атывается смесью азота и этилена. Такой «газированный» и насильно пожелтевший банан составляет всю массу бананов, продаваемых в наших магазинах. Ждать естественного созревания ни оптовикам, ни розничным торговцам экономически не выгодно.
«Группа Джей Эф Си» стала первой, кто стал покупать не просто бананы, а целые банановые плантации в Эквадоре и Коста-Рике. Покупки начинались в 2004 году со смешных 4000 долларов за гектар, и за несколько лет, благодаря российским капиталам, цены на банановые плантации Эквадора взлетели в шесть раз.
Двое из трёх членов первой в России банановой олигополии не пережили кризиса 2008 года — хотя рынок импортных фруктов сократился всего на 6 % (до этого он ежегодно рос минимум на 15 %), но слишком оптимистично набранные кредиты и девальвация рубля привели «Сорус» и «Санвэй» к подаче исков о банкротстве.
Оставшаяся на плаву «Группа Джей Эф Си» несколько лет после 2008 года занимала почти 40 % бананового рынка России. В октябре 2011 года российский «банановый король» Владимир Кехман в составе делегации Игоря Сечина даже летал в Венесуэлу на переговоры у Уго Чавесом. По итогам встречи появился указ президента Венесуэлы о создании банановой госкомпании, 49 % уставного капитала которой предназначалось российской стороне в лице Кехмана. Чавес пообещал выделить под банановые плантации для России 15 тысяч гектаров. Но амбициозному банановому проекту не суждено было воплотиться в жизнь — в следующем 2012 году Чавес слёг с раком, а Кехман оказался банкротом, причем иски о банкротстве уже бывшего «бананового короля» России рассматривали суды в Лондоне и Санкт-Петербурге.
Экономической причиной банкротства стали всё те же непомерные кредиты и, как это на первый взгляд ни покажется странным, «арабская весна». Страны южного Средиземноморья потребляли почти треть латиноамериканских бананов, но череда беспорядков, политические и экономические пертурбации от Туниса до Сирии резко снизили спрос в этом регионе на импортные фрукты. Избыток бананов сбил цены в России, и в итоге у «Джей Эф Си» начались проблемы с обслуживанием кредитов.
Показательно, что банкротства всех трех членов первой банановой олигополии сопровождались целым шлейфом уголовных дел. Если при Сталине «банановое дело» так и не началось, то в современной России их сейчас сразу несколько…
Но все экономические и уголовные приключения не останавливают банановый бизнес. Только за первые 8 месяцев 2012 года в РФ импортировано почти 830 тысяч тонн бананов на сумму почти 19 миллиардов рублей. Банан четвертый по объемам потребления фрукт в современной России, после яблок, груш, мандаринов и апельсинов.
В 2013 году объем бананового импорта превысил миллион тонн. Банановый рынок России делили новые игроки — Banex Group (поставляет эквадорские бананы под маркой «Прима Донна»), «Тандер» (импортирует бананы специально для крупнейшей сети магазинов «Магнит»), эквадорская компания Palmar, питерская «Ахмед Фрут» и ряд других.
Малороссийский и белорусский банан
В ХХI веке Украина ежегодно импортирует от 200 до 300 тысяч тонн бананов. Первый пик в 300 тысяч тонн был достигнут в 2007 году, потом, после начала экономического кризиса, наметился спад и с 2010 года новый подъем — в 2013 году Украина побила рекорд, съев более 300 тысяч тонн бананов.
По объемам продаж малороссийский банан на Украине практически догнал традиционное яблоко. Основным поставщиком бананов в Украину является всё тот же Эквадор, но на украинском рынке появляется всё больше бананов из Индии (их транспортировка в Малороссию обходится на 20 % дешевле, чем из Эквадора).
В 2010 году белорусы съели 40 тысяч тонн бананов (больше, чем весь СССР в 1975 году) на сумму почти в 30 миллионов долларов, и потребление банана в Белоруссии растёт. Снабжает братьев-белорусов бананами всё тот же Эквадор. Четыре частных компании контролируют две трети бананового рынка Беларуси. 80 % бананов закупается у российских оптовых поставщиков, при этом почти половина потребляемых в стране бананов ввезена из РФ нелегально.
Глава 9. Вши с земляникой
Рецепты и «заговоры» славянских знахарей Дальнего Востока
Не смотря на все успехи науки и торжество современной фармацевтики, народная медицина до сих пор прочно присутствует в нашем быту и нашей жизни. Наверняка все слышали и про традиционную медицину Китая с её снадобьями из костей тигра и прочей экзотикой. Многие знают и про дальневосточных шаманов с их необычными практиками.
Но в истории нашего Отечества есть любопытный момент, когда все указанные выше явления сошлись в одной точке в одно время. Расскажем об этом. Заодно вспомним о некоторых «рецептах» славянских знахарей Дальнего Востока, необычных и порой пугающих…
«Русские крестьяне недалеко ушли от инородцев…»
За последние 20 лет позапрошлого века население Приморья и Приамурья увеличилось в три раза. Новый XX век, железной дорогой соединивший наш Дальний Восток с другими частями страны, продолжил эту традицию — ежегодно на берега Амура и Уссури с берегов Днепра или Волги в поисках лучшей доли переселялись десятки тысяч крестьян из европейских губерний Российской империи.
