Элитное вино сознательно использовалось как инструмент большой политики — решать вопросы с придворными лучше всего за бокалом игристого, лёгкого и веселящего вина. По итогам дипломатии Шетардии необычное вино из Шампани прочно поселилось на столах российских царедворцев. Вскоре даже появляется первое на русском языке стихотворное упоминание шампанского — пионером тут, как и во многих иных областях русской науки и словесности, стал Михаил Ломоносов. В 1752 г. он писал в шутливом послании к Ивану Шувалову, фавориту императрицы Елизаветы:
Спасибо за грибы, челом за ананас,
За вина сладкия; я рад, что не был квас.
Российско кушанье сразилось с перуанским,
А если бы и квас влился в кишки с шампанским,
То сделался бы в них такой же разговор,
Какой меж стряпчими в суде бывает спор…
Впрочем, пенистое шампанское отнюдь не сразу стало фаворитом на русском аристократическом столе. До конца XVIII в. лучшими и самыми элитными считались венгерские вина, известные на Руси ещё со времен Ивана Грозного. Вплоть до Павла I в венгерском Токае постоянно работала особая государственная комиссия, ответственная за поставку вин в Петербург.
Помимо продукции дунайских виноградников, популярны были рейнские и «ренские» вина. Германские вина с берегов Рейна — рислинг или «рейнвейн» — стали первым относительно массовым импортным алкоголем в русской истории. Они были дешевле венгерских и «ренских» вин — последнее и сегодня и в прошлом часто путали с рейнским, но «ренским» в ту эпоху на Руси именовали простые белые вина Франции. Сохранилось даже письмо Пушкина, в котором великий поэт поучал свою супругу не путать два сорта вина: «Честь имею тебе заметить, что твой извозчик спрашивал не рейнвейну, а ренсокго…»
Последним бастионом на пути победного шествия шампанского в верхах Российской империи была царица Екатерина II. Урождённая немка, ставшая большой русской патриоткой, она недолюбливала шампанское и вообще французские вина — возможно из-за политического соперничества сначала с королевской, а потом с революционной Францией.
Зато император Павел I, слишком многое делая в пику матушке, демонстративно любил шампанское. По свидетельствам современников, при дворе его фаворита графа Кутайсова, бывшего царского парикмахера, «шампанское вино лилось как вода». Трагической усмешкой судьбы выглядит и тот факт, что убийцы Павла I шли свергать незадачливого императора, набравшись для храбрости тем же пенным напитком. Генерал Леонтий Беннигсен, будущий герой наполеоновских войн, был среди заговорщиков, врывавшихся той ночью в царскую спальню — согласно его мемуарам, «все были по меньшей мере разгорячены шампанским…»
«Берёзовое» шампанское и «вино кометы»
В самом начале эпохи шампанского правила дворянского этикета рекомендовали закусывать его лимонами. Но не обычными, а солёными — и не как сегодня при распитии текилы, а лимонами из бочек, где их солили подобно груздям или огурцам… При Екатерине II вина Шампани облагались самой высокой таможенной пошлиной по сравнению с иным импортным алкоголем — при средней цене около 2 руб. серебром за бутылку шампанского, пошлина составляла 50 коп. Такие расценки приближали ящик французского шампанского по стоимости к средней цене крепостного человека в русской провинции.
Словом, на исходе XVIII в. игристое вино уже было модным, но доступным лишь столичной элите элит — большинству дворянства той эпохи его регулярное потребление оставалось не по карману. Но в погоне за импортной модой провинциальная элита «времён Очаковских и покоренья Крыма» проявила недюжинную смекалку. Изданная в 1792 г. книга «Российский хозяйственный винокур, пивовар, медовар, водочный мастер, квасник, укусник и погребщик» содержит любопытнейший рецепт «домашнего шампанского».
«Вино серое или шампанское» вдали от виноградников Шампани, посреди родных осин два с лишним века назад делали так — берёзовый сок смешивали с дешевым белым вином, в смесь добавляли дававший нужную шипучесть «винный камень» (калиевую соль винной кислоты, кристаллический осадок, образующийся в бочках при брожении винограда). Такую смесь разливали по бутылкам и на год закапывали в песок — особые эстеты советовали предварительно «сполоснуть» бутылки небольшим количеством коньяка…
Широкие слои российского дворянства стали регулярно потреблять французское шампанское лишь после наполеоновских войн. Массовое пребывание русских в побеждённое Франции способствовало рекламе шипучего напитка. К тому времени, стараниями западноевропейских виноделов, шампанское приобрело уже вполне привычный нам вид. Возникли и некоторые его марки, успешно существующие до наших дней.
Главное, наконец-то научились делать бутылки и пробки, выдерживающие давление в шесть атмосфер. Шампанское сделалось ещё более пенным, а пробки стали шумно выстреливать. «Вошел: и пробка в потолок, / Вина кометы брызнул ток…» — именно так начинается застолье у пушкинского Евгения Онегина. Ведь знаменитое «вино кометы» это шампанское из винограда урожая 1811 г., когда в небе над Европой невооружённым глазом была виден яркий хвост космического метеора, вращающегося вокруг Солнца и пролетающего мимо Земли примерно раз в 3100 лет.
