И к этому надо добавить те богатства, которые может дать океан. Я не имею здесь в виду морскую воду, в которой, например, золота столько, что на каждого жителя Земли пришлось бы свыше трех тонн! Я не говорю и о рудах, лежащих прямо на дне, — о них речь пойдет дальше. Однако осадки, покрывающие сто миллионов квадратных километров, — вряд ли в будущем пройдут мимо них. Они могут дать магний, железо, медь, никель и кобальт, притом немало — с каждого квадратного километра на четыре миллиона рублей.
Много ли нефти под водой? Треть всех запасов, разведанных на суше, — вот как оцениваются нефтяные богатства только у побережий. Сколько же нефти должно быть под дном всего океана!
Сколько нефти под водой? Только у берегов континентов «запасена» треть всех нефтяных залежей суши. Нефтяные вышки уже давно шагнули далеко в море. Далеко, но еще не глубоко. Сколько еще не освоенных нефтеносных площадей скрыто под водой! Конечно, не везде она есть. Но морская глубинная нефть существует, и эту целину мы должны во что бы то ни стало открыть.
Сколько же еще неосвоенных нефтеносных площадей скрыто под водой!
Конечно, разведку на нефть геологи не ведут пока очень глубоко. Конечно, не везде она есть. И все же просто чисто логически, просто идя от известного к неизвестному, можно сказать: морская нефть существует, и эту целину мы должны во что бы то ни стало открыть.
Нас поражают исполинские залежи нефти под дном морским и на больших глубинах. Но нас не удивляет сама нефть: с ней ведь мы хорошо знакомы. Нефть — горючее, смазочные масла, десятки, если не сотни различных химических продуктов. Однако, что скажете вы, когда узнаете: нефть еще и пища!
Да, пища. Смесь углеводородов — а это и есть нефть — благодатная среда для развития бактерий. Они производят вещества, которые, оказывается, не менее питательны, чем мясо или сыр.
И уже «нефтяной пищей» кормят подопытных крыс, свиней, цыплят. Животные чувствуют себя превосходно, не хуже своих собратьев, поедающих обычный корм.
Подсчитано, что всему населению земного шара хватило бы каких-нибудь полпроцента годовой добычи нефти, чтобы заменить мясо и рыбу в своем рационе. Правда, возникает один очень существенный вопрос: будут ли эти синтетические белки — протеины — столь же аппетитны, как жаркое из мяса или рыба?
Надо сказать вообще, что в резерве у человечества есть еще немало блюд, хотя сейчас они покажутся странными.
Нефть вместо мяса и рыбы — далеко не единственный пример. А водорослевая пища? А суп из планктона? А десятки тысяч видов морских животных больших глубин?
Конечно, дары океана все же не искусственная пища. Но если иногда выгоднее делать синтетический гранит, чем добывать природный, то, быть может, и нефть окажется в нашем меню. Так, во всяком случае, полагают французские ученые, которые построили первую нефтепищевую установку и выясняют, пригодны ли «нефтяные белки» в пищу людям.
Если вспомнить, сколько нефти таят глубины, если вспомнить, что скважины все глубже и глубже проникают за нефтью в толщу земли, — становится ясным: сколько бы ни было на нашей планете людей, пищи им всегда хватит.
Если бы мы попытались составить коллекцию редкостных геологических находок, у нас был бы уже довольно обширный материал. Отберем самое интересное для нашего музея.
Вот гости, пожаловавшие из космоса, — метеориты, сумевшие добраться до поверхности Земли. Небесных камней собрано сейчас уже очень много, однако лишь несколько мы поместим в музей. Метеориты предстоит еще исследовать, ибо они задали интереснейшую загадку. В некоторых из них обнаружили следы органических веществ — быть может, живых организмов.
Займут свое место и тектиты — кусочки, в которых есть железо и никель и о которых думают, что они залетели с Луны.
Стеклышко, найденное на дне океана, рожденное там либо тоже прилетевшее из космоса; образец, добытый из базальтового океанского ложа; базальт, сам пришедший вместе с алмазами из неведомых глубин, — еще оригинальные экспонаты.
Ими интересуется наука. Но по праву попадут в музей и другие уникальные произведения природы, которые представляют уже не только научный, но и чисто практический интерес.
Впервые их подняли на борт судна со дна океана еще в конце прошлого века. Камень как камень — черный, неправильной формы. А оказался он целой кладовой. И марганец, и железо, и кобальт, и никель, и медь, и редкие элементы — чего только не было в этой находке! Больше всего в них, впрочем, железа и марганца.
Конкреции, что в переводе означает «сгущения», тогда не вызвали ни у кого особого восторга. Куда более удивительные вещи открывал людям океан! Но, когда повсюду стали обнаруживать буквально россыпи таких камней, точнее сказать, уже руд, тогда пришлось призадуматься серьезно.
Глубоководные фотоаппараты снимали дно, и оно выходило на снимках похожим на развороченную булыжную мостовую. Открытые месторождения, разбросанные под водой куски руды, нашли и в наших морях, и в Атлантике, и в Индийском, и в Тихом океанах. Подсчитали: в одном только Тихом океане лежит девяносто миллиардов тонн великолепной железо-марганцевой руды! А во всем Мировом океане ее накопилось не менее трехсот пятидесяти миллиардов тонн.
