Советские евреи в поисках «Земли обетованной»
Если верить пророку Моисею, бог когда-то обещал, что приведет иудейский народ «в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед», «землю обетованную». Однако, и к началу XX столетия божественное обещание оставалось невыполненным – 10 миллионов рассеянных по всей планете евреев не имели своего государства.
Территория будущего Израиля в 20-е годы XX века находилась под управлением Великобритании, которая еще во время Первой мировой войны декларировала, что «с одобрением рассматривает вопрос о создании в Палестине национального очага для еврейского народа». Однако после множества вооружённых столкновений местных арабов и еврейских переселенцев из Европы, англичане ограничили доступ евреев в «землю обетованную».
В это время почти четверть всех евреев мира проживала на территории СССР. Именно два миллиона шестьсот тысяч советских евреев в те годы были самым крупным неславянским этносом на европейской территории Советского Союза.
Выходцы из «черты оседлости», в силу своего угнетённого положения по законам Российской империи, приняли самое активное участие в революции и последующем установлении советской власти. Достаточно указать, что на момент смерти Ленина из правящего в СССР триумвирата Сталин-Троцкий-Зиновьев двое последних были этническими евреями из одного уезда в той самой «черте оседлости», за пределами которой до 1917 года официально запрещалось проживать лицам иудейского вероисповедания.
Но если активисты революции сумели занять должности в правящей партии и госаппарате советского государства, то большинство евреев к моменту образования СССР оставались влачить нищенское существование на землях прежней «черты оседлости» – как раз там, где в силу тогдашнего уровня сельского хозяйства особенно остро ощущалась нехватка плодородной земли с «аграрным перенаселением», а мировая и гражданская войны существенно подорвали ремесленную экономику еврейской диаспоры. Естественно, что советская власть в таких условиях не могла игнорировать насущные нужды столь большого, заметного и влиятельного тогда меньшинства.
Ещё в 1924 году при правительстве СССР был создан особый орган – «Комитет по земельному устройству трудящихся евреев» или, как тогда любили сокращать, «Комзет» (позднее «Озет» или «Всесоюзное общество по земельному устройству трудящихся евреев» СССР). Его возглавил Пётр Смидович – совсем не еврей, а потомок древнего рода польской шляхты. Хотя его предки были известны в прошлых веках ярым антисемитизмом, глава «Комзета», как и все «старые большевики» был убеждённым «пролетарским интернационалистом».
Пётр Гермогенович Смидович (1874–1935)
«Комзет» обосновывал необходимость переселения евреев на плодородные земли тем, что среди них мало рабочих и крестьян, зато слишком много «кустарей, мелких торговцев и лиц без определенных занятий». «Совершенно ясно, – писали руководители «Комзета» советскому правительству, – что такая экономическая структура еврейского населения совершенно неприспособленна к Советскому строю, с его курсом на госторговлю, кооперацию и концентрацию промышленности и что если не будет принято экстренных мер по переводу еврейского населения на производственный труд, то значительная часть его будет поставлена перед перспективой вымирания и вырождения».
За три следующих года «Комзет» переселил в Крым и на чернозёмы Причерноморья свыше 80 тысяч безземельных евреев из Белоруссии. Особенно активно переселение шло на земли степного севера Крыма. Переселенцам тогда выделили свыше 350 тысяч гектаров земли. Израильские историки отмечают, что никогда ранее в истории евреи не получали такой помощи.
Именно тогда появились первые предложения о создании еврейской автономии в Крыму. 11 апреля 1926 года крупнейшая газета полуострова «Красный Крым», публикуя материалы проходящей в Симферополе «Всекрымской еврейской конференции», впервые публично озвучила планы по созданию здесь еврейской автономии: «Мы стремимся создать сплошную земельную площадь с автономией в перспективе… в целях устройства на земле трех миллионов евреев СССР».
Однако, процесс переселения не был лёгким. Степи северного Крыма испытывали недостаток воды – прежде чем их чернозёмы могли дать богатый урожай, требовался немалый труд по созданию системы оросительных каналов. Как писал один из переселенцев Владимир Гринбанд (орфография оригинала сохранена): «Уже четыре месяца семья на участке буквально голодает, я ежедневно с ломом в руках рыл камни и на своих плечах с семейством переносил на усадьбу… Другие переселенцы между собой неуладили, погрызлись и разбежались».
Но главным препятствием на пути массового переселения евреев в Крым стали не природные трудности, а совсем другая проблема – все земли, пусть тогда даже мало населённые, имели хозяев или прежних хозяев. Активное еврейское переселение в Крым встретилось с сопротивлением местных татар.
Хотя степи на севере полуострова в основном пустовали, лидер крымских татар Вели Ибрагимов, глава правительства существовавшей тогда «Крымской Автономной Социалистической Советской Республики», выступил против еврейского переселения – на пустующие земли он рассчитывал вернуть тех татар, которые в XIX столетии массово эмигрировали в Турцию. Аборигены Крыма болезненно восприняли передачу земли пришлому чужому народу, и в 1926-28 годах между еврейскими переселенцами и крымскими татарами произошла череда конфликтов.
