Две сотни американских «Летающих крепостей» активно бомбили наступавших коммунистов. На реке действовал и обстреливал коммунистов британский флот – крейсер «Лондон», несколько фрегатов и эсминцев. Но армаду из десятков тысяч маленьких лодок Дэна это не остановило. Уже через три дня коммунисты взяли столицу противника Нанкин и развернули наступление на крупнейший мегаполис и экономический центр Китая – Шанхай.
На этом пике последней гражданской войны Китая именно Дэн Сяопин был крупнейшим военачальником коммунистов. Под его командованием сражались миллион с четвертью солдат, 11 тысяч артиллерийских орудий, 236 трофейных танков и 225 самолётов. 25 мая 1949 года товарищ Дэн принял капитуляцию 100-тысячного гарнизона Шанхая. Фактически, это означало конец большой войны – остатки войск противника на окраинах Китая были уже обречены.
Китайский красноармеец в Шанхае, 1949 год
В Шанхае Дэн Сяопин отличился не только военными успехами, но и тем, что быстро восстановил мирную жизнь 6-миллионного мегаполиса, обеспечивавшего треть ВВП Китая тех лет. Прагматичный Дэн организовал охрану иностранных консульств и предприятий, договорился с местными коммерсантами и профсоюзами. Такой хозяйственный и экономический опыт очень пригодился ему в дальнейшем.
В Шанхае Дэн Сяопин отыскал спрятанную подпольщиками 20 лет назад урну с прахом своей первой жены. Здесь же на одной из оживленных улочек местные карманники украли у него единственную ценную вещь аскетичного коммунистического вождя – трофейный золотой «паркер». С тех пор, по воспоминаниям старшей дочери, все оставшиеся полвека жизни в кругу семьи и близких друзей Дэн Сяопин называл шанхайцев не иначе как «жуликами». Создавая через 30 лет первые «свободные экономические зоны», Дэн посмеивался, что у шанхайских жуликов капитализм должен хорошо получиться.
Выше маршалов
После победы в гражданской войне Военный совет ЦК КПК, объединявший высших военных руководителей коммунистического Китая, представил проект введения маршальских званий. Мао Цзэдун согласился, чтобы его лучшие полководцы стали маршалами и получили по примеру сталинского СССР мундиры с золотым шитьём. Но сам «Великий кормчий» от такого звания отказался. Дэн по примеру Мао тоже отказался становиться маршалом. Но эта демонстративная скромность лишь возвысила его над Военным советом ЦК КПК – все его члены стали маршалами, и только Мао и Дэн с тех пор выделялись среди них подчеркнуто простыми серыми френчами.
Фактически, к моменту основания Китайской Народной Республики, все вожди пяти миллионов китайских коммунистов делились на военных и гражданских. Одни руководили огромной армией, другие – многочисленным партийно-государственным чиновничеством. Только сам председатель Мао и самый маленький по росту (156 см) член Политбюро ЦК КПК Дэн Сяопин оставались вождями «универсальными», признанными руководителями и гражданской и военной части госаппарата нового Китая. Не зря сам Мао говорил так: «Дэн Сяопин – мастак во всём, и в делах гражданских и в военных вопросах».
Дэн Сяопин в униформе НОАК (Народно-освободительной армии Китая), начало 1950-х годов
Гражданская карьера Дэна развивалась блестяще. В 1956 году он становится Генеральным секретарем ЦК КПК, то есть официально вторым человеком в компартии Китая после Мао. Кстати, именно Дэн Сяопин возглавлял делегацию китайских коммунистов на XX съезде КПСС – по его итогам он сформулирует свои претензии к Хрущёву, обвинив нового руководителя СССР в том, что тот не посоветовался с китайскими товарищами в таком важном и щекотливом вопросе, как «разоблачение культа личности» Сталина.
К началу 60-х годов Китаем, его госаппаратом, правящей партией, экономикой и всей жизнью огромной страны, фактически, руководили два человека – Генеральный секретарь КПК Дэн Сяопин и Председатель КНР Лю Шаоци. Обожествляемый в пропаганде Мао Цзэдун отошёл в тень.
Дэн и Лю были прагматичными политиками, они не спешили форсировать социалистические преобразования, предпочитая стабильный рост экономики под тщательным контролем бюрократии. Оба, Дэн Сяопин и Лю Шаоци, были опытными «полевыми менеджерами» эпохи долгой гражданской войны. И после десятилетий междоусобных битв они явно предпочитали стабильность и осторожность во внутренней политике.
Мао Цзэдун напротив, мечтал одним решительным рыком, не боясь едва утихших социальных потрясений, по примеру сталинской индустриализации и коллективизации, поставить крестьянский Китай вровень с самыми развитыми державами планеты. К тому же Мао вскоре испугался, что Дэн и Лю, по сути, тихо и постепенно забирали у него реальное руководство партией и государством. Поэтому воспользовавшись недовольством широких масс, особенно молодёжи, засильем партийно-государственной бюрократии и завышенными ожиданиями от социализма, Мао начал знаменитую «культурную революцию».