Откуда она взялась? Вероятно, железо, марганец, никель сумели как-то осадиться из морской воды на протяжении длинной вереницы веков, говорят одни ученые.
Нет, возражают другие, конкреции образовались из рудоносных вулканических растворов, которые просачивались под действием высоких давлений на дно океанов и морей.
А быть может, их сделали бактерии, которые извлекали различные элементы из воды, — так отвечают на вопрос третьи.
Каким бы путем ни образовались подводные залежи руд, инженеров волнует иное. Как добыть скрытые водной толщей богатства? Отсасывать их насосами, подобно тому как забирают рыбу вместе с водой? Или пустить ползать по дну самоходные установки, чтобы механические руки роботов поднимали железо-марганцевые куски? Или собирать драгами?
Как бы то ни было, а экономисты подсчитали, что рудник на дне океана себя оправдает. Теперь слово за конструкторами, которые должны придумать самый удобный и дешевый способ добычи руд из-под воды.
В нашу коллекцию непременно должна попасть и красная глина с океанского дна. В ней так много меди и алюминия, что и записать запасы цифрами нелегко. Тысячи и сотни тысяч миллиардов тонн! Это по очень скромным подсчетам, лишь по самой приближенной оценке.
Как ни покажется странным, в нашу коллекцию придется поместить и песок из прибрежной полосы океанов. Само море накопило в нем ценнейшие редкие элементы, за которыми так усиленно охотятся геологи.
Веками вода разрушает берега морей и океанов и уносит частицы легких пород. Те, что потяжелее, остаются у побережья. Вот тут-то и накапливается драгоценный песок. В нем цирконий, гафний, ниобий и другие представители семейства редких элементов, которые ценятся техникой не дешевле золота.
И добыча их уже идет. Больше половины всего циркония добывают зарубежные страны у берегов Австралии. На Черноморском побережье да и на берегах других морей и крупных озер скопились огромные залежи черных песков. Шторм и прибой возвращают речные наносы, в которых очень много железа.
Песчаные открытые «рудники» — дешевое и притом почти неистощимое сырье для домен. Реки и моря все время пополняют его запас. А может быть, удастся добывать из этих песков и золото.
Недавно было получено прямое доказательство того, что на дне моря есть громадные залежи урана. Для этого не пришлось брать пробу грунта или опускаться со счетчиком на батискафе. Рассказала о подводном уране… глубоководная рыба, пойманная близ Филиппинских островов.
Она оказалась сильно радиоактивной. Видимо, жизнь ее протекала по соседству с урановым гнездом. Объяснение вполне вероятное: не исключено, что внутреннее тепло земли вызвано радиоактивным распадом.
Где-то на больших глубинах находятся эти тепловые очаги. Один из них, возможно, очутился вблизи океанского дна. Интересно, что радиоактивность не погубила рыбу, хотя рыба могила погубить человека, который бы ее съел. Известно, что животные куда выносливее человека. Они переносят в сотни раз большую дозу облучения.
Итак, уран… Но под дном морским — и нефть, и горючие газы, и, возможно, даже чистые металлы — в подкоровом веществе, а кора под океаном не так уж толста!
Следовало бы, пожалуй, завершая нашу коллекцию, поставить в нее пробирку с морской водой. Да, да, с простой, самой обыкновенной морской водой.
В каждой капельке ее чуть ли не все элементы менделеевской таблицы. А капелькам этим нет числа. И набирается на тысячу килограммов воды хлора, например, почти девятнадцать килограммов, натрия — десять с половиной, магния — свыше килограмма, понемногу другой всякой всячины, от серы до серебра и от золота до радия.
В океане — тяжелая вода, сырье для термоядерных реакций. Ее, видимо, не меньше, чем конкреций, — тоже сотни миллиардов тонн.
Есть и еще один вид сырья, который предстоит использовать в полную меру. То, что сделано до сих пор, — лишь скромное начало. Сейчас всего лишь в нескольких местах земли добывают глубинное тепло. Между тем горячая вода под землей никогда не остывает. Тепло, идущее снизу, — эта вечная печка — все время подогревает скрытые в недрах реки, озера и даже целые моря.
Буры доберутся до настоящего сокровища. Целые моря горячих подземных вод ждут человека. Сверхглубокие скважины откроют им выход. Тогда заработают электростанции, даровое отопление получат города, овощи и фрукты будут созревать в теплицах. А возможно, мы сумеем отеплить реки, впадающие в Северный Ледовитый океан. Незамерзающие порты появятся тогда на трассе Великого северного морского пути.
На территории нашей страны геологи нашли бассейны горячей воды площадью в десятки и сотни тысяч километров. В Западной Сибири обнаружили огромный бассейн, не уступающий по размерам Каспийскому морю. Впрочем, до этого бассейна довольно далеко — целых два километра глубины. Только глубинным бурением можно добраться до него. Зато, когда доберемся, сможем дать тепло пятидесяти сибирским городам!