– Помилуйте, такая работа для меня лучший отдых. Общество здесь довольно занятное: писатель с женой… Вчера был какой-то чудак, очень забавный человек с совершенно невероятными идеями. Кажется, живет здесь, в Липатове.
– Иван Иванович? – подсказала Женька.
– Да. Вы знакомы?
– Нет. Но уже наслышаны. И что у него за идеи?
Ответить Валера не успел, на веранде появилась женщина лет тридцати в белых брючках и короткой кофточке, на голове белый шарф, в руках она держала длинный мундштук с незажженной сигаретой. Лицо ее было неприятным, может, из-за выражения глаз, близко посаженных, темных, с избытком косметики на веках, то ли из-за глубоких складок возле капризных губ, придававших облику женщины что-то страдальческое.
– Валерочка, – защебетала было она, но, заметив нас, нахмурилась и, помедлив, сказала: – Не ожидала застать здесь такую компанию.
– В нашем полку прибыло, – засмеялся Валера, глядя на женщину не то чтобы насмешливо, но как-то чересчур игриво. – Знакомьтесь, это Лидия Артуровна Бороднянская. Красивая женщина и при этом на редкость самоотверженная. Как декабристка. Те за мужем в Сибирь, а она в это богом забытое место.
– Где водится Кукуй, – вдруг хихикнула Лидия Артуровна, а я тяжко вздохнула, похоже, Кукуй преследует меня на каждом шагу.
– Вот-вот, – кивнул Валера. – А это наши новые постояльцы: Анфиса Львовна и Евгения Петровна. Журналисты. Приехали помочь местным жителям разобраться с их проблемами. Я правильно понял?
– Более или менее, – кивнула Женька. Она уже заметила, что Валера бросает на Лидию Артуровну, я бы сказала, весьма фамильярные взгляды, а между тем, по собственным словам, прибыл лишь вчера. Шустрый парень. Женька шустрых не жалует, особенно если шустрят на стороне, и я порадовалась: глядишь, блондин существенного урона нам не нанесет, как бы Женька их ни любила, себя она любит много больше.
– Не сомневаюсь, что теперь от местных проблем останутся лишь воспоминания, – усмехнулась Бороднянская. Зря она так. Женьку надолго не хватит, и тогда гражданочке мало не покажется. Подружка изобразила на лице радость, близкую к блаженству, и спросила:
– Валера нам сообщил, что ваш муж писатель. У него другая фамилия или он пишет под псевдонимом?
Леди дважды поморщилась, первый раз, когда Женька назвала нашего нового знакомого Валерой, второй – при слове «писатель».
– Мой муж пока не издал ни одной книги, – скороговоркой выпалила Бороднянская, – если вы это имеете в виду. Сейчас хорошему писателю очень трудно пристроить свою вещь.
– Не сомневаюсь, – хмыкнула Женька.
Лидия Артуровна нервно задвигала губами, но сочла за благо промолчать. Между прочим, правильно.
– Здесь собираетесь остановиться? – спросила она без намека на приветливость.
– Конечно. В деревне электричества нет.
– Ах, да… эта ужасная история. Что ж, встретимся за ужином. – Лидия Артуровна сошла со ступенек и добавила, обращаясь к блондину: – Я решила покататься на лодке. Не желаете составить компанию?
– Что вы, здешние лодки вызывают у меня ужас. К тому же кто-то должен развлекать наших гостей до появления Марьи Павловны. А супруг вам компанию не составит?
– Он после обеда ушел побродить немного. У него творческий кризис.
О творческом кризисе Бороднянская говорила как о насморке. В общем, женщина показалась мне довольно странной, неестественной, что ли, точно играла роль, которая была ей не по силам.
– Очень милая дама, – заметил Валера, когда она скрылась за деревьями. – По-моему, она ужасно скучает, но терпит, надеясь, что пребывание здесь поможет мужу.
– Творческий кризис – штука суровая, – вздохнула Женька.
– Что, если нам немного прогуляться? – предложил Валера, мы согласно кивнули и не спеша отправились в сторону реки. Парковая ограда во многих местах рухнула, и мы, не заметив, как покинули территорию дачи, оказались в лесу. Идти по тропинке можно было только вдвоем, оттого я поотстала, не особо прислушиваясь к разговору, который вели между собой Женька и Валера. Неожиданно я споткнулась о торчащий камень, оглянулась и заметила, как возле дома мелькнуло что-то белое. Я присмотрелась и увидела Лидию Артуровну, она торопливо прошмыгнула к веранде. Как видно, в одиночестве ей на лодке не каталось.
Лес совершенно неожиданно кончился, перед нами открылось пространство, почти сплошь заросшее высокой травой с белыми соцветиями. Выглядело это очень нарядно. Слева и справа кустарник, чуть дальше какие-то мрачноватые заросли, я сделала еще несколько шагов и убедилась, что почва дальше болотистая, кочки, а между ними поблескивает вода.
– Болото? – спросила Женька.
Валера кивнул:
– Да. Говорят, тянется километров на пятнадцать. Где-то там есть остров с хорошей почвой, но в основном, как видите, бросовая земля. Наша хозяйка мне рассказывала, что виной всему мелиорация. Хотели осушить болота, но вместо этого… – Он вдруг сбился, пристально вглядываясь в заросли напротив. Я тоже взглянула в том направлении и вскоре смогла увидеть мужчину, который поспешно двигался через болото в нашу сторону, перескакивая с кочки на кочку.