Так в апреле 1928 года жители села Айбары Джнакойского района устроили настоящий погром обустраивавшихся рядом еврейский переселенцев, под выкрики «Бей жидов, спасай экономию!». По крайней мере так этот погромный «лозунг» отражён в отчёте ОГПУ, советской госбезопасности, включившей этот инцидент в ежемесячный доклад высшему руководству СССР.
Стало понятно, что идея большой еврейской автономии в Крыму, и вообще где-бы то ни было на европейской части России, чревата именно такими этническими конфликтами.
«Обетованная земля» посреди амурской тайги
В итоге, «Комитет по земельному устройству трудящихся евреев» обратил своё внимание на восточную, азиатскую часть страны, куда менее населённую и освоенную. Первые исследовательские экспедиции «Комзета», включавшие квалифицированных геологов и почвоведов, отправились на восток еще осенью 1927 года. Обследовали возможные районы заселения на Алтае, в Сибири и на Дальнем Востоке.
В этих экспедициях участвовало 180 человек, из них 85 учёных. Работу они завершили к началу 1928 года, составив многотомный отчёт. Исследованиями руководил крупнейший тогда в СССР учёный-почвовед Василий Робертович Вильямс, кстати сам сын эмигранта – его отец еще в XIX веке переселился из США в Российскую империю. До революции Василий Вильямс был профессором и крупным чиновником, но и после 1917 года сохранил своё высокое положение и научное влияние, добавив к пяти царским орденам советские ордена Трудового красного знамени.
Василий Робертович Вильямс (1863–1939)
Вильямс еще при царе был убеждённым сторонником активной «колонизации Дальнего Востока», путём переселения туда жителей европейской части России. Поэтому именно он первым предложил «Комзету» обратить внимание на тогда почти незаселённые земли вдоль северного берега Амура между Хабаровском и Благовещенском.
До революции, в самом начале XX века, на этой территории, протянувшейся вдоль Амура почти на полтысячи вёрст, проживало чуть более 10 тысяч человек. Гражданская война серьёзно проредила местных, не поддержавшая «красных» часть амурских казаков ушла в китайскую Маньчжурию. По отдельным данным (переписи населения тогда, естественно, никто не проводил) в 1923 году в сельской местности будущей Еврейской автономной области оставалось чуть более 600 душ.
Почти до 1927 году здесь продолжалась вялотекущая гражданская война, из-за китайской границы периодически набегали отряды «белых» повстанцев. Однако за годы НЭПа население быстро восстанавливалось – вернулась часть беженцев, сюда же активно переселялись безземельные корейцы из Приморья. На момент рассмотрения вопроса в «Комзете», здесь уже проживало почти 30 тысяч человек. Но на 36 тысяч квадратных километров, что сопоставимо с европейской Бельгией, это была капля в море. На железнодорожной станции Тихонькая (будущий город Биробиджан) в том 1928 году насчитывалось всего 623 жителя.
Одним словом, пространства на Амуре показались идеальным местом для переселения безземельных евреев – почти не занятая потенциально плодородная почва, богатый лес, неплохая для того времени логистика в виде Транссиба и амурских вод. Перспективы этого района окончательно определились в январе 1928 года на очередном заседание «Комзета» в доме на Никольской улице, почти напротив Кремля.
Как немаловажный факт докладчики «Комзета» отметили, что местное население на Амуре «расселено редко и состоит из людей, которые сравнительно недавно переселились туда и поэтому еще не имеют чувства того, что это их территория». И что еще важнее – местные «никогда не видели евреев», а потому и не заражены антисемитизмом.
Выбранный район для новой «земли обетованной» поддержали не только в «Комзете», но и на самом верху советской власти. Сторонником амурского переселения сразу стал Михаил Калинин, влиятельный глава Центрального исполнительного комитета СССР, высшего правительственного органа в стране (формально, именно Калинин, а не занимавший чисто «партийный» пост Сталин, в то время считался главой государства).
«Создание еврейской коммунистической родины»
Признаем, что замысел еврейской автономии там и тогда выглядел весьма убедительно. На пустующие, но богатые земли планировалось привлечь десятки тысяч неприкаянных евреев, не только из Советского Союза, но и со всей планеты. Ведь в 1929 году мир охватил невиданный экономический кризис, а в Германии, Польше и Венгрии, где тогда проживали крупнейшие еврейские диаспоры Европы, он еще и сопровождался массовыми антисемитскими выступлениями. На миг показалось, что социалистический СССР, с его официальным интернационализмом и только начинавшейся индустриализацией, это неплохая альтернатива повальным западным банкротствам, массовой безработице и зарождавшемуся нацизму.