«Анапу начинают в последнее время посещать даже лица, избалованные роскошью старых европейских курортов; едут из Петербурга, Москвы, Варшавы, Тифлиса, Казани, Харькова и других городов и не только остаются довольны, но даже покупают дачи и делаются домовладельцами…» — так век с лишним назад описывал курортную Анапу один из очевидцев. Правда, анапские туристы той эпохи жаловались, что из всех развлечений в городе был лишь духовой оркестр 1-го Екатеринодарского полка Кубанского казачьего войска.
«В недавние времена путешествия были привилегией богатых слоев населения и совершались они главным образом за границу. “На родине смотреть нечего, не интересно, да и куда поедешь? За границей всё ново, интересно” — и богатые люди ехали в Европу, оставляя там огромные суммы денег. Но за последнее время желание путешествовать проникло во все слои интеллигентного общества. Оказалось, что и у нас есть что смотреть, есть куда ехать. Волга, Крым, Кавказ, Урал, Финляндия, столицы и др. города, в особенности древние, стали интересовать и привлекать к себе экскурсантов…» — такими словами начинался изданный в 1911 г. туристический путеводитель «Сочи и Красная Поляна с окрестностями».
Население Сочи тогда составляло не более 4 тыс. чел, но в летний сезон удваивалось за счёт отдыхающих. Такси (110 лет назад в будущей столице российского туризма уже имелось несколько автомашин) от Сочи до Адлера тогда стоило немыслимых денег, 1 руб. с человека! Цены на номера в лучшей гостинице города, отеле «Кавказская Ривьера», колебались от 1 до 6 руб. в сутки, а «табльдот», как тогда называли шведский стол и полный пансион в ресторане при гостинице — от 1,5 до 2,5 руб. в день. То есть неделя all inclusive в лучшем сочинском отеле на закате Российской империи стоила минимум 17 руб. 50 коп.
Однако добираться до туристических жемчужин нашего Отечества век с лишним назад было дорого. Накануне Первой мировой войны билет на поезд из Петрограда до Минеральных Вод в первом классе стоил 37,5 руб., во втором классе — 22,5 руб., а в третьем –15 руб. Средняя месячная зарплата в промышленности тогда составляла 25 руб., доходы большинства крестьян были ещё ниже.
От религиозного туризма к пролетарскому
При всех успехах развития туризма в царской России, к началу XX в. он всё же оставался отдыхом меньшинства — досугом тех немногих, кто имел для этого время и деньги. Для небогатого большинства единственной заменой туризму служили религиозные паломничества — официальная статистика этого явления отсутствует, но вплоть до 20-х годов минувшего столетия десятки тысяч богомольцев-«странников» ежегодно отправлялись по всей стране к различным святым местам.
Даже к началу XX в. этот религиозный «туризм» сохранял средневековую форму. «Странников» собирали в путь зачастую всей крестьянской общиной, передвигались они преимущественно пешком и жили в дороге «мирским подаянием». Однако их перемещению способствовала давняя традиция привечать богомольцев. За счёт частной благотворительности нередко создавались и «странноприимные дома», ночлежки для паломников.
Особенно популярными центрами паломничества были «Сорок сороков», т. е. церкви Москвы, а так же лавры Сергиева Посада и Киева. По свидетельствам очевидцев, век с лишним назад путь богомольца из центральной России в Киево-Печерскую лавру занимал 5 недель. Впрочем, и такой своеобразный «туризм», единственный потенциально доступный простому крестьянину, в ту эпоху оставался уделом абсолютного меньшинства.
По настоящему массовым и общедоступным внутренний туризм станет только при советской власти, и то далеко не сразу. Но любопытно, что ключевое решение в этой сфере правительство Ленина приняло в самый разгар гражданской войны — 4 апреля 1919 г. появился декрет о национализации всех курортов: «Лечебные местности или курорты, где бы таковые на территории Р.С.Ф.С.Р. ни находились и кому бы ни принадлежали со всеми сооружениями, строениями и движимостью, обслуживавшими ранее курорт и находящимися на присоединенных и приписанных к курорту землях, составляют собственность Республики и используются для лечебных целей».
К реальным преобразованиям в курортно-туристической сфере смогли приступить лишь полутора годами позднее, после разгрома белых армий в Крыму. Появившийся в декабре 1920 г. декрет «Об использовании Крыма для лечения трудящихся» был явно нацелен и на широкий пропагандистский эффект: «Благодаря освобождению Крыма Красной Армией от господства Врангеля и белогвардейцев открылась возможность использовать целебные свойства Крымского побережья для лечения и восстановления трудоспособности рабочих, крестьян и всех трудящихся всех советских республик, а также для рабочих других стран… Санатории и курорты Крыма, бывшие раньше привилегией крупной буржуазии, прекрасные дачи и особняки, которыми пользовались раньше крупные помещики и капиталисты, дворцы бывших царей и великих князей должны быть использованы под санатории и здравницы рабочих и крестьян…»
В советское время именно с этого ленинского декрета отсчитывали начало курортно-туристической истории Крыма, как «всесоюзной здравницы». В реальности этот период крымской истории начался еще раньше — 16 ноября 1920 г., когда белые войска Врангеля еще даже не покинули полуостров. В тот день появился приказ № 2 крымского Военно-революционного комитета под председательством Белы Куна, отметившегося, как видим, не только массовыми расстрелами белых офицеров: «Выселить из всех вилл и дач буржуазию и устроить дома отдыха для Освободителей Крымских Трудящихся масс — больных и раненых Красноармейцев и для Петроградского и Московского пролетариата, поднявшего первое знамя восстания против помещиков и капиталистов…»
«Азбука пролетарского туризма»
На практике советский период внутреннего туризма в истории нашего Отечества начался весной 1921 г., когда в Крым прибыл первый эшелон с несколькими сотнями рабочих, отправленных новой властью на лечение и отдых из северных губерний. Показательно, что работников национализированных туристических здравниц тогда официально приравняли к врачебному персоналу, участвующему в ликвидации эпидемий.
Крымский полуостров в те годы рассматривался как главный центр будущего «пролетарского туризма», к тому же управление его курортами возглавил родной брат Ленина, Дмитрий Ульянов. Он настолько рьяно взялся за дело, что вскоре в Москву посыпались жалобы от местных крымско-татарских властей, сетовавших, что «все советские органы в Крыму оказываются лишь побочными органами по обслуживанию курортов…»
Инфраструктура отечественного туризма серьёзно просела еще в годы Первой мировой войны и далеко не сразу восстановилась после войны гражданской. Однако за первые пять лет советской власти на Крымском полуострове по государственным путевкам приняли более 133 тыс. отдыхающих. Годы НЭПа быстро восстановили и частный турпоток, так что уже в 1925 г. Михаил Булгаков так описывал личные впечатления от Ялты, вполне знакомые и нашему современному туристу: «На набережной суета больше, чем на Тверской. Магазинчики налеплены один рядом с другим, всё это настежь, всё громоздится и кричит, завалено татарскими тюбетейками, персиками и черешнями, мундштуками и сетчатым бельём, футбольными мячами и винными бутылками, духами и подтяжками, пирожными. Торгуют греки, татары, русские, евреи. Всё “по-курортному”, всё втридорога…»
В том 1925 г. советская власть провела в Крыму, пожалуй, самое символическое мероприятие эпохи нового постреволюционного туризма — Ливадийский дворец, крымскую резиденцию русских царей, переделали в «Крестьянский санаторий» на 300 мест. По воспоминаниям очевидцев, первые отдыхающие прибывали туда в лаптях, со своим салом и ржаными сухарями.
Туристы в бывшем царском дворце, Ливадия, 1930-е годы…
В те же годы восстановили работу и курорты Северного Кавказа. В 1923 г. в Кисловодске побывало около 9 тыс. отдыхающих, а спустя три года — уже 38 тыс. Вскоре Ильф и Петров в знаменитых «Двенадцати стульях», заставив Остапа Бендера продавать билеты в «провал», уже шутили над нравами местной туриндустрии — «с советского туриста содрать десять копеек за вход “куда-то” не представляло ни малейшего труда…»
Изначально для отдыха первых советских туристов использовалась лишь дореволюционная, национализированная инфраструктура. Первый курортный объект советской постройки появился на закате НЭПа — им стал открывшийся на окраине Ялты в 1928 г. и работающий поныне санаторий «Долоссы» на 500 мест. В том году появился и первый общесоюзный орган управления туризмом — наркоматы (министерства) просвещения, здравоохранения, торговли и внутренних дел учредили Акционерное общество «Советский турист», вскоре открывшее свои представительства по всей стране, от Севастополя до Владивостока.
Но в социалистической системе туризм не мог быть только коммерческим предприятием, и уже в следующем 1929 г. под эгидой правящей коммунистической партии возникло «Общество пролетарского туризма». Именно оно занялось организацией и пропагандой самого различного массового отдыха, от курортных поездок к морю до лесных турпоходов. Ведь туризм, точнее «пролетарский туризм», рассматривался властями СССР как инструмент социалистической пропаганды, а походный туризм — ещё и как важный элемент подготовки к армейской службе.
«Общество пролетарского туризма» издавало свои СМИ (широко популярный и позднее журнал «На суше и на море», а так же позднее прочно забытый альманах «Турист-агитатор»), к ним прилагались сотни разнообразных брошюр в духе того времени: «Азбука пролетарского туризма», «Основные задачи советского туризма», «Социалистическое строительство и пролетарский туризм» и пр. В агитации широко использовались даже плакаты в стиле народного лубка с частушечными виршами, типа:
Слесарь Митька Голопупкин
На купании в Алупке.
А текстильщик Митрофан
В Кисловодске пьёт нарзан.
Впрочем, «Общество пролетарского туризма» не ограничивалось только пропагандой и агитацией. Им были созданы и первые в стране мастерские по массовому производству снаряжения для турпоходов.