– Я сделала это за тебя, – сказала Кейси, словно прочтя мои мысли. – Ты же не хочешь опоздать на свой самолет. – Она обняла меня. – Кстати, – добавила она, выпуская меня из объятий, – Макс попросил меня передать тебе кое-что. На память об этом вечере.
И вручила мне моток уплотнительной ленты.
Я улыбнулся:
– Спасибо.
Кейси открыла дверь кафе и нашла взглядом мою машину. Дождь наконец утих, и сквозь низко нависшие облака кое-где даже пробивался свет.
– Наверное, тебе стоит открыть дверцы машины, прежде чем пускаться в путь, – посоветовала она, пока я спускался по ступеням крыльца на гравийную площадку. – Кажется, у тебя окна запотели. Так ехать нельзя.
Я присмотрелся и понял, о чем она говорила.
«Очень странно», – подумал я про себя. Стекла действительно запотели, словно внутри машины по какой-то причине было тепло.
Я подошел ближе и нажал кнопку на пульте. Пикнула сигнализация, и я услышал, как со щелчком разблокировались замки. Сделав еще несколько шагов, я распахнул заднюю дверцу, чтобы положить туда свои вещи, и вздрогнул от неожиданности. В машине кто-то был.
Я не сразу понял, что это Ханна.
– Извините, – зачастила она, сбрасывая с себя плед из аварийного набора. Звуковой сигнал явно разбудил ее. – Я тут уснула. Шел дождь, и я пыталась идти по дороге, но ветер был такой сильный, что я…
– Спокойно, малышка, – ответил я. – Все нормально.
– Я не малышка, – мгновенно насупилась она.
Я вспомнил Макса.
– Знаешь, если человеку больше пятидесяти, то все люди твоего возраста для него – малыши, – ответил я.
Я отступил, позволяя Ханне выбраться из машины. Увидел, как она подняла глаза к небу, потом покосилась на дальнюю стену кафе.
– Там твой велосипед? – догадался я.
Она кивнула.
Тут мне вспомнились два момента из недавних разговоров с Кейси. Первый – когда она объяснила, что в каждом возрасте у нас есть определенная роль. Второй – когда она сказала мне, что я должен дать ей двадцать долларов.
Я восхищенно улыбнулся и покачал головой.
– Что такое? – настороженно вскинулась Ханна.
– Ты была права, – ответил я.
– Насчет чего?
Я махнул рукой в сторону кафе.
– Насчет того, что я уже бывал здесь. Когда я впервые наткнулся на это место, мне было двадцать восемь лет. Это случилось больше двух десятилетий назад. То приключение изменило мою судьбу – ты даже не представляешь насколько.
Я немного помолчал и продолжил:
– Я живу замечательной жизнью, потому что когда-то вошел в это кафе и провел в нем время, разговаривая с людьми, которые здесь работают. И жалею только об одном – что оно не попалось на моем пути раньше. Тебе пятнадцать, Ханна. И тебе повезло: ты нашла его раньше. Не знаю, почему так случилось. Но, если бы ты была моей дочерью и у тебя бы появилась возможность провести здесь пару часов, я бы сказал, что такой шанс выпадает раз в жизни.
Я посмотрел на дорогу, потом взглянул на Ханну.
– Если хочешь, ты можешь поехать домой прямо сейчас. Не сомневаюсь, что, если мы войдем внутрь, Кейси подскажет, как добраться до твоего дома. Я даже подвезу тебя, если ты все еще этого хочешь. Но если ты задержишься здесь хотя бы на пару часов, думаю, много лет спустя ты будешь вспоминать этот день и поймешь, что это было одно из лучших решений в твоей жизни.
Мы стояли на парковке лицом друг к другу. Ханна посмотрела на кафе, потом уперлась взглядом в землю. Я слышал, как бурчит у нее в животе. Должно быть, она была зверски голодна.
Я вздохнул и улыбнулся.
– Я отдал Кейси двадцать долларов за твой ужин. Просто на случай, если ты все же решишь зайти. И уже говорил тебе, что угощаю. Так что, если решишься, ужин будет за мой счет. А еще там есть старый мастер по имени Макс. Он чинит разные вещи. И у него это отлично получается. Уверен, он сможет починить твой велосипед, если ты ему разрешишь, и сделает это с удовольствием. Просто спроси об этом Кейси.
Ханна снова посмотрела на входную дверь, но продолжала молчать.
Я хотел рассказать ей больше. Подобрать подходящие слова, чтобы как-то ее убедить. Но понимал, что в итоге ей придется принять решение самой.
– Можете ехать, – сказала девушка после нескольких секунд молчания. – Я сама во всем разберусь. Подвозить меня не надо.
– Ты уверена? – уточнил я.
Она кивнула.
– Что ж, тогда ладно.
Она отступила от машины, и я сел на водительское место. Завел двигатель, развернулся и медленно поехал через парковку. Я все время посматривал в зеркало заднего вида. Ханна по-прежнему стояла на том месте, где была припаркована моя машина.
– Ну, давай, малышка, – пробормотал я.
Я подкатил к выезду на дорогу и снова посмотрел в зеркало. Она до сих пор не сдвинулась ни на шаг.
– Давай же, – тихо повторил я.
