Я впитывала этот смертоносный облик, безуспешно пытаясь сопоставить его с голосом в моей голове. Восставший пожирал населения целых городов; а еще именно это существо приказало мне съесть гороховую похлебку.
– Должен заметить, что по меркам нежити я очень красив, – произнес Восставший, после того как я долго смотрела на его изображение, не проронив ни слова.
Я раздраженно нахмурилась. Так меня покинула зачарованность изображением.
– Почему тебя прозвали Презренным? – спросила я.
– Скажем так, другим Восставшим я не очень нравлюсь. Или не очень нравился, как бы ни прискорбно это оказалось для них.
– Не представляю, почему.
– Ты не встречала их, монашка. Я считаю это комплиментом.
Любопытствуя, я закрыла рукопись, чтобы взглянуть, как она называется. Золотые буквы выводили знакомое название. «Об иерархии духов».
– Работа Жозефины Биссалартской, – удивленно отметила я.
Это объясняло, почему манускрипт хранился под замком. Работа ее была блестящей, но запретной. Сама женщина прошла путь от знаменитой ученой, упорядочившей духов по пяти порядкам, до еретички, преследуемой Кругом за свои все более отклоняющиеся от нормы убеждения. Она едва избежала казни, укрывшись сначала в монастыре, а затем сбежав на корабле в Сарантию.
Проведя пальцами по названию, я впервые задумалась о том, какими были эти убеждения. Возможно, в них было что-то правильное или как минимум правдивое.
От размышлений меня отвлек звук – долгое, медленное скрежетание, словно два куска металла трутся друг о друга. Испугавшись, я рывком надела перчатку и огляделась. Сначала комната показалась неизменной. Потом я увидела.
Шлем Неустрашимого повернулся. Доспех смотрел прямо на меня.
– Беги, – закричал Восставший. – Беги!
Я распахнула дверь плечом и выскочила из комнаты. Возможно, мне следовало схватить что-нибудь в качестве оружия, но так же быстро я поняла, что это не имело бы смысла: даже меч не был достаточно силен, чтобы выдержать удар молота Неустрашимого.
Тяжелые шаги сотрясали землю позади, когда я оттаскивала бессознательную монахиню с дороги.
– Оставь ее! – шипел Восставший, но я не слушала.
Я бросилась вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Легкие уже горели, однако я была быстрее Неустрашимого. Но, в отличие от меня, он не уставал. На поворотах лестницы меня преследовали мучительные стоны и скрип ржавых пластин. На самом верху я выскочила в следующий коридор и понеслась по нему; мимо мелькали статуи.
– Не наступи на этот камень, – прошипел Восставший, дергая меня в сторону.
Внезапно, без предупреждения, шум грохочущих доспехов прекратился. Я рискнула бросить быстрый взгляд через плечо. Ноги подкашивались.
Неустрашимый остановился у лестничного пролета. Он стоял, ссутулившись, одно плечо ниже другого, придавленное тяжестью цепа. Даже так его шлем почти царапал потолок. Чудовищная громада перекрыла весь коридор, заслонив собой свет. Если присмотреться, то сквозь решетку забрала можно было разглядеть пустое пространство.
Почему-то видеть доспех в таком состоянии было еще хуже, когда знаешь, что в любую секунду броня может дернуться, зашевелиться, взорваться стремительным движением.
– Впереди ловушка? – спросила я себе под нос. – Что он делает?
– Он не ожил сам по себе. Кто-то управляет им – они и приказали ему остановиться.
Медленно я отступила назад. Повернулась вполоборота, пробираясь вперед так, чтобы одновременно смотреть под ноги и следить за неподвижным доспехом. Вскоре я достигла следующего коридорного перекрестка. Здесь находилась та самая ловушка с падающей решеткой, вспомнилось мне, и предчувствие охватило разум еще до того, как я приблизилась к углу и убедилась, что решетка опустилась и прутья перекрыли путь к выходу. С другой стороны ждала фигура в черной рясе.
Я едва успела отпрянуть назад, чтобы укрыться. Выглянув из-за угла с большей осторожностью, я увидела, как губы Леандра изогнулись в тонкой, скорбной улыбке, которая быстро исчезла, сменившись задумчивым выражением. Лишь его глаза выглядели живыми на неподвижном, словно мрамор, лице. Когда он заговорил, его голос был неожиданно мягок.
– Я знал, что за мной следят. Покажись, и я отзову Неустрашимого. Не хотелось бы причинять тебе вред.
Он раскрыл ладонь. На ней лежал ключ, большой и массивный, с одним квадратным зубцом на конце. Я догадалась, что это не тот ключ, который он забрал у сестры, дабы попасть в покои. Показав, Леандр спрятал его за спину.
Восставший вздрогнул. Если бы его чувства не были приглушены, он смог бы предупредить меня, что Леандр что-то изменил в доспехе.
– Ну? – спросил клирик.
Минуло несколько ударов сердца. Он подождал еще мгновение, затем развернулся.
– Очень хорошо, – бросил Леандр через плечо. – Раз ты настаиваешь…
Его рука, прижатая к пояснице, сомкнулась вокруг ключа.
Сопровождаемый скрипом металла, позади меня раздался звук движения.
