Испанцы, правда, изо всех сил строили один единственный новый линкор «Альфонс XIII», названный в честь правящего короля. Но судостроительная промышленность страны была слаба, и бронированного «Альфонса» смогли ввести в строй только в 1915 году, когда испанская экономика смогла несколько приподняться на выгодных военных заказах.
Король Испании в годы Первой мировой войны Альфонсо XIII
Ещё в 1907 году Лондон и Париж официально обещали ослабевшему Мадриду поддерживать стабильность границ в Средиземном море и той части Атлантического океана, которая омывает берега Европы и Африки. Обрадованная Испания даже попыталась в 1913 году примкнуть к Антанте – как доносил в Петербург посол Российской империи в Мадриде барон Теодор Будберг, испанский король Альфонс XIII во время личной встречи выразил «пожелание, чтобы Испания могла примкнуть, при благожелательном содействии России, к группе держав Тройственного согласия, дабы не остаться в одиночестве в случае крупных международных столкновений».
Однако после консультаций с французами российский министр иностранных дел Сазонов ответил послу Будбергу так: «Сама по себе Испания, разумеется, не является достаточной величиной, чтобы союз с ней мог бы считаться ценным приобретением… Он мог бы оказаться даже источником лишних забот ввиду необходимости подачи помощи слабой союзнице, едва ли способной в свою очередь оказать какую-нибудь равноценную услугу».
Испанская армия и военная промышленность были настолько слабы, что Франция и Англия не рассматривали Мадрид ни в качестве ценного союзника, ни в качестве опасного противника. Никаких договоров с испанцами подписывать не стали, зафиксировав лишь устную договорённость что «в случае европейской войны Франция может рассчитывать на самый благожелательный нейтралитет Испании».
Сразу же после того, как Австро-Венгрия объявила войну Сербии, 30 июля 1914 года Испания огласила декларацию о «самом строгом нейтралитете». Не смотря на заявленный нейтралитет, Мадрид негласно заверил французское правительство в том, что Франция может отозвать свои войска с пиренейской границы. Французы незамедлительно перебросили 18-й корпус, ранее охранявший Пиренеи, на фронт в Эльзас.
Немцы всё же пытались перетянуть испанцев на свою сторону в первые месяцы войны. 15 октября 1914 года германский посол в Мадриде герцог Максимиллиан фон Ратибор официально предложил королю Альфонсу XIII «свободу действий» в Португалии. Немцы открыто намекали, что под шумок мировой войны Испания может присоединить к себе Португалию, в прошлом бывшую вассалом Мадрида.
Однако, испанцы отказались от такого сомнительного предложения, более того – испанские пограничные гарнизоны были отведены подальше от португальской границы. Португалия экономически и политически была очень тесно связана с Англией, и Мадрид таким действием показывал свою лояльность к Лондону.
Кстати, в 1916 году Берлин объявил Португалии войну, в ответ на задержание германских судов в португальских портах по требованию Англии. Две португальских дивизии даже были направлены на фронт во Францию, и одна из них весной 1918 года была почти полностью уничтожена германским наступлением.
Испания же все годы войны оставалась формально нейтральной. Однако, после объявления Германией «неограниченной подводной войны» отношения Мадрида со Вторым Рейхом стали заметно ухудшаться. В феврале 1917 года испанская полиция при содействии французской разведки арестовала в Картахене германских агентов, у которых обнаружили взрывчатку и другое оборудование, предназначенное для совершения диверсий. Правда, король Альфонс XIII заверил германское посольство в том, что этот инцидент не повлияет на дружественное отношение Испании к Германии.
«Неограниченная подводная война», начатая Германией, заметно осложнила морскую торговлю нейтральной Испании. За годы войны страна потеряла несколько десятков кораблей, приблизительно 20 % своего торгового флота.
В начале апреля 1917 года Мадрид направил Германии строгую ноту по поводу потопления испанских пароходов, зазвучали призывы разорвать дипломатические отношения с Берлином. Чтобы сохранить испанский нейтралитет, Германия в 1918 году даже передала Испании шесть своих торговых кораблей, в качестве компенсации.
Война оказала огромное и неоднозначное влияние на экономику нейтральной Испании. Резко сократился экспорт апельсинов – до 1914 года Испания была их главным поставщиком в другие страны Европы, это был важный источник дохода небогатого испанского крестьянства. Но с началом мировой войны всем стало резко не до цитрусов.
Производство и экспорт вина и оливкового масла с началом войны, напротив, возросли. Вырос и экспорт пшеницы, но в 1915 году хлеба уже стало не хватать на внутреннем рынке. Сельское хозяйство Испании в техническом, социальном и экономическом плане всё ещё оставалось почти средневековым и так и не смогло полностью использовать все выгоды нейтралитета.