Завидев нас, он замер, точно прикидывая, стоит ли идти дальше, потом возобновил свои скачки, правда, гораздо медленнее. Улыбка исчезла с лица Валеры, теперь он выглядел озабоченным и едва ли не хмурым.
– Это Бороднянский, – точно опомнившись и поспешно улыбнувшись, сообщил он. Мужчина уже приблизился к нам, и я могла хорошо его рассмотреть. Невысокий, лет тридцати с небольшим, худой, с узким лицом. Его можно было бы назвать симпатичным, если бы не угрюмое выражение лица. Одет он был в спортивный костюм и ветровку, на ногах резиновые сапоги. – Странное место вы выбрали для прогулок, – крикнул Валера, широко улыбаясь.
Мужчина махнул рукой и криво усмехнулся.
– Хотел взглянуть на остров. После вчерашних разговоров любопытство замучило. Здравствуйте, – поздоровался он, с интересом поглядывая на нас с Женькой.
– Наши новые постоялицы, – сообщил Валера. – Анфиса и Евгения, журналистки. А это Владислав Петрович, писатель, с его супругой вы уже познакомились.
– Писатель, слишком сильно сказано, – улыбнулся Владислав Петрович. – Пытаюсь сделать кое-что, но пока без особого успеха. – Он протянул руку и совершенно по-мужски пожал руку мне, а потом и Женьке. – А вы с экскурсией? – спросил он.
– Да. Решили прогуляться.
– Мария Павловна еще не вернулась?
– Ждем.
– Если не возражаете, я пройдусь с вами.
– Конечно.
Владислав Петрович снял ветровку и теперь нес ее в руках, оставшись в футболке с короткими рукавами, а я подумала, что насчет худобы дала маху, в кости он был неширок, но мускулатуру имел внушительную, то есть буграми мышц не потрясал, но в его длинных руках чувствовалась недюжинная сила.
– Как продвигается ваша работа? – спросил Владислав.
Валера поднял брови, вроде бы удивляясь.
– Работа? Никак. Даже багаж не распаковывал, бездельничаю, к местным красотам присматриваюсь. А ваши успехи? До острова добрались?
– Куда там. Километра два пройти можно, а дальше топь. Там вешки, местные ими пользуются, но я не рискнул.
– Кукуя не встретили? – засмеялся Валера.
– Кукуй должен быть на острове, а я до него не добрался. Как вы думаете, во всех этих россказнях есть хоть что-то… Я имею в виду…
– Не знаю, – ответил Валера. – Если честно, я не в состоянии поверить ни в пресловутого Кукуя, ни в русалок, ни в прочую нечисть. Хотя насчет огней и дикого воя утверждать категорично не берусь. Здесь болото, значит, есть торф, он может загореться в сухую погоду, а воют обычно собаки, да и волки, отчего бы им здесь не водиться, леса впечатляют.
– Да-да, – поспешно кивнул Владислав.
Тропинка стала уже, идти пришлось цепочкой, и разговор прекратился.
Вскоре мы вышли к реке, постояли на берегу, наблюдая за плавным течением и щурясь на солнце. Возвращались мы другой дорогой, она оказалась намного короче. Подходя к дому, услышали женский голос с характерным оканьем.
– Ну вот и наша хозяйка вернулась, – сказал Валера.
Мы ускорили шаг. На веранде в компании Лидии Артуровны сидела очень полная женщина с веселыми глазами и круглым румяным лицом. Ей было около пятидесяти, свободное цветастое платье, шарф на голове, женщина обмахивалась лопухом и что-то рассказывала.
– …когда кончится это безобразие, – услышала я конец фразы. Женщина заметила нас, широко улыбнулась и сказала нараспев: – Здравствуйте, гости дорогие. – Далее последовала короткая процедура знакомства. – Значит, это вы по Гутькиному письму приехали? – весело спросила Мария Павловна. – Вот уж ей радость. Она куда только не писала, наконец-то внимание обратили. Деревню спасать надо, если мост не восстановят, погибнет Липатово. На эту зиму уже никто не останется, а уж без света вовсе беда.
– Без света беда, – кивнула Женька, – вот и хотим к вам перебраться. Приютите?
– С радостью. Вещи ваши где?
– У Игнатовой.
– Я за ними Колю пошлю. У него мотоцикл, он привезет.
– Неудобно как-то, надо хозяйку предупредить.
– Что ж, отправляйтесь вместе с Колей. Коля! – громко позвала она, перегнувшись через перила открытой веранды.
Из-за угла появился молодой человек, а я, признаться, вздрогнула от неожиданности, узнав в нем парня, которого не так давно видела в деревне.
– Здравствуйте, – буркнул он.
– Коля, привези от Гутьки вещи новых постояльцев. Я вам комнату выделю солнечную, с балкончиком. Или вы отдельно хотите?
– Нет-нет, нас вполне устроит вдвоем.
– Тогда отправляйтесь за вещами, а я все подготовлю.
Мария Павловна поднялась с удивившим меня проворством, а мы пошли к ожидавшему нас Николаю. Мотоцикл у него оказался с коляской, мы в него загрузились (причем Коля не проронил ни слова и даже не смотрел на нас) и по песчаной дороге покатили в деревню.
Августа Поликарповна спала в кухне, с удобствами устроившись на диване. Будить ее мы сочли неудобным. Агрегат не прекращал свою работу, из крана капала целебная жидкость. Мы взяли чемодан и собрались уходить, но я остановила Женьку.