– Должен быть другой выход, – выплюнул Восставший, когда я побежала. – Попробуй эту лестницу, – велел он. – Поверни налево. Налево! Берегись!
Что-то промелькнуло мимо моего лица и ударилось о противоположную стену – арбалетный болт, решила я. Не успела рассмотреть. Ноги уже ничего не чувствовали, каждый вдох обжигал легкие. Даже если бы Восставший выпустил всю свою мощь, способность его огня пожирать души оказалась бы бесполезной против пустого доспеха. Он мог временно увеличить мою силу, но я все еще состояла из плоти и крови. И силы мои были на исходе; Неустрашимый настигал. Оглушительный грохот его шагов наполнял уши. Я ощущала острый запах ржавого металла.
Свернула в другой коридор, и он показался мне знакомым – я уже проходила по нему прежде. Лестница, ведущая на кладбище, находилась в самом конце. Мое сердце забилось быстрее в надежде.
Булава ударила по земле позади меня, и по камню побежали трещины. Пустой доспех замахнулся снова; полетели каменные осколки. Я бросилась прочь и не осознала своей ошибки до тех пор, пока не стало слишком поздно. В поле моего зрения появилась терпеливая улыбка статуи. В темноте сверкнул металл.
– Осторожно! – закричал Восставший, когда я увернулась от клинка – кинжала, зажатого между сложенными руками святой, заточенного до состояния бритвы.
Я поскользнулась, отскочила от стены и бросилась к лестнице, когда следующий удар цепа едва не задел мою голову. Куски того, что когда-то было статуей, градом посыпались вниз, разбрасывая по ступеням крошку и осколки камней. Я перелезла по ним, не обращая внимания на синяки от каменных осколков, головокружительно взмывая вверх по спиральной лестнице.
Там наконец-то показалась дверь. Но мы еще не были в безопасности. Мое выживание зависело от того, оставил ли Леандр ее незапертой, войдя внутрь. Он мог и не обеспокоиться этим, доверив Неустрашимому прикончить меня. Или мог специально ее не закрыть, чтобы дать мне последний шанс сбежать, как кошка, играющая с мышью.
Я врезалась в дверь, и она распахнулась, выбросив меня в кладбищенскую сырость. Времени испытать облегчение не было. Я снова навалилась на дверь всем своим весом, пытаясь ее закрыть.
По ту сторону лязгнул металл. В проеме показался шлем пустого доспеха. Неустрашимый неумолимо напирал, пока Восставший направлял в мое тело поток энергии – лучшее, что он мог предпринять, полагаю, не оповестив весь город о своем присутствии. Сочленения доспеха заскрипели, затем застонали, но дополнительной силы духа оказалось недостаточно. Я слабела. Близость освященного железа двери обжигала мое лицо, точно жар от печи.
Неожиданно рядом со мной в дверь уперлись руки, их мышцы напряглись, прижимая ее. Еще одна пара ладоней, гораздо меньше, присоединилась к ним с другой стороны от меня. Мучительный сантиметр за сантиметром, дверь стала сдвигаться и, наконец, со скрипом захлопнулась. Я подняла голову и встретилась с широко раскрытыми глазами Жана и Маргариты.
– Что это было? – проскулила Маргарита.
Я зажала ей рот рукой в перчатке.
– Неустрашимые слишком бестолковы, чтобы отличить дверь от стены, – прошипел Восставший в наступившей напряженной тишине. – Если он потеряет тебя из виду более чем на несколько секунд, то решит, что ты сбежала.
Мы замерли в ожидании, едва дыша, пока не послышались скрежет металла о камень и тяжелые удаляющиеся шаги – доспех отступал.
Я стащила Маргариту за собой вниз, поскольку ноги подкашивались и отказывались держать мое тело. Жан потянулся, чтобы поймать нас, прежде чем мы упадем на землю, но внезапно остановился. Он пугливо отступил назад, в беспомощном жесте подняв свои большие руки вверх, словно боялся, что те могут его предать.
Меня до глубины души охватило сочувствие. Я знала, каково это – ужас того, что твое собственное тело действует против твоей воли. В случае с Жаном он не просто причинял вред людям. Он убивал их. Ему потребуется много времени, чтобы вновь обрести доверие к себе, если вообще когда-нибудь с этим справится.
Маргарита смотрела на меня. Я убрала руку. Она вытерла рот рукавом, прежде чем заговорить.
– Я видела священника, когда возвращалась в лазарет, и знала, что ты попадешь в беду. – Она неуверенно взглянула на Жана, который свернулся калачиком у стены. – Я не представляла, к кому еще обратиться за помощью.
– Хорошо, что ты выбрала его. Не думаю, что кто-либо другой в Бонсанте оказался бы достаточно силен.
– Достаточно силен для чего? – потребовала она ответа. – Что это было? Чем там занимался клирик?
Рефлекторно я взглянула на кладбище, гадая, не собирается ли Леандр обрушиться на нас с небес.
– Священник ушел, – сказал Восставший. У меня сложилось впечатление, что, если бы у него имелось собственное тело, он бы рухнул рядом с нами напротив двери в состоянии отупляющего изнеможения. – В следующий раз, монашка, – не то чтобы я ожидал следующего раза – напомни мне не называть Неустрашимого древностью.