Испанская промышленность в годы войны оказалась в более выгодном положении, чем сельское хозяйство. Постоянно рос спрос воюющих держав на сырье, необходимое для нужд военной промышленности, и Испания, богатая залежами полезных ископаемых, пережила в годы войны настоящий экономический бум. Заметно возросла добыча угля, производство железа и стали.
Если до 1914 года в Испании был хронический дефицит торгового баланса, примерно в 100 миллионов песет в год, то в 1914–1918 годах уже имелся внешнеторговый профицит в размере 400 миллионов песет в год. В результате Испания за время Первой мировой войны не только расплатилась с немалыми внешними долгами, но и существенно увеличила свои золотовалютные запасы, уже к 1917 году выросшие почти в четыре раза. За первые три года мировой бойни центральный банк Испании получил почти 500 тонн золота от торговли со всеми сражающимися странами.
Однако эти золотые прибыли в силу экономической и социальной отсталости страны почти не дошли до испанских низов. Например, по подсчётам испанских экономистов реальные доходы рабочих в Испании за годы Первой мировой войны снизились почти на 30 %.
В августе 1917 года вспыхнула всеобщая забастовка пролетариев в Мадриде, Барселоне, Бильбао и других крупных городах Испании. Власти смогли подавить забастовку только использовав армию, которая в нейтральной стране была не занята ничем более достойным.
Если в Голландии и странах Скандинавии выгодный нейтралитет в годы Первой мировой войны создал основы для дальнейшего развития и процветания, то в Испании он лишь усилил социальное расслоение и обострил общественные противоречия, что в скором будущем привело нейтральную страну к кровавой гражданской войне.
Продолжение и завершение темы следует – расскажем, как годы Первой мировой войны нейтральная Швеция заложила на чужой крови основы своего хвалёного «социализма»…
Глава 10. Разбогатевшие на мировой войне. Часть 3-я: Швеция
Как Швеция едва не вступила в Первую мировую войну, и как она разбогатела на своём нейтралитете
В годы Первой мировой войны единственной нейтральной страной Европы, которая считала Россию своим потенциальным противником, была Швеция. Расскажем о хитром шведском нейтралитете и о начале «шведского социализма», выросшего из сверхприбылей на чужой крови.
Шведские «активисты»
К 1914 году шведская армия не воевала ровно век – последние боевые действия в её истории завершились в августе 1814 года, когда Швеция после короткой и почти бескровной войны присоединила к себе Норвегию. Этим шведское дворянство компенсировало потерю Финляндии, за пять лет до 1814 года отвоёванную Россией.
Не смотря на век без войн и мирный «развод» с Норвегией в 1905 году, шведская правящая элита и в начале XX столетия жила воспоминаниями о былом величии региональной сверхдержавы. Король Швеции Густав V и его супруга королева Виктория откровенно симпатизировали кайзеру Второго рейха. Король Густав, кстати, сохранит пронемецкие симпатии на всю жизнь и уже в 30-е годы будет близко общаться с окружением Гитлера.
Густав V
Любопытно, что шведская королева – до замужества германская герцогиня Баденская – в юности была пылко влюблена в родного дядю последнего русского царя, великого князя Николая Николаевича, ставшего в 1914 году главнокомандующим русской армии. Браку будущей шведской королевы и русского великого князя помешало то, что они были родственниками, двоюродными братом и сестрой. Эти подробности интимной жизни аристократов вековой давности стоит знать для того чтобы понимать – в 1914 году Европу залила кровью миллионов людей запутавшаяся в интригах кучка коронованных близких родственников.
Шведская королева Виктория
Король Густав V был последним шведским монархом, который активно и деятельно вмешивался в политику своей страны, возражая парламентским партиям. Его супругу Викторию английские дипломаты вообще именовали «энергичной королевой», именно за активное влияние на политику Швеции. Королевская чета опиралась на так называемых «активистов» – так в начале XX века в Швеции именовали сторонников активной внешней политики, направленной на возвращение стране статуса ведущей державы в Скандинавии.
За войну в союзе с Германией против России тогда активно выступал рискмаршал (глава придворного ведомства), бывший глава шведского МИДа граф Людвиг Дуглас, троюродный брат шведской королевы и потомок Густава Дугласа, личного телохранителя Карла XII, попавшего в русский плен во время Полтавской битвы. Граф Дуглас в начале XX столетия был фактическим лидером шведского дворянства и всех шведских традиционалистов, сторонников военного возвращения Финляндии.
Помимо Финляндии, шведские «активисты» планировали посредством вступления в большую европейскую войну на стороне Германии вернуть контроль и над Норвегией, которая с конца XIX века находилась в орбите английской экономики и политики. Некоторые лидеры шведских «активистов» шли ещё дальше, высказывая популярные в начале XX века мысли об объединении «нордической арийской расы» и включении Швеции в состав Германской империи в качестве автономии по типу Баварского королевства.