– Надо тетке Августе записку написать, не то решит, что чемодан черти слопали, а нас самих Кукуй уволок.
Я написала несколько строк и оставила записку на видном месте, после чего мы вернулись к мотоциклу. Коля ждал нас, устроившись на корточках по соседству. Дорога заняла всего несколько минут, но за время нашего отсутствия Мария Павловна успела подготовить для нас комнату. Если не считать выцветших обоев и заметных подтеков на потолке, выглядела она очень мило – две кровати, шифоньер, два кресла, стол посередине, на маленьком балкончике два плетеных кресла.
– Нравится? – спросила она. Мы с Женькой заверили, что о лучшем и не мечтали, и услышали, что ужинают здесь в 17.30. Рановато, но это потому, что повару еще добираться до дома надо. Далее пошли сетования на отсутствие моста и прочее в том же духе. Я улучила момент и спросила:
– А Коля, он кто, ваш родственник?
– Нет, что вы. Он здесь шофером работает. Живет в городе, но сейчас все больше в Липатове, у него здесь бабушка, Валентина Филипповна, у нее и ночует. Он у нас холостой… – В этом месте мы удостоились улыбки и подмигивания.
Как видно, Мария Павловна решила, что поездка за чемоданом произвела на нас неизгладимое впечатление. Наконец хозяйка вышла, а мы с Женькой занялись вещами.
– Забыла спросить, где у них здесь туалет, – спохватилась я.
– Думаю, найти его будет нетрудно. Заодно узнай, где ванна! – крикнула мне Женька вдогонку.
Я шла по коридору, поглядывая в широкие окна. Внизу, на веранде, сидел Валера с журналом в руках. Писателя и его противной жены не было. Я как раз обнаружила вожделенную дверь и устремилась к ней. Мне предстояло миновать широкий балкон, дверь на который была прикрыта неплотно. Я сбавила шаг, залюбовавшись открывающимся отсюда видом, и вдруг услышала:
– Ты проверила?
– Нет. Дверь не смогла открыть. Он ее запер.
– Вот черт. Попробуй во время ужина.
– Хорошо.
Владислав Петрович и его супруга замолчали, а я почувствовала себя крайне неловко, вдруг они меня заметят? Чего доброго решат, что я подслушиваю. Я на цыпочках вернулась назад, а затем затопала, как слон, в направлении туалета и даже что-то принялась насвистывать, стараясь выглядеть непосредственной. И, судя по всему, переигрывала.
Парочка на балконе замолчала и вообще не подавала признаков жизни, пока я не прошла мимо. Ванная комната находилась рядом с туалетом, три душевые кабины, что меня порадовало, выстраиваться с утра в очередь не придется.
Убедившись в наличии горячей воды, я вернулась в комнату. Подружка заканчивала развешивать вещи.
– Ну как? – спросила она.
Я поплотнее прикрыла дверь.
– Я случайно услышала разговор Владислава Петровича с женой. Очень странный разговор.
– Решали, где спрячут труп? – хихикнула Женька.
– Не смейся. По-моему, они в чем-то подозревают Валеру.
Женька нахмурилась и с полминуты глазела на меня с полнейшим недоумением.
– В чем подозревают? – наконец спросила она.
– Откуда мне знать?
Далее я слово в слово передала подслушанный мною разговор.
– Выходит, эта мадам намеревалась попасть в комнату Валеры?
– Выходит.
– И, если ты ничего не напутала, она повторит попытку за ужином. Смотри в оба.
– Не сомневайся, – заверила я. Вот скажите на милость, зачем нам все это, то есть чужие тайны, подслушанные разговоры и тому подобное? Но так уж мы с подружкой устроены, нас хлебом не корми, дай сунуть нос в чужие дела.
Женька призадумалась. Вид она имела сосредоточенный и ответственный, как собака, идущая по следу, но о цели нашего визита в Липатово, даже несмотря на появление блондина, не забывала.
– Сегодня ночью спать не будем, – заявила она.
– Почему?
– По деревне прогуляемся.
В моей памяти еще свежа была вчерашняя прогулка, потому я нисколечко не воодушевилась.
– Зачем?
– Понаблюдаем. И не строй из себя дуру, – категорически заключила Женька, так что задавать дополнительные вопросы мне сразу расхотелось. Я устроилась за столом, извлекла лист бумаги и карандаш, разложила карту и принялась вычерчивать схему. – Это чего такое? – заинтересовалась Женька, присаживаясь рядом.
– Вот смотри, – стала объяснять я. – Деревня, река, болота. Если верить рассказам, опасность исходит от этих самых болот. Там находится таинственный остров и осточертевший мне Кукуй. Далее: подозрительно, с точки зрения местных, выглядит старая мельница, ныне заброшенная, она стоит вот здесь, как раз в том месте, где река делает петлю. От деревни далековато, опять же рядом болота. Теперь часовня. Чудотворная икона исчезла, вместе с ней церковная кружка, которую, по мнению граждан, свистнул Вова Татарин как единственный нехристь в округе. Чему нас учит диалектика? Вчерашнее святое место может стать сосредоточением зла, если место сие осквернено. Итак, три точки, где постоянно что-то происходит. Соединяем их и получаем треугольник.
– Бермудский, – хмыкнула Женька.