Сразу после падения Наполеона, летом 1814 г. в порт Петербурга прибыла первая партия «вина кометы», свыше 23 тыс. бутылок с монограммой Veuve Clicquot, той самой «вдовы Клико» — французской предпринимательницы, чьи виноделы первыми освоили быстрое и массовое производство качественного игристого вина. Не будем мучить читателя профессиональными терминами, типа «ремюаж» или «дегоржирование», их подробности можно узнать в профессиональной литературе. Зато скажем, что первую партию первого классического шампанского в России мигом раскупили, не смотря на чрезвычайно высокую цену — по 12 руб. за бутылку. С тех пор у нас и полюбили «стрелять» пробками…
«Шампанское с квасом…»
На протяжении XIX в. российское дворянство, не забывая иные напитки, уже плотно «сидит» на шампанском. Даже знаменитых славянофилов, отрицавших «западничество» и пытавшихся в быту даже обряжаться в посконные армяки, общественность той эпохи не могла представить без шампанского. Как не без злого юмора писал поэт Некрасов:
Впрочем, были у нас русофилы
(Те, что видели в немцах врагов),
Наезжали к нам славянофилы,
Светский тип их тогда был таков:
В Петербурге шампанское с квасом
Попивали из древних ковшей,
А в Москве восхваляли с экстазом
Допетровский порядок вещей.
Шампанское становилось всё более привычным и обязательным элементом дворянского быта. В эпоху Николая I появились даже особые кулинарные то ли изыски, то ли извращения, вроде «Стерляжьей ухи на шампанском» — популярное блюдо в самых дорогих ресторанах Москвы, варёная в элитном вине элитная рыба… Шампанское появляется даже в музыке — у Афанасия Фета в мемуарах упоминается «Шампанский галоп», популярный накануне Крымской войны, покоривший публику «отмычками деревянных дудок, изумительно подражавших хлопанью пробок».
Нет нужды поминать, что «золотой век» русской поэзии не обходится без шампанского. Помимо знаменитого «вина кометы» для Евгения Онегина, у Пушкина даже Сальери советует Моцарту: «Как мысли черные к тебе придут, / Откупори шампанского бутылку…» Про «громогласные шампанского отмычки» писал Денис Давыдов, а у Лермонтова — «В стекле граненом дар земли чужой / Клокочет и шипит аи румяный…» — это о популярной в те годы марке шампанского из французского городка Аи, где в наши дни располагается Международный институт шампанских вин.
Мода на шампанское привела к попыткам создать в России свой аналог игристого вина. Первые попытки производить «Судакское шампанское» зафиксированы в Крыму ещё в конце XVIII в., вскоре после присоединения полуострова к Российской империи. Но потребовалось целое столетие, прежде чем из отечественного винограда вместо дешевых «газированных» вин, удалось получить игристый напиток, способный на равных конкурировать с продукцией Шампани.
Отцом русского шампанского стал Лев Голицын, потомок знаменитого княжеского рода. К исходу XIX в. он начал производство высококачественных «шампанских» вин в имениях Новый Свет в Крыму и Абрау-Дюрсо на Северном Кавказе — не случайно эти географические названия отражены в современных торговых марках российского шампанского…
В 1896 г. игристо вино князя Голицына под маркой «Коронационное» поставлялось к царскому двору для торжеств, связанных с восшествием на престол Николая II. Лучшим же у Голицына считался разлив вин 1899 г. — в следующем году именно это российское шампанское удостоилось гран-при на всемирной выставке в Париже.
«Ананасы в шампанском…»
Если в 1816 г., когда во Франции отгремели все наполеоновские войны, в Россию ввезли 77776 бутылок шампанского, то к исходу того века «шампанский» импорт вырос почти в 13 раз — до миллиона бутылок! Уже тогда шампанское становится неизменным признаком крупных празднеств, включая новогодние. Рассказ, как шампанским отмечается Новый год, есть уже у Чехова — он так и называется «Шампанское», впервые опубликован в Петербурге в 1887 г.
Тогда же, в эпоху Чехова, окончательно складывается обычай пить шампанское из стеклянных или хрустальных фужеров. Ранее, в эпоху Пушкина, «бокал вина» куда чаще был серебряным.
К началу XX в. Российская империя становится вторым в мире потребителем шампанского, уступая лишь самой Франции. Помимо миллиона импортных бутылок, в стране производится почти столько же местных аналогов разного качества — от дешевых подделок до вполне элитных «шампанских» вин мирового уровня из подвалов и виноградников князя Голицына.
При среднем заработке рабочего около 20 руб. в месяц, цены на импортные вина Шампани говорят сами за себя. По розничному прейскуранту 1913 г. «вдова Клико» идёт по 5 руб. 50 коп. за бутылку, чуть дороже «Аи» — по 5 руб. 80 коп. Для сравнения, самый дешевый французский коньяк в том году стоит 1 руб. 80 коп. за бутылку, а цена самого дешевого игристого вина из Шампани не опускается ниже 4 руб. Не удивительно, что при последнем русском царе шампанское — как дорогое французское, так и более дешевое отечественное — могли позволить себе менее 2 % населения Российской империи.