Точно так же не могли случайно исполниться и библейские пророчества. Вероятность случайного исполнения 11 вышеприведенных предсказаний – такая же, как случайно отыскать серебряную монету в невероятной массе звёзд и галактик. И однако эти предсказания, как и многие другие, сбылись. Из этого можно сделать единственный вывод:
что каждое из них было вдохновлено Богом. Какие ещё нужны доказательства богодухновенности Библии?
Исаия (Ис. 41:23) бросил вызов языческим богам: «Скажите, что произойдёт в будущем, и мы будем знать, что вы боги...».
Бог предсказал множество грядущих событий. Они сбылись в точности согласно предсказаниям, хотя в иных случаях на это ушли тысячи лет. Бог доказал, что Он есть наш Верховный Повелитель, обладающий всей мудростью. Нам остаётся только поверить в Него.
Заключение
Завоевание Святой Земли мусульманами и провал крестовых походов оказались не ударом по христианской вере, а её великой победой. Мусульмане послужили окончательному исполнению многих пророчеств. Сколько обречённых городов, о которых мы говорили, пало от руки мусульман или во время крестовых походов? (Тир, Петра, Самария, Аскалон). Какая ирония судьбы – враги христианства оказались, при ближайшем рассмотрении, орудием, которое Господь использовал для завершения Своей цели в эру Церкви!
Из нашего исследования совершенно ясно, что Бог непосредственно влияет на историю. Библейские пророки не имели никакой власти над исполнением своих предсказаний, и никогда не говорили, что предсказывают своей собственной властью. Они называли себя пророками живого Бога. Следовательно, Сам живой Бог – Тот, Кто непосредственно стоит за их исполнением.
Глава 12. Он преобразил мою жизнь
Иисус Христос жив. Моя собственная жизнь и мои поступки уже доказывают, что Он воскрес из мёртвых.
Как писал Фома Аквинский: «всякая душа жаждет счастья и смысла». Подростком я стремился к счастью. Да и что в этом постыдного? Я хотел быть одной из самых счастливых личностей на свете. И ещё я хотел, чтобы моя жизнь была наполнена смыслом. Я искал ответов на вопросы вроде «Кто я такой? Зачем я появился на свет? Какая судьба меня ожидает?»
И ещё я хотел свободы. Мне хотелось стать одной из самых свободных личностей на свете. Для меня свобода не означает возможности идти куда угодно и делать что угодно. Такое под силу любому. Свобода – это власть совершать именно то, что считаешь своим долгом. О своём долге знают многие, а вот выполнять его под силу не всем. Такие люди живут в оковах.
Итак, я начал искать ответы на свои вопросы. Почти все вокруг меня имели какие-то религиозные убеждения, так что и я начал ходить в церковь. Но, наверное, я ошибся церковью. Кое-кто из вас должен меня хорошо понять: в той церкви мне было хуже. чем на улице. А ходил я ту да и утром, и после обеда, и вечером.
Я человек практичный, и если что-то у меня не выходит, ставлю на этом крест. Поставил я крест и на религии. Весь мой барыш от этого увлечения состоял в том, что как-то я бросил в кружку 25 центов, а потом извлёк оттуда 35 и истратил их на молочный коктейль. Вот и всё – или почти всё, – что большинство людей получают от «религии».
После этого меня увлекли поиски положения в обществе. Может быть, ответ на мои вопросы я получил бы, став общественным деятелем, борясь за какое-то дело, получив известность? В первом университете, где я учился, руководители студенческих организаций распоряжались всеми денежными средствами и пользовались большим влиянием. Так что я выставил свою кандидатуру на пост старосты первого курса и был избран. Замечательно было знать всех студентов, здороваться с ними, принимать решения, тратить университетские и студенческие деньги, приглашать лекторов по своему усмотрению. Отличная была вещь, но и это всё мне в конце концов надоело. В понедельник утром я просыпался в похмелье, с мыслью о том. что начинаются ещё пять дней, которые надо перетерпеть до пятницы. А всё счастье крутилось вокруг трёх вечеров в неделю – пятницы, субботы, воскресенья. И снова начинался порочный круг.
Как я дурачил всех в университете! Они думали, что имеют дело с самым беззаботным парнем в мире, Во время политических кампаний в ходу даже была такая фразочка: «Счастье – это Джош». На студенческие деньги я устраивал бесконечные вечеринки, и никто не понимал, что моё счастье – ничем не лучше того, которым чванятся многие другие. Оно зависело от внешних обстоятельств. Когда дела шли хорошо, я был на вершине счастья. А когда скверно, то и мне было хуже некуда.
Был я похож на кораблик в океане, и обстоятельства, словно волны. кидали меня из стороны в сторону. В Библии есть слово, которое определяет такую жизнь. Но вокруг меня не было никого, кто жил бы по-другому, кто сумел бы научить меня другой жизни или дать силы встать на другой путь. Советов мне давали немало, но не нашлось ни одного человека, который дал бы мне силы осуществить эти советы. Я начал падать духом.
