— Меня? — делано удивилась Джен, чувствуя, как ее щеки заливает румянец.
Эндрю поднял брови и поддразнил:
— Только не говори мне, что твои ноги отвыкли от тустепа, потому что я все равно не поверю.
Джен заколебалась. Глупо было отрицать, что ей очень хочется потанцевать, но снова оказаться в объятиях Эндрю…
Сюзанна решительно взяла поднос из ее рук:
— Я отлично справлюсь, Джен. Иди же!
— Ну, тогда… Хорошо.
Она вложила ладонь в протянутую руку Эндрю, чувствуя, как от его прикосновения ее сразу обдало сначала жаром, а затем и холодом.
Ее рука была теплой и слегка влажной. Исходящий от Джен запах приятно кружил ему голову, а близость тела просто сводила с ума. Она была красива в простых облегающих джинсах и в черной рубашке с надписью «Сникердудлс» на груди — название ее пекарни, а вскоре и нового кафе. Положив руку ей на талию, Эндрю подумал, что, возможно, напрасно он пригласил Джен на танец, если даже такое невинное прикосновение воспламенило его кровь.
Джен прилагала массу усилий, стараясь удержать на своем лице улыбку, с каждой секундой это давалось ей все с большим трудом. В мыслях воцарилась паника. О господи, зачем она только согласилась? Знала ведь, что все так и будет! Что стоит ей только оказаться в объятиях Эндрю, как она начнет терять над собой контроль.
Дыхание застряло где-то на полпути между легкими и горлом, с сердцем начало твориться что-то невероятное. Но это было еще полбеды. Стараясь не смотреть на Дрю, она перевела взгляд за его плечо и осознала, что со всех сторон на них устремлены любопытные взгляды.
Джен поспешно опустила глаза, уставившись в точку чуть повыше плеча Эндрю. Впервые в жизни она пожалела, что живет в маленьком городке, в котором каждый знает о своем соседе не меньше, чем о себе. И конечно, сейчас каждый гость не мог не вспомнить о том, что она и Эндрю когда-то встречались. Как и то, насколько сильно она была убита горем, когда Эндрю уехал.
Чувствуя на себе все более пристальный взгляд Эндрю, Джен не выдержала.
— Перестань на меня так смотреть! — сердитым шепотом произнесла она.
— Как?
Мимо них в танце проскользнуло несколько пар, и не было ни одного человека, кто бы, не бросил на них любопытствующего взгляда. Только сейчас Джен осознала, что именно вызвало всеобщее любопытство, — они с Эндрю стояли на месте.
— Может, мы все-таки начнем танцевать? — пробормотала она, по-прежнему избегая смотреть в лицо Эндрю.
Он словно очнулся и закружил ее в танце. Сделав один круг, Джен почувствовала, как начинает расслабляться. Но что она по-прежнему не могла заставить себя сделать, так это смотреть на Эндрю. Впрочем, танец и музыка делали свое дело, и вскоре Джен уже начала получать удовольствие. Эндрю был замечательный танцор. Он вел ее легко и уверенно, и эта уверенность постепенно передавалась ей.
Она, наконец осмелилась взглянуть ему в глаза. И время словно повернуло вспять. На нем, как это принято у ковбоев, был его любимый стетсон, из-под полей которого блестели зеленые глаза. Чувствуя, что начинает тонуть в этих глубоких озерах, Джен опустила ресницы, стараясь не забывать о том, что они здесь не одни. Она заставила себя слушать музыку и сконцентрироваться на танце, но мысли, то и дело возвращалась к державшему ее в объятиях партнеру. Удивительно, но возмужавший Эндрю двигался так же легко и непринужденно, как и юноша, с которым она когда-то любила танцевать.
Руки Эндрю сжали талию Джен чуть сильнее, и по ее телу прокатилась теплая волна. Все было точно так же, как раньше. Близость Эндрю пробуждала в ней чувства, которые не вызывал больше ни один мужчина.
Когда танец, наконец закончился, Джен убрала с его плеча руку и только сделала шаг назад, как Эндрю взял ее ладони в свои.
— Еще один танец, Джен. Пожалуйста…
Джен беспомощно молчала.
— Так как, Джен? — повторил Эндрю. — Что скажешь насчет еще одного танца?
Разве могла она отказать себе в удовольствии задержаться в его объятиях еще на пять минут, чувствуя силу и тепло его тела, вдыхая его запах? Еще пять минут насладиться этими волшебными прикосновениями?
Раздались звуки скрипки, и Джен узнала начало вальса. Эндрю сделал одно неуловимое движение, и вот она уже стоит, прижавшись к нему, чувствуя, как взволнованно начинает биться сердце, а по телу пробегает ток, наполняя ее восторгом, смешанным со страхом.
«А ведь после этого вечера у меня уже не будет причин с ним видеться, — пронеслось у Джен в голове. — У нас останутся лишь случайные встречи в городе».
И сразу непонятная, необъяснимая тоска наполнила ее грудь. Неужели она уже начала скучать по Эндрю лишь при одной мысли о расставании с ним?
Джен стояла, не зная, на что решиться, когда скрипка вдруг начала выводить мелодию, полную печали, нежности и тоски, что мигом отозвалось в сердце Джен вспышкой боли. С ее губ сорвался вздох, и в ту же секунду мужские руки крепче прижали ее к себе. Этот жест Эндрю словно говорил то, о чем он до сих пор продолжал молчать: «Прости меня…»
Глаза у Джен защипало от подступивших к ним слез. Она зажмурилась, прогоняя слезы и мысленно браня себя за излишнюю сентиментальность. Эндрю сожалеет? Вот даже как! Но если так, то почему он молчал все эти годы? Его молчание говорит само за себя: он ни о чем не сожалеет! Просто она, как и все женщины, приписывает ему то, чего нет на самом деле.
