Ископаемое тепло — не выдумка, не призрак, и добыча его — не в туманной дали времен. На Дальнем Востоке, в долине реки Паужетка на Камчатке, будет построена первая в нашей стране электростанция, каких у нас еще не бывало.
Она тепловая, но в ней нет никаких топок, и никакое топливо ей не нужно. Ее турбины будут работать на паре, но пар этот не придется искусственно получать. Он сам придет в машинный зал из недр земли.
Из скважин бьет с огромной силой горячая паро-водяная струя с температурой свыше ста градусов. Миллионы литров выбрасывается там ежедневно.
Первенец геотермической энергетики даст пока что пять тысяч киловатт. Столько же, между прочим, давала и первая атомная электростанция в Советском Союзе. А ведь запасы дарового ископаемого тепла неисчерпаемы. Подсчеты говорят: каждый час выделяется свыше четырехсот биллионов калорий глубинного тепла!
Подземного тепла в недрах столько, что оно могло бы заменить все мировые запасы угля, нефти, газа и торфа. Если использовать этот клад, — говорит советский ученый М. А. Садовский, — то человечество получит фантастическое количество электрической энергии.
Каждый кубический километр лавы мог бы заменить пятьдесят миллионов тонн нефти, — говорит другой советский ученый, профессор В. А. Магницкий. Такое колоссальное нефтяное озеро надо было бы сжечь, чтобы получить столько же тепловой энергии, сколько несет с собой лава.
Беспрерывно работает тепловая машина в недрах земли. И всего две-три скважины необходимы для того, чтобы тепла хватило для города с населением в сто тысяч человек! Овощи, выращенные в теплицах на «ископаемом тепле», обойдутся очень дешево.
Чуть ли не вся Исландия — страна гейзеров — пользуется подземным теплом. Геотермическая станция в Италии вырабатывает пятьсот тысяч киловатт. Тепло из глубин служит жителям Явы и Новой Зеландии.
Есть уже и у нас скважины, через которые котельная планеты подает готовый пар. В Сибири, на Камчатке будет все больше и больше добываться ископаемого тепла.
Тропики на Камчатке и в Исландии — это из фантастического романа? Вовсе нет. Там можно увидеть, как в оранжереях зреют помидоры, в теплицах выращивают мандарины и бананы. Тепло же дает не солнце, а недра земли.
Горячие воды, а также нефть и горючие газы встретятся, конечно, и на больших глубинах. Об этом говорят данные предварительной разведки. Вероятно, с глубины в пять и даже десять километров будут добывать ископаемое тепло.
Подземную воду — правда, уже не нагретую, но которая тоже бывает очень нужна, находят в пещерах.
Подземные реки и озера — это вода для высокогорных пастбищ, селений и городов. Это новые электростанции в горах.
Есть уже такая наука — спелеология. Она занимается изучением пещер. Не только сталактитовые дворцы, не только встречи с прошлым влекут спелеологов.
Сравнительно неглубоко в земле образовались местами пустоты — пещеры, трещины, провалы. Вода проводила там свою разрушительную работу. Целый мир, по-своему чудесный, открывается перед человеком, который отважился проникнуть в подземный лабиринт.
Он видит, как луч фонаря вырывает из мрака пещер картины одна другой прекраснее. Огромные залы гротов и пещер, где блистают, как драгоценности, колоннады и кружева из сталактитов и сталагмитов… Подземные озера, наполненные кристально чистой холодной водой… Реки, текущие в мрачных подземельях…
Сравнительно неглубоко местами в земле образовались пустоты — пещеры, трещины, провалы. Вода проводила там свою разрушительную работу. Целый мир, по-своему чудесный, открывается перед человеком, который отважится проникнуть в подземный лабиринт. Луч фонаря вырывает из мрака картины, одна другой прекраснее. Огромные залы гротов и пещер, где блистают, как драгоценности, колоннады и кружева из сталактитов и сталагмитов. Подземные озера, наполненные кристально чистой холодной водой.
Неоценимую помощь исследователям подземного царства окажет подземоход.
Путешествие под землей доступно только смелым. Спелеологи одновременно и ученые и спортсмены. Приходится проползать сквозь узкие ходы в полном мраке и неизвестности, ибо нет путеводных карт, их нужно еще составить. В легководолазном костюме надо переходить реки и пробираться сквозь заполненные доверху водой галереи. Можно заблудиться, обвал может преградить обратную дорогу. И мало ли что может произойти во тьме и холоде под землей!
Луч света порой вырывает из мрака не только произведения природы, но и творения человеческих рук. Забываются все лишения и невзгоды при виде красоты пещер-дворцов. Ученых с лихвой вознаграждают находки изображений на стенах, сделанных нашими предками в незапамятные времена.
Нарисованные черной и красной краской, словно оживают давно вымершие животные, сцены охоты, фигуры людей. Давно исчезнувший мир предстает перед нами на этих бесхитростных, но выразительных рисунках.
В пещерах — домах первобытного человека — сохранились и остатки служивших ему вещей, и кости животных, на которых он охотился, и орудия, которые он изготовлял. Находят под землей и останки самих людей, наидревнейших обитателей планеты.
А поиски в подземельях — не принесут ли они новые находки? Не обнаружатся ли в глубинах памятники культур, еще не известных нам?
Углубляясь в толщу земли, будущий подземоход будет словно путешествовать во времени. Каждая эпоха оставила в ней свой след. И чем глубже запрятаны эти следы, тем дальше уводят они от наших дней. Прежде чем подземный корабль доберется до тех глубинных слоев, где не окажется никаких признаков былой жизни, он неизбежно должен будет пройти как бы через всю историю человечества. Такое путешествие в прошлое несказанно обогатит науку.
Мы увлеклись красотами пещер и забыли про воду… Но подземную воду — и горячую, и холодную, и пресную, и вулканическую — ищут и будут искать геологи и спелеологи.
В последние годы появились необычные карты. На одной из них — месторождения конкреций, разбросанные почти по всем морям мира. На другой — подводный рельеф, скрытый толщей вод.
В будущем появятся карты геологических прогнозов, показывающие, где и какие спрятаны клады больших глубин. Эти карты уже начинают составляться. Советские ученые работают над четырьмя сотнями таких карт.
Пользуясь ими, геологи станут безошибочно находить руды и металлы. В предсказанных картами местах буры станут грызть землю. Там появятся сверхглубокие скважины и подземные металло-химические комбинаты, перерабатывающие магму — кровь земли. Не пропадать же и этому добру даром…
Как, каким путем инженеры будущего смогут заставить магму работать — пока нельзя судить. Может быть, она заменит топки котлов и заставит пар работать в турбинах. Может быть, полупроводниковые автоматические установки, опущенные под землю, дадут ток. И уж конечно, постараются извлечь из этого готового расплава все полезное, что только в нем есть.
Сверхглубокие скважины — не только глаза науки, которыми она увидит неведомые глубины. Сверхглубокие скважины — просто необходимость, ибо без них геологам будущего не обойтись.
Нам нужно столько нефти и газа, металлов и минералов, что неизбежно придется вести за ними охоту, уходя все дальше и дальше от поверхности земли. Трудно гадать сейчас, что встретится нашим бурам на пути к границам мантии. Но несомненно, мы найдем там многих наших старых знакомых.
Быть может, в запасах, которые откроют нам первые буровые, окажется больше всего того, чем до сих пор располагал человек. Вероятно, в изобилии встретится железо. Найдут редкие, рассеянные элементы, которые сейчас добываются с большим трудом, а потому дефицитны и дороги. И вполне возможно, что найдены будут такие сокровища, по сравнению с которыми померкнут все крупнейшие месторождения мира.
Это не фантазия. Где-то на больших глубинах есть слои пород, которым около миллиарда лет. Но именно в таких древнейших породах скрывается золото. Академик Д. И. Щербаков считает, что со временем золотые рудники могут появиться где-нибудь под Курском.
Больше всего драгоценного желтого металла добывают там, где он почему-либо оказался сравнительно неглубоко.
А если проникнуть глубже? Если добраться до того массива, где таятся неисчислимые золотые залежи? Тогда, пожалуй, произойдет нечто подобное тому, что произошло после того, как инженер Гарин добрался с помощью своего гиперболоида до оливинового пояса глубин.
Золото перестанет быть мерилом ценностей. Оно превратится в обычный и крайне нужный технике металл. Оставшись благородным, химически стойкое, оно займет свое место в ряду других материалов.
Золото — материал. Сейчас странно такое слышать! Может быть, потому, что сейчас это украшения, это деньги, это металл, который издавна воплощает в себе богатство. Пройдет время, и покажется странным, как могли люди в течение веков и тысячелетий делать своим кумиром золотого тельца… Золотом завладеют промышленность и техника.
Еще одно богатство, вероятно, откроют сверхглубокие буровые. Им встретятся по пути скопища алмазов. Ведь те же породы, в которых сейчас находят «алмазные трубки», залегают на большой глубине.
Впрочем, это лишь предположительный прогноз. Другое же — бесспорно.
Подземелье планеты послужит для нас не только кладовой, но и фабрикой, производящей минералы. Там есть все, что нужно для успеха дела.
К нашим услугам — высокие температуры и давления. В нашем распоряжении — необходимое сырье. И, наконец, у нас есть то, чего нет в природе: сильнейшие химические растворители и другие активные вещества, электрические токи сверхвысоких напряжений и частот, источники столь высоких температур, каких не бывает даже в земном ядре.
Мы можем управлять работой микробов, направлять по нашему желанию потоки подземных вод и тепла, провести прямо под землей плавку именно так, как нам нужно.
Что это могло бы дать? Прежде всего, превращения бедных месторождений в богатые. Кстати сказать, у поверхности земли не так уж много скоплений руд. Как раз те металлы и минералы, в которых остро нуждается современная техника, рассеяны повсюду и очень редко скопляются в одном месте. Собранное природой в одном месте и найденное нами — лишь какая-то ничтожная доля запасов, разбросанных, к сожалению, по крохам во всей земной коре.