым клочком бумаги! Когда за тобой кто-то стоит, особенно с положением и деньгами, всегда можно либо договориться, либо в крайнем случае откупиться... Ну а что касается того, чтобы попытаться унаследовать ее деньги, то, собственно, зачем потеть и мучиться? Куда проще взять их у нее, и все тут...
Со вздохом искреннего сожаления расставшись со своими сладкими грезами, Верн спустился вниз. Десятичасовая вечерняя телепрограмма подходила к концу. Все уже разошлись по своим комнатам, в гостиной остался только один Гас, тупо уставившийся ничего не видящим взором в яркий экран. Когда закончилась реклама, он медленно встал, выключил телевизор и повернулся, чтобы отправиться на покой. Но тут раздался негромкий голос Верна:
– Могу я с вами поговорить, Гас?
Старик на секунду застыл на месте, затем, наконец-то осознав, что он в гостиной не один, глухо проворчал:
– Поговорить? Ну, говори.
– Только не здесь.
– А где?
– Давайте выйдем наружу. Чуть пройдемся до угла и обратно.
Гас долго, не совсем понимающе смотрел на него, затем, безучастно пожав плечами, последовал за ним. Отойдя метров на пятьдесят от дома, Верн остановился и подождал, пока подойдет старик. Потом, уже вместе с ним медленно зашагав вперед, как можно более прочувствованным тоном заговорил:
– Гас, я вам так признателен, вы столько сделали для меня! Я никогда, слышите, никогда этого не забуду! И знаете, я хочу вам кое-что сказать, но только потому, что вы были мне почти как отец... И мне очень, поверьте, очень неприятно все то, что здесь происходит. Причем без вашего ведома. Без ведома хозяина и... мужа!
Гас резко остановился, пристально посмотрел ему в глаза.
– Говори прямо, Верн, не юли!
– Хорошо, скажу прямо. Так вот, два-три раза в неделю вы рано утром, еще до рассвета, уезжаете на фермерский рынок за покупками, так?
– Ну, так. Да, езжу. И что?
– А то, что не успеваете вы отъехать от дома, как кто-то тут же прокрадывается в вашу комнату и укладывается под теплый бочок вашей молодой жены... Вот только кто этот мерзавец, поверьте, мне, к сожалению, пока точно неизвестно.
Гас даже не пошевелился. Не произнес ни слова. Просто тупо стоял и молчал. Верну даже пришла в голову мысль, что старик чего-то недопонял. Поэтому, внимательно вглядываясь в его лицо, он спросил:
– Гас, вы меня слышите? Скажите, вы поняли, что я вам только что сказал?
У старика в горле что-то громко заклокотало, он повернулся и пошел назад к дому. Верн схватил его за руку:
– Минутку, минутку. Гас, подождите. Задержитесь еще на секунду, пожалуйста.
Гас резко выдернул руку. Причем не по-старчески слабо, а с удивительной силой. Верн засеменил рядом с ним, обогнал его и, резко повернувшись, преградил ему путь.
– Подождите! Ну подождите же!
Ему пришлось какое-то время пятиться назад, пока старик наконец-то не остановился.
– Ждать чего? Говоришь, она сделала это? Значит, вот этими руками я ее и...
– Нет, нет. Гас, ни в коем случае! Неужели вы не понимаете? Сначала ведь надо узнать, кто этот развратный негодяй!
– А я узнаю. Выбью из нее всю правду...
– Нет, так не годится. Поймите, Гас, у меня ведь нет никаких конкретных доказательств.
– Тогда откуда тебе это известно?
– В этот вторник я, сам не знаю почему, встал необычно рано, еще до рассвета. И когда спускался вниз по лестнице, то, совершенно случайно бросив взгляд в коридор второго этажа, увидел, как кто-то, крадучись, выходит из вашей с Яной спальни. Мужчина. Он тоже меня заметил и тут же нырнул обратно. Но вот кто это был, мне, к сожалению, рассмотреть не удалось, потому что было еще совсем темно. Поэтому я и говорю: а вдруг она от всего откажется? И что тогда? Нет, Гас, его надо поймать с поличным. Только так можно все выяснить точно и до конца.
– Ну, допустим, ты прав. Но как? Как его поймать с поличным?