Они кружились в вальсе, щекой Джен чувствовала сильное мужское плечо, уже почти обреченно ожидая, когда стихнут последние звуки музыки.
— Джен, — нежно позвал Эндрю.
Медленно, помимо своей воли, повернула она голову и подняла на него глаза. Его губы были плотно сжаты, но в глазах она увидела настоящую бурю чувств. Джен вдруг сбилась с такта и споткнулась. Эндрю отреагировал мгновенно и поддержал ее. А потом наклонился к ней. И музыка сразу как будто бы прекратились. Шум голосов, смех, разговоры — все это превратилось в едва слышный гул. Когда губы Эндрю накрыли рот Джен, весь остальной мир для нее просто перестал существовать, осталось только прикосновение его губ и те чувства, которые пробудил в ней его поцелуй…
Пальцы Эндрю впились ей в кожу, почти причиняя боль, а ее рука скользнула с его плеча, чтобы обвиться вокруг крепкой мужской шеи и дотронуться до жестких волос, выбивающихся из-под стетсона.
Этот поцелуй был другим, чем в пекарне. Скорее, это было приветствие — легкое, теплое прикосновение, узнавание, нежность. И Джен сдалась, какой-то частью мозга понимая, что уже простила его. Но об этом можно будет подумать позже.
Обнимающий ее мужчина, его губы на ее губах — в эту минуту только это и имело значение. Мужчина, который вернулся в родной город, чтобы лицом к лицу встретиться с призраками прошлого, чтобы преобразить ранчо «Тихая вода». Мужчина, умеющий божественно целоваться…
Джен хотела слиться с ним, раствориться в нем, почувствовать под ладонями обнаженное мужское тело с перекатывающимися под кожей мышцами. Хотела…
В эту секунду вспышкой молнии к ней вернулась память, и Джен вспомнила, где она находится. Ее затуманенное сознание мгновенно прояснилось, и она отметила, что музыка перестала играть, а в помещении стоит оглушающая тишина.
Она откинула голову назад, разрывая контакт губ и тел, но не могла отвести взгляда от лица Эндрю. Он убрал одну руку, а в углах его губ ей почудилась насмешливая полуулыбка, словно говорившая: «Ну вот, кажется, наш секрет и выплыл наружу». Но Джен не могла отнестись к происходящему с такой же легкостью, как Эндрю. Бросив вокруг себя быстрый взгляд, она увидела устремленные на себя глаза всех присутствующих. Судя по выражениям их лиц, гости были довольны. Кто-то даже радостно улыбался.
Горячая волна стыда родилась где-то в ее груди и стремительным потоком хлынула к ее лицу. Джен приложила руки к запылавшим щекам и простонала про себя. Тут она услышала, как Эндрю хмыкнул, а затем раздался его тихий смех, подхваченный всеми гостями без исключения. Многие захлопали.
Джен не знала, куда от смущения девать глаза. Хорошо бы, если бы земля разверзлась у нее под ногами и поглотила ее! Как ей отреагировать? Дать Эндрю пощечину и убежать? Или сделать вид, что ничего особенного не произошло, и засмеяться вместе со всеми? Конечно, последний вариант дался бы ей сложнее, но это, все же лучше, чем устраивать сцену.
И Джен растянула губы в улыбке, а затем шутливо присела перед Эндрю в реверансе. Он засмеялся и взял ее руку в свою. Джен продолжала улыбаться, надеясь, что никто не заметил, насколько ее улыбка была вымученная, а сама она напряжена.
Музыка грянула снова, и многие, наконец перестали смотреть в их сторону, танцы и разговоры снова возобновились.
Джен тут же воспользовалась этим, чтобы высвободить свою руку.
— Мне нужно вернуться к работе.
Эндрю молча кивнул и улыбнулся. Одна его рука, которая по-прежнему лежала чуть пониже ее спины, еще ненадолго задержалась, а затем он все-таки, как бы неохотно, убрал ее и сказал:
— Поговорим позже.
— Конечно, — кивнула Джен.
Развернувшись, она поспешила прочь, все еще чувствуя, как горит ее лицо.
«Какой же я идиот! — корил себя Эндрю. — Поцеловать Джен на виду у всех…»
Оставшуюся часть вечера он избегал ее, предпочитая говорить с фермерами и местными предпринимателями о преобразованиях, которые собирался сделать на ранчо. И все это время — разговаривая, объясняя, улыбаясь — он думал об их поцелуе. Вспоминал выражение ее глаз, когда она смотрела на него, замкнутая в кольце его рук.
Он просто поддался импульсу, как нетерпеливый юнец во время школьного танца!
Всего лишь одно прикосновение к ее губам, и его твердо данное себе обещание «заслужить ее прощение и продолжить свой одинокий путь дальше» стало казаться невыполнимым. Сжимать ее в своих объятиях, чувствовать вкус и нежность ее губ — это были ни с чем несравнимые ощущения. Но Эндрю не должен допустить, чтобы ситуация запуталась еще больше. Когда-нибудь Джен обязательно начнет задавать ему вопросы о прошлом, вопросы, на которые он не сможет ответить. Все, что он может сделать, — это извиниться перед ней.