Я отвернулась, склонившись над холкой Погибели. Мимо мелькало все больше лиц. Протянутые руки окружали меня, крики били по ушам. И затем я вдруг вырвалась из плотного шума, вони и давки толпы, а передо мной, словно гобелен, развернулся простор долины.
С одной стороны раскинулось поле битвы: некогда зеленые луга превратились в бурую пустошь после удара Восставшего. С другой стороны сверкала река, она была подобна листу кованой стали и извивалась по направлению к лесу. Впереди маячили тени деревьев.
По мере того, как шум толпы стихал, а холмы приближались с каждой секундой, покачиваясь вверх-вниз, трудно было не думать, что я бегу в неправильном направлении. Того, что сделала сегодня, хватит ненадолго – эти люди все еще нуждались в моей помощи. Мне нужно попасть в Бонсант. Я должна найти способ, даже если бы все силы Круга в Ройшале вознамерились схватить меня.
– Восставший, ты нужен мне.
Тишина.
Его молчание неожиданно задевало. Хоть я и не доверяла ему, но уже привыкла полагаться на его советы. В течение короткого, ужасного мгновения я не знала, что делать.
Но тут же отбросила неуверенность. Нужно добраться до леса. Затем решить, что делать дальше, с его помощью или без нее. У меня нет выбора; я не могу долго ехать верхом на Погибели с такой скоростью, если не хочу загнать его насмерть.
Передо мной вырастали холмы. Тени ветвей тянулись за моим плащом, обдавая влажным, прохладным дыханием леса. Грохот копыт Погибели приглушился до мягкого барабанного перестука по листьям.
И тут позади меня раздался крик.
Я рискнула оглянуться, уже зная, что увижу. Леандр. Он вырвался из толпы и галопом мчался за мной. Беглого взгляда хватило, чтобы встретиться взором с пылающими яростным огнем зелеными глазами.
В нескольких шагах позади громыхал капитан Энгерранд, его жеребец пошатывался, а на черных боках выступила белесая пена.
Конь Леандра был свеж и быстро нагонял меня. Пока я силилась придумать хоть что-нибудь, услышала глухой стук и, ощутив на миг тошнотворную невесомость, оказалась выброшенной из седла. Должно быть, Погибель запнулся о корень, пронеслось в голове, когда мир перевернулся с ног на голову. Я увидела мелькнувшее небо, а затем упала на землю.
Удар вышиб из легких весь воздух. Не в силах остановить движение, я кувырком полетела вниз по склону, запутавшись в зарослях. Опавшие листья забивались в рот, душили, путались в волосах, впивались своими колючими краями в рукава, воротник и чулки.
Наконец я сумела затормозить у подножия, продолжая потихоньку сползать вниз и оцепенев от шока. Вдалеке послышались крики. Кровь ревела в ушах. Я протянула руку в поисках опоры, но ладонь встретила лишь воздух.
Смахнув грязь с лица, я поняла, что шум в ушах не был отзвуком моей собственной крови. Я находилась на краю склона, отвесно обрывающегося буквально в паре шагов. А внизу ревел Серв. Течение реки бушевало, выбрасывая брызги на острые камни, торчавшие словно зубы из пенящейся воды.
На мгновение все остальное перестало существовать. Белые брызги и зазубренные, сверкающие скалы, казалось, увеличивались в размерах, заполняя все поле зрения, подобно зияющей пасти чудовища. Даже на такой высоте мелкие капельки воды оседали на моем лице. Я ощутила, что медленно соскальзываю с края. И тут же отшатнулась назад, скребя ногтями по земле и цепляясь за что ни попадя. Хватаясь за траву, вырывая ее охапками, в отчаянной попытке вскарабкаться, я сумела добрать до неглубокой ямы под вывороченными корнями одного из деревьев, где и повалилась на бок, задыхаясь. И тут раздался голос.
– Я нашел ее лошадь, Ваша Светлость.
Это был Энгерранд.
– Это моя лошадь, – холодно заявил Леандр, повысив голос, чтобы его было слышно за шумом речных порогов. – Она украла ее у меня.
Каждый мой мускул напрягся. Надеясь, что Севр заглушит тихий шелест моих движений, я аккуратно зарылась поглубже в листву.
– Ваша Светлость?
– Неважно. Куда делась беглянка? Она должна быть поблизости. Девчонка не могла убежать далеко.
Последовала пауза. Я повернула голову, чтобы взглянуть сквозь листву, и различила их двоих на тропе над склоном. Капитан Энгерранд держал поводья Погибели. Я предположила, что он и Леандр продолжили преследовать жеребца, прежде чем обнаружили, что тот без наездника, и повернули назад, чтобы разыскать меня. Энгерранд разглядывал крутой склон, где мое неконтролируемое падение прочертило заметную дорожку к краю обрыва.
Леандр проследил за его взглядом, и кровь отхлынула от его лица. Какое-то мгновение он выглядел потрясенным. Я уж было решила, что священник затеял представление исключительно для Энгерранда, но тот на своего спутника не смотрел – и когда капитан обернулся, Леандр с трудом вернул контроль над выражением лица; прежде чем разгладиться до обычной благочестивой маски, черты его на миг отобразили настоящий ужас.