– Значит, сделаем так. Идите к себе, но ничего Яне не говорите. Просто ложитесь спать, как будто ничего не произошло. А завтра встанете, как всегда, в четыре часа утра. Я же прямо сейчас пойду разбужу Джимми и предупрежу его, чтобы утром он не ждал вас, как обычно, внизу, а сразу же ехал на бензозаправку, залил бак доверху и после этого вернулся за вами. А когда Джим отъедет, вы подниметесь на лестничную площадку третьего этажа, а оттуда мы с вами и увидим, придет ли кто тайком к вашей жене. Понимаете? Вот тогда вы и получите, как любят говорить господа следователи, неопровержимые доказательства. Ну а уж что вам делать потом, Гас, решите сами...
– Моя Яна? Не могу поверить, что она... Господи, что же это за напасть такая? За что, ну за что мне все это, за какие такие грехи? Сначала Генри, потом Тина, теперь моя Яна...
– Сделайте, как я сказал, Гас.
Тяжело покачав головой, старик механически произнес:
– Что ж, по-твоему так по-твоему...
После того как они вошли в дом и там расстались, Верн долго еще стоял на лестничной площадке третьего этажа, нервно ожидая звуков скандала внизу, в комнате Гаса. Но в доме, как обычно, все было тихо. Убедившись, что старик на самом деле намерен сделать все по его плану, Верн с облегчением вздохнул. Самая трудная и опасная его часть прошла без сучка и задоринки. Остальное теперь дело техники.
Стараясь ступать как можно тише, он спустился вниз, добрался до комнаты Рика Стассена, не постучавшись вошел и молча включил свет. Рик мгновенно сел на постели, от удивления широко раскрыв почему-то вдруг перекосившийся рот.
– В чем дело, Локтер? Что случилось?
Верн присел на краешек кровати и спокойным тоном, не повышая голоса, сказал:
– Да успокойся ты, Рик. Ничего не случилось. Все в порядке, ничего особенного. – Он закурил сигарету и, слегка прищурившись, загадочно усмехнулся. – Послушай, Рик, а чего это ты вдруг так всполошился? Совесть проснулась или что-либо в этом роде?
– Чего тебе надо, Верн? Зачем ты пришел? Ты знаешь, сколько сейчас времени? Мне же рано вставать.
– Даже раньше, чем тебе кажется. У тебя есть будильник?
Рик показал пальцем:
– Конечно, вон он. На тумбочке. А что?
– Значит, так, Рик, слушай меня внимательно и запоминай. Гас хочет, чтобы завтра на рынок с ним поехал не новенький паренек, а ты. Предстоит купить какой-то там жутко крупный мясной заказ. Кроме того, он хочет, чтобы ты его разбудил. Ровно в четыре. Понял?.. Очень хорошо. А теперь давай ставь будильник... Да, и вот еще что. Чтобы не будить его жену, в дверь не стучи и свет не включай. Просто тихо, как мышь, войди внутрь и слегка его потряси; только и всего.
– Хорошо.
– Я обещал ему, что предупрежу тебя и что все будет в порядке.
Верн встал, подошел к двери, но, уже положив ладонь на руку, вдруг повернулся. Будто что-то забыл.
– Если услышишь, как отъезжает ваш фургон, не обращай внимания. Я сам слышал, как старик просил Джимми съездить на заправку и вернуться. А вы его будете ждать.
Он выключил свет и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Затем, стараясь не шуметь, прошел через кухню в торговый зал магазина, прямо к мясному отделу. Там с усилием выдернул из разделочной колоды острый секач. Покачал его в правой руке, как бы проверяя на вес, затем засунул за пояс. На всякий случай под рубашку, чтобы не слишком бросался в глаза.
Именно в этот момент Верна почему-то вдруг охватило пока еще не совсем понятное сомнение в успехе его, как ему казалось, тщательно спланированного дела. Он понял, что совершил одну, всего одну, но на редкость глупую и очевидную ошибку – не было абсолютно никакой необходимости втягивать в него Яну! Ведь все можно было сделать точно так же, не прикасаясь к жене Гаса. Тем самым вообще избежав каких-либо элементов риска. А теперь? Предположим, старик не убьет ее сразу, тогда она заговорит, затем заговорит и сам Гас, а этому чертову Ровелю не составит особого труд