Именно простые и небогатые крестьяне составили основу переселения. К началу XX столетия это были большей частью неграмотные люди, выросшие в традиционной деревне и жившие жизнью, немногим отличавшейся от быта их средневековых предков. На новые для них земли Дальнего Востока они принесли все свои старые традиции, все знания и суеверия с прежних мест жительств.
Приютивший их новый край лишь добавил в эти древние устои свой дальневосточный колорит. Владимир Арсеньев, знаменитый исследователь российского Дальнего Востока начала XX века, так писал о славянском населении региона тех лет: «Русские крестьяне недалеко ушли от инородцев в своем духовном и умственном развитии. Если потеряют в лесу лошадь, то идут к шаманам гиляков и просят их пошаманить и указать, где искать пропавшую скотину…»
Хотя к началу минувшего века в городах уже работала привычная нам медицина, большинство сельского населения ещё росло при минимальном доступе к врачам. Основу народного здравоохранения составляла народная же медицина, в которой опыт веков соединялся с самыми дремучими суевериями. Не удивительно, что на землях российского Дальнего Востока народная медицина славян причудливым образом смешалась с местными традициями, будь то поверья малых народов приамурской тайги или рецепты пришедших с юга китайцев…
Конечно, такая народная медицина не имела письменных рецептов, но кое-что удалось записать и сохранить для нас учёным-этнографам. Григорий Новиков-Даурский, краевед и журналист, работавший в начале XX века в Благовещенске и Забайкалье, так писал о сложностях этих исследований: «Лечение заговорами среди простонародья распространено весьма значительно. В Забайкальской области, например, я не знаю ни одной деревни, ни одного поселка, в которых не было бы “шептунов” (так в Восточном Забайкалье называют знахарей, лечащих заговорами). Заговорам учат старые знахари преимущественно молодых скромных парней или девушек, а мужчин или женщин в зрелом возрасте реже и преимущественно из “надежных”, т. е. таких, которые могут сохранить слова заговора втайне “до передачи” другому. Умереть “не передав слова” (не научив другого заговору) среди знахарей считается “великим грехом”. Вместе с тем “шептуны” отказываются сообщать содержание заговоров незнакомым людям, а также относящимся с недоверием к силе заговоров и людям старше “шептуна”, потому что у них существует поверье, будто слова заговора, переданные “попусту”, теряют, в устах знахаря, свою силу на долгое время, а иногда и навсегда. Поэтому, для исследователя народного творчества, в этой области весьма затруднительно собирание подлинных материалов…»
«На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь…»
«Заговоры», то есть наделяемые мистическими свойствами присказки, составляли в прошлом одну из основ народной медицины. На Дальнем Востоке мешались переселенцы из русских, украинских и белорусских губерний. Поэтому многие заговоры носят следы разных диалектов. «На мори на окияни, на острови Буяни, там стоить горилый пэнь. Пид тым пнэм дивьиця красна шиить шовком раны. До ней приихав дид стар, а пид ным кынь кар, а ты кровь стань!» — типичная присказка для остановки кровотечения, записанная в деревнях Приморья, явно «переселилась» на берега Японского моря из Украины.
Заговоры существовали на все случаи жизни. Например, заговоры для охраны урожая от порчи или от болезней скота, популярны были и любовные — на Амуре их звали «присушками» и «отсушками» (первыми полагалось возбуждать, а вторыми гасить любовь к кому-либо). Но самыми распространенными были, конечно, лечебные заговоры — не только для остановки кровотечения, ни и «от грыжи», от «лихорадки», то есть простуды, а так же «от колотья» и т. п.
Часто полученные от «шептунов» и знахарей заговоры полагалось совмещать с некими ритуальными действиями. Например, с бородавками боролись так — их обвязывали нитками, а потом «на убыль месяца», то есть в период убывающей луны, эти нитки рвали, перемешивали с пшеном и выбрасывали «в курятник, под насест». При этом полагалось многократно шептать: «Куры пшено склюют, нитка сгниют, бородавки сойдут…»
Дальний Восток не обошли стороной и многочисленные войны XX века. Поэтому народной медицине пришлось лечить и такие последствия сражений, как, например, контузии. Для этого контуженного усаживали на землю или низкую скамью, а над его головой знахарь или знахарка капали в ёмкость с водой расплавленным оловом. «Оно кыпыть, он вздрагивае и з його выходэ испуг и всё. Это специально так сделано старымы людямы» — в записанном дальневосточными этнографами комментарии рассказчика о таком рецепте явно видны следы белорусских говоров.
Такое лечение контузии требовало долгого времени, «процедуру» полагалось повторять утром и вечером в течении минимум трёх-четырёх месяцев. Другие рецепты народной медицины, зафиксированные на Дальнем Востоке, были, наоборот, предельно просты. Например, «заеды», то есть трещинки у уголках губ, по бытовавшему на Дальнем Востоке поверью можно было вылечить просто прикладывая к ним нож обухом, верхней незаточенной частью клинка.