Пару секунд раздумывал, что делать. Спорил сам с собой. Но решение оставалось за Ханной. Я это знал.
Я осмотрел дорогу в обоих направлениях, убеждаясь, что она свободна. Потом, постепенно прибавляя скорость, выехал на нее. Она делала плавный поворот вправо, и, проезжая эту часть, я в последний раз глянул в зеркало.
Кафе отдалялось, становилось все меньше, но Ханну я увидел. Она поднималась по ступенькам, протягивая руку к двери.
Я ощутил прилив энергии и поймал себя на том, что улыбаюсь так искренне, как не улыбался уже давно.
– Добро пожаловать в кафе на краю земли, малышка. Добро пожаловать в кафе.
Эпилог
Я доехал до проката и сдал машину. Автобус до аэропорта подошел почти сразу, и вскоре я был уже в пути. Мой телефон поймал сигнал еще раньше, но я не стал просматривать длинный ряд сообщений, поскольку был за рулем.
Теперь же для этого появилось время. Было четыре СМС от авиакомпании, где сообщалось о переносе вылета на более поздний час. И два от моей дочери: она написала, что любит меня, сопроводив эти слова цепочкой забавных смайликов. В своем последнем сообщении она также выразила надежду, что я приеду пораньше и мы успеем почитать перед сном.
Я глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул. По пути в аэропорт мои мысли были заняты тем, что происходило в кафе. Разговор с Максом. Новая встреча с Кейси, Майком и Эммой. Знакомство с Ханной. Ее фигурка у входа в кафе, когда я отъезжал… А еще то и дело возвращался к похоронам крестного, силясь осмыслить тот факт, что его больше нет.
По прибытии в аэропорт я зарегистрировался и получил посадочный талон. Сотрудница авиакомпании сказала, что до отлета еще пятьдесят минут и что я без проблем успею подняться на борт. И извинилась за задержку рейса.
Я отошел от стойки и направился к своему посадочному выходу, на ходу пытаясь убрать талон во внутренний карман пиджака. Сделать это никак не получалось: что-то мне мешало. Я сунул туда руку и нащупал сложенный вдвое конверт.
Письмо было адресовано мне, но указанный на нем адрес я сменил уже очень давно. Суда по почерку, рука писавшего сильно дрожала.
По не вполне понятным причинам, пока я рассматривал конверт, меня тоже пробрала дрожь. Кто написал это письмо? Как оно оказалось в кармане моего пиджака?
Я перевернул конверт. Его оборотная сторона тоже оказалась исписана. В отличие от адреса на лицевой стороне, буквы на обороте были ровными и бисерно-мелкими. Сообщение от Кейси.
Дорогой Джон!
Как хорошо было бы сегодня пообщаться подольше! Рассказать тебе эту историю, сидя здесь, в тишине кафе. Как мы делали всегда. Но порой космические переключатели срабатывают необъяснимо, и в самые неожиданные моменты пересекается множество жизней. Ханне очень скоро предстоит принять серьезное решение, а тебя ждет семья. Так что на этот раз придется довольствоваться тем, что есть.
Пару недель назад наше кафе посетил один очень славный пожилой джентльмен. Сначала я заметила его через окно. Казалось, он брел, сам не зная куда, словно заблудился. Я вышла на крыльцо и пригласила его зайти к нам. Когда спросила, куда он направляется, он сказал, что ищет почтовый ящик. Что ему нужно отослать важное письмо и он беспокоится, потому что ящик ему никак не попадается.
В итоге он зашел в кафе, и мы с ним сидели и беседовали некоторое время. Хороший вышел разговор. С каждой минутой его сознание крепло. Мало-помалу прояснялись мысли. Воспоминания обретали четкость. Смех лился легче. В глазах засверкали искорки.
Он рассказал мне о том, как жил в молодости на диких просторах Аляски. И как его семья собирала всех родственников на Рождество и на летние пикники. Он оказался прекрасным рассказчиком. И очень обаятельным.
Еще он рассказал мне о своем крестном сыне, Джей-Джее, которого на самом деле звали Джоном. И о вылазках на рыбалку и на природу с палатками, которые они организовывали много лет назад. И еще он сказал, что письмо, которое ему нужно отослать, адресовано Джей-Джею.
Ближе к концу нашего разговора он спросил, могу ли я оказать ему любезность и позаботиться о том, чтобы письмо дошло до адресата. Он опасался, что, как только выйдет из кафе, его сознание вновь затуманится и он забудет, что пытался сделать.
Я прервал чтение и посмотрел в сторону. К глазам подкатили слезы. Я сморгнул их.
Спасибо, что на один день поделился с нами своим крестным отцом, Джон. Наше кафе стало лучше оттого, что он в нем побывал. Вот письмо, которое он написал тебе.
С любовью,
Моя рука с письмом безвольно упала, и я, не веря в реальность происходящего, потряс головой. В тот вечер на похоронах я узнал от родственников, что за несколько недель до смерти мой крестный исчез из пансионата для престарелых, где в то время жил. Медсестры думали, что он обедает в столовой. Сотрудники столовой были уверены, что он у себя в комнате. А дежурные, которые осуществляли наблюдение за его комнатой, предполагали, что он гуляет по коридорам.