Основные лозунги «хунвейбинов» были направлены против Лю и Дэна, «двух главных каппутистов», то есть ведущих страну по капиталистическому пути. Однако, если во внутренней политике Лю и Дэн были близки, то во внешней их позиции отличались. Лю Шаоци всегда был демонстративным сторонником Москвы, а Дэн Сяопин с 1956 года весьма активно атаковал руководство СССР различной критикой – от пассажей про несправедливые границы между Россией и Китаем, до обвинений Кремля в извращении учения Маркса и Ленина.
«Культурная революция» расколола китайскую компартию и свергла с вершин власти Лю Шаоци и Дэн Сяопина. Но если Лю с молчаливого одобрения Мао был убит в тюрьме, то Дэн Сяопин, опять же по указанию Мао Цзэдуна, остался для разбушевавшихся «хунвейбинов» неприкосновенен.
Мао Цзэдун и Дэн Сяопин, 1960-е годы
Мао с явной сентиментальностью относился к их общему партизанскому прошлому, когда они оба едва не стали жертвами внутрипартийной борьбы. Кроме того ему импонировала наступательная политика Дэна в отношении «ревизионистов» СССР. И, конечно же, искушенный в борьбе за власть Мао понимал, что Дэн Сяопин, в отличие от Лю Шаоци, благодаря своим победам очень авторитетен в армии, имеет массу искренних сторонников и союзников среди китайского генералитета.
«Сычуаньский клан» генералов
Дэн Сяопин все годы по окончании гражданской войны оставался неформальным главой так называемого «сычуаньского клана» – четверо из десяти маршалов КНР, десятки генералов и сотни высших офицеров были уроженцами провинции Сычуань, земляками Дэн Сяопина. Фактически, они контролировали половину военных округов Китая и ориентировались на «комиссара Дэна», с которым их связывало общее происхождение, общие боевые победы и интересы. В Китае население очень чётко делится на провинции, со своими диалектами и прочим этническими особенностями, поэтому кланы земляков из одной провинции играли и играют важную роль во внутриполитических раскладах Поднебесной, фактически, являясь аналогами этнических мафий в других странах.
В хаосе «культурной революции» единственной силой, альтернативной миллионам разгулявшихся хунвейбинов, оставалась только огромная армия Китая. И в такой ситуации Мао считал, что Дэн Сяопин ему пригодиться, как авторитет и лидер значительной части армии и генералитета. Не случайно в оной из своих покаянных речей в период опалы Дэн Сяопин, тем не менее, многозначительно подчеркнул: «Меня от нашей армии оторвать не удастся!»
В итоге, хотя хунвейбины покалечили его старшего сына, сам Дэн попал лишь под домашний арест, а затем, в конце 1969 года его отправили фактически в почетную ссылку. Дэн с семьёй жил в доме начальника Пехотного училища Фучжоусского военного округа и числился рабочим на местном тракторном заводе.
Через три года Мао вернул Дэн Сяопина на вершину власти – опальный «каппутист» становится вице-премьером правительства Китая и вновь избирается в Политбюро и Военный совет ЦК КПК. Именно тогда Мао Цзэдун скажет, что у Дэн Сяопина «30 % ошибок и 70 % заслуг». Спустя пять лет уже сам Дэн точь-в-точь повторит эти слова в отношении уже умершего «председателя Мао», навсегда сделав эту чёткую формулу оценкой исторических заслуг Мао Цзэдуна в современном Китае.
В марте 1974 года именно Дэн Сяопин стал первым из высших руководителей Китая, выступивших с трибуны Генеральной ассамблеи ООН. Показательно, что речь Дэна была направлена, не столько против США, сколько против СССР: «Та супердержава, что гордо носит ярлык социализма, особенно агрессивна». На встрече с госсекретарем США Киссинджером, товарищ Дэн открыто призывал «работать вместе, чтобы сдержать медведя на севере».
Мао продолжал политику конфронтации с Советским Союзом, и Дэн Сяопин был одним из самых активным и убеждённых её проводников. При этом во внутренней политике Китая вернувшийся из ссылки Дэн оставался одним из главных противовесов и соперников поднявшихся на гребне «культурной революции» крайне левых.
Вскоре Дэн Сяопин становится заместителем Мао по Политбюро и начальником Генерального штаба китайской армии. При обращении к маршалам и генералам Мао Цзэдун, указывая на Дэн Сяопина, подчеркнул: «Это ваш старый начальник».
Однако нрав умирающего владыки Китая отличался непредсказуемостью. И за несколько месяцев до своей смерти Мао, играя на противоречиях внутри партии, вновь сажает Дэн Сяопина под домашний арест. И опять позиция армейского генералитета удерживает крайне левых от расправы над опальным начальником Генштаба. Со смертью Мао сочувствующие генералы просто спрятали Дэна от столичных врагов, увезя его военным самолетом на юг страны, под охрану Гуанчжоуского военного округа. Округом командовал генерал Сюй Шию, который воевал под непосредственным началом Дэн Сяопина еще с 1938 года в 129-й дивизии.
После смерти Мао крайне левые наследники «хунвейбинов» в КПК быстро потеряли власть, проиграв союзу генералов и умеренных чиновников. На несколько лет компромиссным главой Китая стал Хуа Гофэн, волей случая поднявшийся на самую вершину власти с поста главы партийного комитета родной провинции Мао Цзэдуна. Но наиболее авторитетным политиком страны по праву считался Дэн Сяопин – именно он устраивал и большинство генералитета и основную массу партийно-государственного чиновничества Поднебесной.