ротехническая промышленность тогда была слаба и отчаянно нуждалась в немецком оборудовании – до конца 1915 года в Германию через Швецию в оплату за немецкие лампы ушло почти 2 миллиона золотых рублей.
В годы войны поток шведских товаров в Россию непрерывно рос. В 1915 году Россия получала из Швеции товаров (в основном промышленного оборудования) на сумму более чем 54 миллиона рублей, в то же время продав в Швецию товаров лишь на 4,6 миллиона рублей (в основном это были лён, пенька и прочее сырье), т. е. ввоз из Швеции превышал вывоз почти в 12 раз. Такую огромную разницу в торговом балансе России приходилось компенсировать золотом, что ещё более обогащало шведских торговцев.
Не случайно, в одном из донесений германского военного атташе в Стокгольме в 1915 году есть такие строки: «При всех симпатиях к Германии огромное большинство шведского народа не желает, чтобы Швеция участвовала в войне… С экономической точки зрения, Швеция делает с Россией очень хороший бизнес. Благодаря прекращению торговли между Россией и Германией образовались благоприятные торговые отношения между Россией и шведской индустрией…»
Захват шоколада вместо захвата Финляндии
На нейтралитете выгодно заработали и шведские банкиры, действовавшие по обе стороны фронта. У Германии в годы Первой мировой войны почти не было источников внешних кредитов, кроме скандинавских стран, в которых главными немецкими кредиторами оказались именно шведские банки. В 1914-18 годах Швеция предоставила Германии кредиты на сумму в 13 миллиардов долларов (если считать в современных долларах начала XXI века).
Но шведские банкиры выгодно сотрудничали и по другую сторону фронта, например, Российская империя в 1915 году именно через директора стокгольмского «Nya Banken» Улофа Ашберга получила первый американский большой кредит в 50 млн долларов (3 миллиарда современных долларов) у американского банкира Моргана.
Россия до октября 1917 года передавала шведским банкам золото в обеспечение кредитов. Партия золотых рублей на сумму свыше 220 миллионов долларов (в ценах начала XXI века) была передана Временным правительством в Швецию буквально за неделю до Октябрьского переворота.
При этом шведы наживались не только на своих поставках, кредитах и реэкспорте чужих товаров в воюющие страны, но и на транспортировке грузов из Англии в Россию, которая из-за германского флота шла по суше от порта Гётеборг на берегу Северного моря до железнодорожной станции Хапаранда на границе с Финляндией. Ещё в начале января 1915 года Стокгольм принял закон, запрещавший всякий транзит через Швецию военных товаров, но в частных беседах шведские предприниматели дали понять представителям России, что этот закон «опубликован под давлением Германии» и они найдут способы обойти его. Через Швецию в Россию из Англии везлись станки для производства оружия, автомобили и запчасти к ним, авиационные красители, каучук, медь и даже взрывчатые вещества.
Шведы использовали этот транзит и для заработка и для политического давления на «Антанту» в случае спорных вопросов. Стокгольм договорился, что в обмен на разрешение военного транзита Англия будет бесперебойно поставлять в страну уголь, а Росси хлеб и корма для скота. Так весной 1916 года в обмен на 600 тонн русского сена из клевера шведы пропустили в Россию 184 английских станка для русских военных заводов.
Иногда подобная торговля шведов с «Антантой» скатывалась в откровенное вымогательство. К лету 1916 года на территории Швеции находилось 163 тысячи мешков с кофе, который англичане направили в Россию. Шведы в качестве оплаты за разрешение транзита потребовали оставить им 40 % всего груза. Англичане долго не соглашались с такими наглыми требованиями, пока через полгода кофе на стал портиться на складах, и Лондон был вынужден уступить шведским вымогательствам.
Еще более комичной вышла история с большой партией шоколада, которую англичане в конце 1916 года отправили через Швецию в Россию (в военное время шоколад был не столько лакомством, сколько высококалорийной пищей для авиаторов и подводников). Шоколад перевозили 23 вагона, и шведы за разрешение транзита потребовали отдать им 7 вагонов, а англичане соглашались уступить только 4. Лондон, помня прежние шведские вымогательства, упёрся и не уступал шведским требованиям, «шоколадный вопрос» завис почти на год. В дискуссии о 7 или 4 вагонах никто не уступал и застрявший в Швеции английский шоколад так и не попал в Россию, большей частью испортившись в железнодорожных вагонах.
Швеция и морская блокада Германии
С 1914 года огромный британский флот практически полностью убрал из мирового океана германские торговые суда. Некоторое время морскую торговлю блокированной Германии обеспечивали Голландия и нейтральные страны Скандинавии, обладавшие значительным количеством торговых пароходов. Англичане достаточно быстро поняли, что морская блокада Германии будет невозможна без строго контроля за пароходами нейтральных стран.
