Сам по себе Дальний Восток не отпугивал своей отдалённостью – евреи начала XX столетия переселялись из Европы даже в куда более далёкую Латинскую Америку, занятая арабами и англичанами Палестина в те годы казалась мало достижимой, возникали даже идеи переселения польских и германских евреев на Мадагаскар. На этом фоне внешне неплохо обоснованный экономикой и поддержанный всей мощью Советского Союза план переселения на Амур выглядел куда более солидно и реалистично. Уж куда реалистичнее, чем Мадагаскар…
В конце 20-х годов эти советские земли у реки Бира граничили лишь с Китаем, тогда расколотым и оттого не опасным (Красная Армия была куда сильнее местных китайских войск). Кроме того, геологи обнаружили здесь внушительные запасы железных руд. По примеру уральской «Магнитки» в районе будущего Биробиджана запланировали на конец 30-х годов строительство огромного металлургического комбината, который должен был стать базой для всей индустриализации российского Дальнего Востока.
При таких условиях, здесь нашлось бы место десяткам, а то и сотням тысяч новых работников. Еврейские колхозники, еврейские шахтёры и еврейские металлурги должны были образовать большую союзную республику, настоящую «социалистическую родину» для тогда бездомного еврейства.
Не удивительно, что среди прокоммунистически настроенных евреев СССР и всего мира эта идея нашла немало горячих, даже экзальтированных сторонников. «У нас начала кружиться голова, ведь мы становимся своего рода центром всемирного еврейского движения за создание еврейской коммунистической родины!» – так вспоминала те годы Эстер Шнайдерман, тогда аспирантка Института еврейской пролетарской культуры при Академии наук Украинской ССР. Её муж, Нисон Розенталь, литовский еврей, был активистом коммунистических организаций в Литве, не раз за это попадал в тюрьму, в итоге бежал в СССР, и в 1935 году семейная пара Розенталь-Шнайдерман переселилась в далёкий Биробиджан. Подобная история типична для еврейских переселенцев на Амур того времени.
Из Лос-Анджелеса в Биробиджан
«Комитет по земельному устройству трудящихся евреев» ещё в апреле 1928 года отправил на Амур первые 600 переселенцев. Они приехали в будущий Биробиджан 28 мая того же года из Витебска, Рогачева, Могилева, Минска и Харькова.
Но дальневосточная «алия» началась с беды – в те самые последние дни мая 1928 года бурный разлив Амура и его притоков размыл старые скотомогильники с «сибирской язвой». Вырвавшаяся на свободу тогда еще неизлечимая инфекция стала косить домашних животных и людей.
Однако, не смотря на трудности, уже летом 1928 года возникло первое еврейское поселение на Дальнем Востоке – Бирофельд на речке Малая Бира, притоке Амура. Здесь же стала издаваться и первая в этой части света газета на еврейском языке «Бирофельд Эмес» (иврит тогда считался в СССР мёртвым религиозным наречием, официальным языком всех советских евреев был идиш).
В начале 30-х годов представители дальневосточного еврейства несколько раз посещали Америку, рекламируя «новую родину» на Амуре. Так в 1930 году по странам Южной Америки проехался секретарь Биробиджанского райкома ВКП(б) Янкель Левин. Итогом стало переселение на Амур нескольких сотен евреев из Аргентины.
Переселялись евреи и из куда более зажиточных Соединённых Штатов. Давид Эдберг уже в самом конце XX века так вспоминал о давнем «путешествии» в Биробиджан из Лос-Анджелеса: «Тогда, в самом начале тридцатых годов, было очень трудно найти работу, поскольку Америка переживала период депрессии. Мои родители Яков и Рохель заинтересовались планами строи¬тельства Еврейской автономной области в районе Дальнего Востока. Боль¬шое количество семей собирались ехать туда, где строилось первое в мире еврейское государство. Тридцать три семьи из Лос-Анжелеса, разбившись на три группы, отбыли в разное время туда, в далекий Биробиджан…»
На территории СССР группы переселенцев из Белоруссии формировались в Смоленске, переселенцы из Украины собирались в Харькове. На средства «Комзета» им покупали железнодорожные билеты и снабжали питанием все две недели поездки на Дальний Восток. Для обустройства на новом месте жительства переселенцам выдавились ссуды – 400 рублей на семью (примерно средняя зарплата рабочего в СССР того времени за четыре месяца).
К 1930 году на берегах Амура работало уже несколько еврейских колхозов с именами на идиш: «Бирофельд», «Валдгейм», «Ройтер Октябрь». Однако «обетованная земля» на Дальнем Востоке оказалась хоть и свободной, но сложной. Многие переселенцы приезжали и, испугавшись трудностей жизни в тайге, уезжали обратно. Так, из 3231 еврея, прибывшего в Биробиджан в 1931 году, через год осталось всего 1525, менее половины. В 1932 году прибыла самая массовая волна еврейских переселенцев, свыше 14 тысяч (в том числе почти тысяча из других стран). Но 66 % из них в том же году уехали обратно. В 1933 году планировалось принять 25 тысяч евреев, однако приехало лишь 3005 человек.