– Липатовский, – поправила я. – В его центре как раз находится наша деревня.
Женька потерла нос, потом поскребла в затылке и спросила:
– Думаешь, это что-то значит?
– Пока не уверена. Но именно на эти три объекта я бы обратила внимание прежде всего.
– Вот сегодня и обратим, – заявила Женька.
Не могу сказать, что это меня сильно обрадовало, однако я с готовностью кивнула.
До ужина мы с Женькой приняли душ и немного прогулялись по округе с ознакомительной целью, чтобы вечером, когда стемнеет, не плутать и не заходиться в крике при виде колодца и прочих сооружений.
– Мы так и не побеседовали с Иваном Ивановичем, – нахмурилась Женька, когда мы возвращались с прогулки.
– Если верить Валере, он здесь частый гость. Возможно, и сегодня явится, а нет, так мы к нему завтра нагрянем. Или сегодня после ужина.
Мы подошли к веранде и увидели Валеру с неизменным журналом в руках.
– Как прогулка? – крикнул он.
– Отлично.
– Вы как раз вовремя, нас зовут ужинать.
Мы зашли в туалетную комнату вымыть руки и в сопровождении Валеры отправились в столовую. За овальным столом возле большого окна, завешанного тюлем, уже сидели писатель Бороднянский и его жена, теперь она облачилась в вечернее платье с открытыми плечами, а черный шарф намотала на голову, соорудив что-то вроде тюрбана.
– У мадам проблемы с волосами, – шепнула мне Женька, с удовольствием проведя рукой по своей ярко-синей шевелюре. Никакие Женькины эксперименты до сих пор не смогли нанести ей существенного урона – волосы у нее были густые.
– Прошу вас. – Валера пододвинул стул сначала Женьке, потом мне и сел между нами, напротив мадам Бороднянской.
На ужин была рыба с картофельным пюре и салат из помидоров и огурцов. Лидия Артуровна с заметным отвращением ковырялась в тарелке вилкой, мы с Женькой с утра, кроме самогонки, не имевшие во рту маковой росинки, смели все, оставив тарелки практически чистыми, чем заслужили снисходительную улыбку мадам.
– Вы давно здесь отдыхаете? – спросила Женька, обращаясь к Владиславу Петровичу.
– Третий день, – ответил он и заявил: – Любопытно, Иван Иванович к нам сегодня пожалует?
– Непременно, – засмеялся Валера. – Человек он общительный, а здесь две лишние пары ушей. Не забывайте, что бедняга лишен всех благ цивилизации, а у нас хоть электричество есть.
Подали чай, разговор как-то не клеился, хотя мы с Женькой и старались его поддержать. Владислав Петрович переместился на диван, закурил и уткнулся в газету недельной давности. Валера изо всех сил делал вид, что ему с нами очень весело, Лидия Артуровна откровенно позевывала.
– Сейчас бы неплохо искупаться, – заявила Женька, зазывно поглядывая на Валеру. – Вы говорили, что где-то нашли место для купания?
– Вас комары сожрут, – заметила Лидия, глядя на Женьку с таким видом, точно желая сказать: «Все я, милочка, вижу, и все твои мысли бабьи прекрасно знаю».
– У меня специальный лосьон есть, – обрадовал Валера. – С утра, по крайней мере, комары от меня шарахались.
Через двадцать минут мы отправились купаться, но не успели отойти от дома и на сотню метров, как я охнула, замерла и попыталась покраснеть. С последним, кстати, не вышло.
– Ты чего? – проявила ко мне интерес Женька. Избегая взгляда Валеры, я торопливо зашептала ей на ухо о своей беде, подружка хмыкнула. – У меня должна быть булавка в кошельке. Тебя подождать?
– Вы лучше скажите, где будете купаться, я вас найду.
Валера довольно толково объяснил, как пройти к тому месту, где он купался, а я, кивнув в знак того, что все распрекрасно поняла, понеслась назад к дому. Правда, неслась недолго – как только скрылась с глаз своих спутников, притормозила, а потом и вовсе отступила в кусты и к дому пробиралась крайне осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания. Мы с Женькой успели изучить план бывшей дачи, и теперь я воспользовалась боковым входом: небольшой дверью, ведущей в кухню. Все служащие, в том числе и Мария Павловна, уже покинули рабочие места, кухня пустовала, в коридоре лампочка не горела, и пробираться по лестнице пришлось практически на ощупь. Внизу в холле, возле камина, в обшарпанном кресле сидела Лидия Артуровна и, вытянув шею, напряженно вглядывалась в пейзаж за окном. Мне сразу стало ясно: дама на посту, следит за тем, чтоб мы не свалились как снег на голову. Хорошо, что профессиональные навыки у нее отсутствуют и еще про одну дверь она просто забыла. Где пребывает супруг, оставалось лишь догадываться. На всякий случай я заглянула в столовую: ни души, а в кресле брошенная Владиславом газета.
Прошмыгнув мимо Лидии Артуровны, очень занятой ролью дозорного, я босиком, держа в руках шлепанцы, поднялась по лестнице и увидела Владислава Петровича, который стоял спиной ко мне возле двери, находящейся слева от нашей, и что-то там с ней проделывал. Подозреваю, он пытался ее открыть.
Я громко кашлянула, Владислав Петрович обернулся, а я с улыбкой сообщила: