Вынюхивать.
Шпионить за чужими в пользу своей расы. Вычислять подобных себе. Вербовать пришельцев, терпеливо собирать разрозненные факты из разных уголков Галактики. Систематизировать, анализировать. Отчитываться перед своим куратором раз в месяц — если не случается чего-то из ряда вон выходящего.
Можно ли отнести Стига к категории «из ряда вон»?
У не спешил давать поспешную оценку событиям. Стиг был человеком — в этом сомнений не возникало. Но появился ли ребенок на свет обычным путем или его вывели искусственно? Тайна за семью печатями.
Вейшенг принял два непростых решения. Во-первых, он не сообщил куратору о своей находке. Что-то вынуждало агента помалкивать. И присматриваться к своему подопечному. Второе решение вытекало из первого. Если за Стигом идет охота, нужно убраться подальше от Гипербореи. Попросить о переводе и прыгнуть во тьму. На десятки или даже сотни световых лет.
Агент поймал себя на неожиданной мысли — он начал привязываться к ребенку. Вековое одиночество долгое время не позволяло осмотреться, увидеть что-то помимо работы, тренировок и грязи, переполнявшей закоулки человеческих городов. Шли тысячелетия, а человек практически не менялся. Те же первобытные инстинкты, тяга к насилию, обогащению и доминированию. Всё это спрятано под налетом мнимой цивилизованности. Еще одна иллюзия, коих предостаточно в мире.
И вот перед ним ребенок, чье существование может обернуться проблемой.
Что ты будешь делать?
У начал продумывать план бегства с Гипербореи. Его переведут, в этом нет ни малейших сомнений. Таардус — не самое важное место для Корпуса. На границах влияния неосов есть планеты, где присутствие человека с опытом Вейшенга будет весьма кстати. Точки соприкосновения с потенциально враждебными расами. Места, куда здравомыслящий землянин даже не сунется.
Остается решить главный вопрос — как переправить туда Стига. Нечего и думать о законном опекунстве. Мальчика потребуется зарегистрировать, на этой стадии и начнутся неприятности. К счастью, агент У в совершенстве владел искусством подделки личности. Новые идентификаторы, редактура биометрии, краденые легенды — все это можно добыть в сжатые сроки. Если обладаешь технологиями и связями в определенных кругах.
Что ж, остается выбрать.
Под патронажем неосов люди успели проникнуть в десятки звездных систем. Всюду — пересадочные станции, укрепленные форпосты, военные базы и дипломатические представительства. Собираются данные, заключаются альянсы, осуществляются торговые сделки. Разбираются малые планеты и астероиды для дальнейшего возведения Сферы. Всё это напоминает Римскую империю в период ее становления. С небольшим отличием — римляне сами хозяйничали на своих землях.
Мурратабар?
Крохотный мирок на задворках галактического рукава. Планета отдаленно напоминала Марс — уютный, терраформированный и освоенный дружественными гролингами. В пяти световых годах от Мурратабара находилась система, подконтрольная йенкх — разумному рою полумеханических тварей, успешно противостоящих неосам на протяжении последней тысячи лет. С недавних пор напряженность между йенкх и гролингами начала расти. Покровители решили использовать конфликт в собственных интересах — на планете открылось земное посольство. Половина сотрудников миссии работала на Корпус внешней разведки, как и следовало ожидать.
Динкен?
Заболоченное дно, дождливое и мрачное. Парниковый эффект наступает полным ходом, люди прячутся под геодезическими куполами. Нейтральная система, состоящая из желтого карлика и пяти невзрачных планет. Оттуда удобно делать вылазки к соседним звездам и тащить через червоточины ничейные астероиды. Четыре пересадочных станции, непрерывный поток космических булыжников, лазерных буров и прочей техники для разделки чужих миров. Динкен надежно охраняется, но местное население — те еще упыри...
Аструм?
Спутник газового гиганта, по диаметру сопоставимый с Меркурием. Примитивный народ, не успевший освоить космические технологии. Вейшенг знал, что в недрах газового гиганта уже поселился неос. Покровитель дремлет, ждет своего часа. И милостиво разрешает землянам баловаться прогрессорскими экспериментами. А заодно сдерживать кровожадных соседей, рвущихся в бой за ресурсы. Город людей на Аструме больше напоминает военную базу — хорошо укрепленную, оборудованную системами слежения, орбитальными ракетными установками и прочей дрянью. Тестируются на Аструме и принципиально новые группы вооружений, о которых в Солнечной системе даже не слышали.
А еще был Ундервуд. Культурный центр погибшей расы. Место, где веками и тысячелетиями копились знания. Народы приходят и уходят, а склепы, забитые мертвыми символами, остаются. Неисчислимое множество кристаллов, стеклянных табличек и прочих носителей информации. Хранилища данных, притягивающие исследователей из разных рукавов Галактики. Никаких пропусков и усложненных механизмов контроля. Минус только один — Корпус не посылает своих агентов на эту планету.
Остается Динкен. Туда Стигу не нужен специальный допуск, а услуги Вейшенга будут востребованы.
Решение принято.
У вошел в защищенный конструкт и отправил запрос своему куратору. Через неделю разрешение на перелет было получено.