У советского государства просто не оказалось достаточно средств для обустройства многих тысяч людей в почти голой тайге. Это после ужасов Второй мировой войны выжившие евреи были готовы обустраиваться посреди арабской пустыни, тогда же многие пугались тайги, предпочитая пусть и нищий быт, но в больших городах.
СССР же в 30-е годы был страной, мягко говоря, не богатой. К тому же основные средства съедала развернувшаяся в те годы форсированная индустриализация. На «инвестиции» по реально массовому переселению и обустройству евреев возле Амура банально не хватило средств.
Показателен и такой факт – если в 20-е годы зарубежные еврейские организации активно спонсировали переселение из «черты оседлости» в Крым, то исход на Амур в начале 30-х из-за рубежа уже не поддерживался. Хотя здесь скорее виной не «антисоветский» заговор, как тогда считали в СССР, а тот самый всемирный экономический кризис.
«С республикой пока дело не выходит…»
Тем не менее советские активисты еврейского переселения долго не теряли оптимизма. 7 мая 1934 года на берегах Амура была официально образована «Автономная Еврейская национальная область». В декабре того же года избрали первого главу правительства советской еврейской автономии – им стал недоучившийся студент Киевского университета Иосиф Либерберг. Партийную «вертикаль власти» в области возглавлял секретарь обкома ВКП(б) Мордух Хавкин, бывший портной из Белоруссии.
Иосиф Израйлевич Либерберг (1899–1937)
Мордух Тевелевич (Матвей Павлович) Хавкин (1897–1980)
К концу 1935 года число евреев в области достигло 14 тысяч человек и составило 23 % от всего населения автономии. Это был самый высокий процент «титульной нации» за всю историю еврейской области на Амуре.
Либерберг и Хавкин не скрывали, что рассчитывают в дальнейшем повысить статус своей области до национальной республики в составе СССР. Однако из Кремля им тогда ответили официальным письмом: «С республикой пока дело не выходит и это вполне понятно. Надо ещё основательно поработать в деле переселения, заселения, хозяйственного и культурного устройства».
Действительно, по оптимистичным планам советского правительства в Биробиджан и окрестности к концу 30-х годов планировалось переселить 150–180 тысяч евреев. И только тогда уже можно было бы подумать об отдельной республике. Однако, в судьбу «еврейской родины» на Амуре вмешались не только экономические сложности, но и страшная политика 30-х годов, как внутренняя, так и в первую очередь внешняя, навсегда похоронившая слишком смелую идею.
Во-первых, резко изменилась ситуация на границе еврейской автономии. Как уже говорилось, в конце 20-х годов, когда задумывался этот проект, Биробиджан граничил лишь со слабым тогда Китаем. Всё изменилось, когда в 1931-32 годах Япония решительно и быстро захватила целиком огромную Маньчжурию – вместо слабого и неопасного Китая с Биробиджаном стала граничить могущественная и тогда крайне агрессивная империя самураев.
В этих условиях СССР был не прочь укреплять свой Дальний Восток переселением новых жителей, но вот строить новую металлургическую «Магнитку» в Биробиджане и вообще вкладываться в развитие гражданской экономики впритык к враждебной границе резонов уже не было. Так дальневосточная еврейская автономия осталась без стратегических вложений в развитие своей экономики. На одних колхозах и небольших фабриках поднять и массово заселить новую республику стало невозможно.
Еврейский посёлок на берегу реки Бира, начало 1930-х годов
К тому же в 1937-39 годах по всей линии советско-японского соприкосновения, от Приморья до Монголии, начались настоящие локальные сражения, в которые вскоре втянулись с обеих сторон артиллерия, танки и авиация. Это на фоне грандиозной Второй мировой бойни те конфликты кажутся нам маленькими, тогда же они воспринимались как самая настоящая война.
Естественно, у потенциальных переселенцев сразу пропало желание ехать на Амур, где поблизости полыхают большие бои. Ужасы гитлеровской Германии еще были не очевидны, многомиллионные жертвы холокоста тогда оставались еще никому неизвестным будущим, а сложности на советско-японской границе были всем видны и известны. Если в 1937 году в Биробиджан переселилось 3094 еврея, то в следующем 1938-ом уже ни одного…
Помимо внешней политики, сказались и резкие изменения политики внутренней. Репрессии не обошли стороной дальневосточную еврейскую автономию – глава её правительства Иосиф Либерберг был арестован еще в 1936 году и вскоре расстрелян по обвинению в троцкизме, в 1938 году получил 15 лет лагерей и первый партийный лидер области Мордух Хавкин.
По воспоминаниям современников, положение осложнило и явное соперничество первых лидеров автономии. Ведь вокруг Либерберга группировались выходцы из еврейских местечек Украины, а вокруг Хавкина – евреи из Белоруссии. Соперничество двух этих групп в итоге усугубило, как репрессии, так и провал в строительстве несостоявшейся республики.