Уже в 1915 году англичане потребовали досмотра шведских судов – все шведские торговые пароходы были обязаны заходить в определенные гавани Британской империи с целью тщательного обыска и выяснения предназначения грузов. В конце 1916 года, выяснив огромные объёмы шведского реэкспорта в Германию, англичане вообще запретили любую перевозку шведскими судами каких-либо товаров без специального разрешения.
Эти меры почти сразу привели к сокращению объемов перепродаж из Швеции в Германию. Если в 1916 году шведы продали немцам 51 тысячу тонны рыбы, то в 1917 году только 7 тысяч тонн. Если в 1915 году шведы продали немцам 76 тысяч тонн хлопка из Америки, то в 1916 году им уже было нечего перепродавать в Германию. Более того, когда британский флот задержал шведские суда, перевозившие американский хлопок на сумму свыше 270 миллионов долларов (в ценах XXI века), то остановились почти все текстильные фабрики Швеции.
В июле 1916 год Лондон публиковал официальный «чёрный список», в котором значилось 2962 фирм, уличённых в торговле с Германией, из них 1269 находились в Европе, в том числе свыше трёхсот были шведскими. С фирмами, попавшими в «чёрный список», запрещались любые контакты, их товары и суда подлежали конфискации.
Наряду с «чёрными списками» англичане составляли и так называемые «серые списки», в которые включались фирмы, лишь подозреваемые в торговле с Германией. С фирмами, попавшими в такой список, разрешалась только деловая переписка. Фирмы, доказавшие свою непричастность к сношениям с врагом, вносились в «белые списки». Выявлением фирм, торговавших с Германией, занимались английские консулы и сотрудники английской разведки.
Нейтралы активно протестовали против введения всякого рода списков. Особенно сильное недовольство английские «чёрные списки» вызвали в Швеции. Это не удивительно – в 1916 году англичане в различных портах мира задержали шведские суда, перевозившие товары на сумму свыше миллиарда современных долларов.
Все годы Первой мировой войны шведский военно-морской флот охранял от нападения русских и английских подлодок германские торговые суда, активно сновавшие между Германией и Швецией, обеспечивая немецкие заводы шведской рудой, а шведские банки германским золотом. В конце 1916 года шведы под давлением германии заминировали свою часть Зундского пролива, окончательно блокировав проливы из Атлантики в Балтику, по которым передвигались действовавшие против немцев британские подводные лодки. Это вызвало резкое недовольство Англии, которая тогда даже подумывала о военном давлении на шведов.
Итогом резкого ограничения морской торговли стало заметное ухудшение внутреннего положения Швеции. Если в первые полтора года войны уровень жизни и потребления не изменился, а по некоторым показателям даже вырос, то к концу 1916 года нейтральные шведы впервые ощутили на себе первые военные трудности. Но настоящие трудности начались к лету 1917 года, после того как немцы объявили неограниченную подводную войну, а на стороне «Антанты» в войну вступили Соединенные Штаты, что резко усилило давление на торговлю нейтральных стран.
После 1916 года всё большее количество шведских торговых судов становилось жертвами мин и подводных лодок. Общее число шведских кораблей, потерянных по разным причинам за время войны Первой мировой войны достигло 280, на них погибло 1150 шведских моряков.
В итоге к концу 1918 года в Швеции резко взлетели цены на ключевые импортные товары, прежде всего на уголь и бензин – цена на уголь выросла в 15 раз по сравнению с довоенной, а на бензин – в 50 раз. Как писал шведский историк Ингвар Андерссон: «Стоимость жизни с начала войны до первой половины 1918 г. удвоилась и продолжала возрастать. Попытка установить твердые максимальные цены не удалась. Когда было введено нормирование цен на муку, зерно начали употреблять для других целей и при посеве заменять другими культурами, на которые не было твердых цен. Как только стал чувствоваться недостаток товаров, начали процветать продажа из-под полы и спекуляция продуктами питания и другими предметами первой необходимости. Для урегулирования снабжения были созданы специальные комиссии; в середине 1916 г. введено было нормирование сахара, а в 1917 г. – нормирование муки и хлеба, жиров и кофе…»
Летом 1917 года шведам удалось почти невозможное – они договорились одновременно и с англичанами и с немцами, что те пропустят в Швецию 33 больших торговых парохода, груженых продовольствием, закупленным в Южной Америке. Правда по пути 3 парохода потопили немецкие подлодки, командирам которых не сообщили своевременно о полученном шведами разрешении пройти через немецкую блокаду.
На фоне крайне тяжелого, местами катастрофического положения в воевавших странах, французам, немцам или русским ситуация в Швеции показалась бы верхом благополучия, но шведский историк описывает её с нотками трагизма: «Нормирование коснулось почти всех важнейших продуктов, между прочим картофеля и гороха. Суррогаты стали более разнообразны: свекла, рожь и корни одуванчика заменили кофе, различные цветы употреблялись в качестве чая, для курения пользовались листьями черной смородины, веревки и мешки делались из бумажных отходов, керосин был заменен карбидом, были испробованы все заменители мыла…»