16
Гиперпетля вынесла их в сектора, о существовании которых Дюран даже не подозревал. Вход сюда был ограничен для подавляющего большинства жителей Системы.
— Исследовательская зона, — пояснила Вики после сличения биометрических и ментальных слепков. — Здесь мы тестируем всякие штуки, которые начнут приносить пользу через десятки лет.
— Например? — вежливо поинтересовался Дюран. Аналитик не мог взять в толк, почему его сюда привели. Путешествие на частной яхте из засекреченного дока? Но это слишком медленно.
— Генетические модификации, — начала пояснять Вики, — грависвязь, эксперименты с пространством и временем... Много всего. И новая транспортная сеть, разумеется.
Они двигались по шахте с половинной гравитацией. С каждым шагом проценты росли — тело Дюрана наливалось тяжестью. Он решил не спрашивать о военных разработках. Аналитики, управлявшие комитетами, знали, что большая часть оборонного комплекса локализуется на Марсе.
— Транспортная сеть, — задумчиво повторил Дюран. — Я слышал о том, что ведутся исследования. А болванки вас чем не устраивают?
— Всем, — хмыкнула Вики. — Сам посуди. Ты привык носить дорогой костюм из полуживой ткани, который умеет подгонять размер под хозяина, меняет тепловые режимы, пористость и влагостойкость. Тебе нужно попасть в другой город. Пожалуйста, но только придется временно поносить средневековую дерюгу на завязках.
Дюран обдумал слова Сафутдиновой.
— Так и с телами, — продолжила Вики. — Болванки универсальны, но это дешевый, примитивный продукт. Никаких специальных модификаций, элитных имплантов и вставок. Всё, чем ты любишь пользоваться, не работает.
— Сдаюсь, — усмехнулся Дюран. — И что ты предлагаешь? Проложить внутри Сферы сеть червоточин? Или усовершенствовать двигатели земных кораблей?
Вики покачала головой.
— Узлы.
Дюран непонимающе уставился на собеседницу. Они замерли посреди обширного зала, предназначение которого было сложно определить. Круглая комната, связывающая пять радиальных коридоров. Стопроцентная сила тяжести.
— Мы называем это узлами, — пояснила Вики. — Или гейтами. Нанотехнологии, подчиненные мыслящей среде. Ты входишь в гейт, система разбирает тебя на атомы. И собирает повторно — в новом месте.
— Телепортация, — кивнул Дюран. — Это здорово, но есть парочка непонятных деталей.
— Каких? — улыбнулась собеседница.
— Энергия. На подобные вещи требуется уйма энергии.
— А второй момент?
— Разум. Что происходит с моим сознанием в момент переброски?
Вики остановилась в центре зала. Повернулась к аналитику. В глазах женщины мелькнули лукавые искорки.
— Первый вопрос можно было и не задавать. Ты же знаешь, что часть кластеров уже поглощает энергию Солнца. Я послала запрос — и мне разрешили подключиться к силовым линиям.
Дюран хмыкнул.
— Что же касается сознания, — Вики неопределенно махнула рукой, — тут ничего революционного мы не изобретали. Тебя перебрасывают через Сеть.
И тут до аналитика дошел смысл сказанного.
— Ты просто отказалась от болванок.
Вики радостно кивнула.
— Молодец. Подойди ко мне.
Дюран сделал несколько робких шагов. И провалился в другой мир. Сознание выключилось, ухнуло в тоннель, протянувшийся между ретрансляторами, но прыжок остался практически незаметным. Словно всматриваешься в древний телескоп, а потом выныриваешь с обратной стороны.
Моросит дождь.
Вокруг — дворик, прорезанный гравийными дорожками и поросший зеленой травой. Аккуратный газон, громады кустов на заднем плане. Бассейн с примыкающей к нему лужайкой. И этот нескончаемый шорох дождя.
Ветер взъерошил волосы на голове Дюрана.
Чувства постепенно возвращались к нему.
— Ну как?
Рядом стояла Вики.
Дюран потрясенно молчал. За спиной женщины высился двухэтажный дом с мансардой, печной трубой, эркером и деревянной террасой. Крыша нависала над дощатым настилом, упираясь в массивные брусья-колонны. Тоже деревянные.
Аналитик с наслаждением подставил лицо земному дождю. У него возникло смутное ощущение потерянного дома. Будто годами странствуешь в звездной черноте, а потом возвращаешься к истокам. К чему-то важному.
— Пойдем, — не дождавшись ответа, Вики тронула его за локоть. — Промокнешь.
Они двинулись в сторону дома.
Над имением Сафутдиновой громоздились тучи. Грязно-серый бульон, перемешиваемый незримой рукой. От обилия пространства у Дюрана закружилась голова. Никаких стен, горизонталей и вертикалей. Голографические экраны не создают ложную перспективу — в этом нет нужды.
Небо — настоящее.
Разумеется, Дюрану приходилось бывать на Земле в болванках. Спустя много лет после его рождения на дне гравитационного колодца. С тех пор много воды утекло. Незадолго до своего возвышения Дюран превратился в затворника, зажатого плоскостями Сферы. Двадцать лет? Тридцать? В кластерах есть всё необходимое для комфортного проживания, вот только чувства притупились. И сейчас аналитик это отчетливо понял.