– Мы потеряли ее, – мрачно заключил Энгерранд. – Бьюсь об заклад, что она ударилась головой, когда упала с лошади, и лишилась чувств. Такое случается. В прошлом году мы потеряли бойца таким же образом. Понять, насколько близко река находится к тропе, нелегко.
Пока Энгерранд говорил, рука Леандра судорожно сжалась. Рефлекторно он потянулся за своим кольцом с ониксом. Затем в волоске от реликвии его пальцы остановились.
Я затаила дыхание, ожидая, что он сделает. Только сейчас заметила, что клирик выглядит еще хуже, чем вчера: вместо обычных теней под глазами появились настоящие синяки, сравнимые с темной полосой скверны на скуле. Скорее всего, он вырвался из толпы с помощью своей реликвии, для чего пришлось использовать ее на десятках людей и истратить порядочно сил.
Пауза затянулась. Наконец Леандр опустил руку. У него было мало оснований подозревать Энгерранда во лжи. Следы говорили сами за себя. Следы, что остались от моего карабканья обратно по склону, смешались с первоначальными, и вряд ли Леандр смог бы их различить.
Удивительно, но рыцарь не смотрел на реликвию. Казалось, он даже не заметил внутренней борьбы священника.
– Она сорвалась с обрыва, – повторил капитан непреклонно.
– Тогда пусть твои люди прочешут реку, – бросил Леандр.
Энгерранд колебался.
– Ваша Светлость, знает ли она, как освободить Восставшего?
– Конечно, нет. Она не обучена.
– Говорят, что даже духи Пятого Порядка ослабевают у Севра. Я знаю об этом не так много, как вы, Ваша Светлость. Но если она упала со все еще призванным Восставшим…
Ему не нужно было заканчивать. Пенящаяся вода и зазубренные скалы погубили бы даже сильного пловца. У того, кто разделяет слабость духов к проточной воде, не оставалось никаких шансов.
Глаза Леандра снова устремились к реке. Одно долгое мгновение клирик смотрел на пороги. Через несколько секунд он побледнел.
– Ваша Светлость?
– Обыскать берега, – скомандовал он, приходя в себя. – Так далеко на юг, как это будет необходимо. Не останавливайтесь, пока не найдете… – Его лицо было белым, а глаза суровыми. – Пока вы не найдете ее, – закончил он и направил своего жеребца прочь.
Капитан Энгерранд задержался еще на мгновение, изучая следы, что я оставила в листьях. В его обветренных чертах, казалось, проступило что-то новое. Я гадала, чем он рискует, помогая мне, – своей семьей, дочерьми, о которых он упомянул на поле боя.
Капитан поднял голову, и его взгляд скользнул по моему укрытию. Затем он развернул своего коня, чтобы последовать за священником, увлекая за собой Погибель и отдавая приказы своим людям.
Я лежала неподвижно до темноты. По крайней мере, до того, как на лес опустился сумрак, что для человека со Зрением едва ли имеет значение. По мере того, как подступающая ночь окрашивала пейзаж оттенками синего и пурпурного, появлялись виспы, и теперь сотни их сверкали меж деревьев, отбрасывая призрачное серебристое сияние на холмы, освещая мой путь.
Я не позволяла своему взгляду задерживаться, пока пробиралась мимо. По своему опыту знала, что не смогу обнаружить никаких следов детей, душами которых когда-то были виспы. Даже вблизи духи напоминали лишь туманные сферы света, парящие в нескольких сантиметрах над землей.
Никто никогда не привязывал виспов к реликвиям. Согласно монастырской легенде, святой Беатрис пришлось голодать несколько недель, чтобы ее тело стало достаточно слабым и ею могла овладеть тень, но даже тогда та едва заметно дрожала в женском сознании, бессильная ее подчинить. Единственными историями о виспах были такие, где выживали путешественники со Зрением, заблудившиеся в дикой местности; они следовали за светом этих духов, что плыли впереди них, направляя в безопасное место. Я никогда не видела ничего подобного, но надеялась, что рассказы правдивы.
За окраиной моей старой деревни был участок, где детей хоронили в безымянных могилах. В такой деревеньке, далеко от маршрутов монастырских труповозок, только те, кто мог себе это позволить, отправляли умерших детей в монастыри, чтобы освятить их тела. Виспы не могли причинить никому вреда, рассуждали они, а одолжить лошадь стоило денег. И на эти расходы пришлось бы пойти большинству семей, чтобы вовремя доставить тело в монастырь. Трата лишней монеты могла означать, что второму ребенку придется голодать.
По ночам, подглядывая через щели в стенах сарая, я могла разглядеть тот участок и свет виспов, парящих над детскими могилами. К тому времени моя семья уже несколько месяцев держала меня в сарае. Я понятия не имела, что это за призраки и что означает их присутствие, но излучаемый ими свет все равно успокаивал. Почему-то они всегда ощущались родственными душами, подающими мне знаки через темноту.
Наконец я достигла опушки леса. Должно быть, слишком углубилась в свои мысли, потому что чуть не наткнулась на группу людей, слишком поздно услышав громкий треск от их шагов в подлеске. Я отступила как раз вовремя, чтобы остаться незамеченной, и спряталась за кустом, точно испуганный зверь.
– Так она и упала в реку и утонула, ага! Говорю вам, капитан мог бы и подмигнуть.