Подозреваю, что в своих поисках смысла, цели и правды жизни я был одним из самых искренних американских студентов. В ту пору смысл жизни был от меня далёк, но понять этого я ещё не мог.
В нашем университете была небольшая группа людей – восемь студентов и двое преподавателей – жизнь которых чем-то отличалась от моей. Они казались уверенными в своей вере. Мне нравится быть с подобными людьми, даже если наши позиции несходны. Среди моих ближайших друзей есть такие, кто не разделяет моих взглядов, но я всё равно восхищаюсь теми редкими людьми, у которых есть собственные убеждения. По этой причине иной из них мне ближе многих христиан. Мне порою попадаются такие христиане, что я невольно подозреваю их в притворстве. Но члены этой маленькой группы явно знали, что делают. Нечасто встретишь такое среди студентов.
Люди эти не просто говорили о любви. Их волновали чужие беды. Казалось, они умели подняться над будничными проблемами университетской жизни, теми самыми, которые так подавляли остальных. Я заметил ещё, что они казались счастливыми независимо от обстоятельств, и как бы обладали постоянным внутренним источником радости. Они были до отвращения счастливы. У них было что-то недоступное мне.
Как и подобает рядовому студенту, мне всегда хотелось заполучить то, чего у меня не было. Не потому .ли на велосипедных стоянках приходится использовать замочки с ключами? Если бы ответить на главные вопросы жизни можно было с помощью образования, то университеты были бы самыми нравственными организациями в мире. Увы, на самом деле это вовсе не та к. Словом, я захотел сойтись поближе с этими загадочными людьми.
Недели через две после этого моего решения мы сидели за столом в студенческом клубе, шесть студентов и два преподавателя. Разговор начал переходить на тему о Боге. В таких случаях неуверенному в себе частенько хочется показать своё превосходство. В любом университете– всегда отыщется охотник поразглагольствовать в таком примерно стиле:
«А, христианство! Об этом мы наслышаны. Оно для людей простых, слабых, и нам, интеллигентам, ни к чему!»
(Обычно, чем громче он вещает, тем больше в нём внутренней пустоты.)
Меня разволновал этот разговор, так что в конце концов я взглянул на одну миловидную студентку из этой группы (раньше мне казалось, что все верующие – непременно уроды), откинулся в кресле, чтобы другие не видели моего интереса, и спросил:
«Слушайте, что же всё-таки изменило вашу жизнь? Почему вы так непохожи на других студентов, на общественников в университете, на преподавателей?»
Видимо, веры этой студентке было не занимать. Она серьёзно посмотрела мне прямо в глаза и произнесла два слова, которые я меньше всего ждал услышать от своей соученицы в ответ на вопрос о смысле жизни. Она сказала: «Иисус Христос».
«Бросьте вы, ради Бога, эту чушь! – воскликнул я. – Меня уже достаточно пичкали религией, и церковь мне осточертела. Знаю я цену всей этой религии!»
«Слушайте, – возразила она, – разве я хоть слово сказала о религии? Я же ясно говорю: Иисус Христос!»
Ничего подобного я раньше нс слыхал. Христианство, оказывается, отличалось от религии! А ведь действительно, религия – это попытки людей проложить путь к Богу с помощью добрых дел. Христианство же – это когда Бог приходит к нам через Иисуса Христа и предлагает нам приблизиться к Нему.
Среди студентов и преподавателей высшей школы, наверное, даже больше заблуждений относительно христианства, чем где бы то ни было ещё. Недавно я встретил одного доцента, уверявшего, что «любой, кто входит в церковь, становится христианином». «Ну да, – пришлось сказать мне, – а любой, кто входит в гараж, превращается в автомобиль». Между церковью и верой нет связи. Христианин – это человек, верящий в Христа.
Мои новые друзья бросили вызов моему разуму. Они предложили мне критически разобраться в утверждениях, что Иисус Христос – Сын Божий, что, воплотясь в человека. Он жил среди реальных людей и умер на кресте за грехи человечества, что Он был погребён, и на третий день воскрес, что Он может преобразить жизнь человека двадцатого столетия.
Мне всё это казалось идиотизмом. По правде сказать, любой христианин для меня в то время был ходячим воплощением глупости. Я обожал громить не слишком уверенных в себе преподавателей, когда те начинали разговор о христианстве. Я полагал, что если у христианина в голове есть хоть одна мозговая клетка, то и ей грозит смерть от одиночества. А на самом деле глупцом был не кто иной, как я сам.
Эти ребята продолжали будоражить моё интеллектуальное самомнение, и я, наконец, принял их вызов – из обыкновенного чувства протеста. Я ещё не подозревал, что мне придётся иметь дело с фактами, с доказательствами, поддающимися оценке.
Кончилось тем, что я пришёл к заключению: Иисус был именно тем, за кого Он Себя выдавал. В сущности, две моих первых книги возникли на основе желания опровергнуть христианство! Когда это не вышло, я пришёл к христианству сам. Уже тринадцать лет я доказываю, что разум и вера в Христа не противоречат друг другу.