– И эти воспоминания навсегда останутся с тобой. Как и то, чему ты научился. А потом в какой-то момент настает время двигаться дальше, переходить к следующей роли. Потому что для того, чтобы началось очередное большое приключение, нужно, чтобы закончилось предыдущее.
– А это должно случиться, если ты собираешься играть роль зрелого мужчины, на равных состязающегося в волейбольном турнире со студентами колледжа, – подала голос Кейси. – Это роль, которую кому-то нужно играть – и играть ее должен человек, которому пятьдесят один год, чтобы вдохновлять своим примером двадцатилетних мальчишек.
– Наверное, вы правы, – неуверенно ответил я. – В таком ракурсе я на это не смотрел.
Майк постучал пальцем по меню.
– Помнишь, что мы с Кейси говорили тебе, когда ты попал сюда впервые? Что люди страшатся не смерти. Они боятся дожить до конца своих дней и осознать, что на самом деле не жили по-настоящему.
Я кивнул.
– Так вот, ты – жил! И живешь. Ты путешествовал по миру. Плавал с морскими черепахами, ходил по живописным горным тропам, обследовал древние развалины…
– Тогда почему у меня в меню остались все те же вопросы? – перебил его я.
– Вопросы те же, но ты сейчас находишься на другом отрезке жизни. Ты не боишься обнаружить, что не жил на самом деле. Об этом ты как раз позаботился. Причем блестяще. Так чего ты боишься теперь? Почему сегодняшние похороны так сильно повлияли на тебя?
– Не знаю.
И я глубоко задумался.
Глава 23
Майк периодически поглядывал в окно и поэтому первым увидел, как на парковку завернула машина.
– Это кто, Макс? – удивленно спросил он Кейси.
Она покивала.
– А разве у нас есть для него какое-то дело? – поинтересовался он.
– В кухонной раковине потекла труба, – объяснила она и уточнила: – Часа два назад.
Майк безуспешно попытался скрыть усмешку:
– Ну надо же!
– Что, какая-то проблема? – спросил я. – У меня так-то руки нужным концом пришиты. В те годы, когда я путешествовал по свету, мне не раз приходилось заниматься мелким ремонтом в обмен на бесплатное жилье.
– Вот и отлично, – одобрительно кивнула Кейси. – Макс – наша палочка-выручалочка, когда дело касается вопросов, связанных с ремонтом. И уже не один год. Но я уверена, что от помощи он не откажется.
У меня мелькнула мысль, что я ни разу не видел в этом кафе ничего старого или сломанного. Однако не успел всерьез задуматься об этом феномене, как дверь кафе отворилась. Внутрь шагнул пожилой мужчина с довольно старым металлическим ящиком для инструментов в руке.
Он поставил его на пол, потом стряхнул с куртки дождевые капли и повесил ее на вешалку у двери.
– Привет, Макс! – окликнула его Кейси.
Он повернулся, и Кейси махнула рукой, подзывая его к нам. Он снова подхватил свой ящик и вскоре уже был у нашего стола. Кейси вскочила и порывисто обняла его.
– А вы в курсе, что у вас там… – начал было он, указывая рукой в окно.
– Ага! – жизнерадостно отозвалась Кейси.
– И еще там голубой… – продолжил он и махнул на боковую стену кафе.
– Точно-точно, – снова перебила его Кейси, кивая.
– Наверное, я бы мог…
– Как раз на это я и надеюсь, – сообщила Кейси и похлопала его по плечу.
Я перевел недоуменный взгляд на Майка.
Он невозмутимо улыбнулся:
– Меня можешь даже не спрашивать. У них двоих есть свой особый язык.
– Макс, это Джон, – представила меня старику Кейси. – Он тебе поможет с трубой. Если нужно.
Макс смерил меня цепким взглядом, явно оценив мой костюм.
– Рад знакомству, – чуть ворчливо пробормотал он. – Для возни с сантехникой ты какой-то чересчур нарядный. Может быть, я просто…
– Джон – хороший человек, Макс, – мягко перебила Кейси и коснулась его плеча.
Макс дернул плечом.
– Ладно, поглядим.
Он повернулся к Майку и поздоровался:
– Рад тебя видеть, дружище. Не хочешь показать мне, где проблема?
– Я тоже рад тебе, Макс, – ответил Майк. – Только в этот раз тебе все покажет Кейси. Это ведь она… – он запнулся, – поняла, что нам требуется твоя помощь! – Майк подмигнул Кейси, потом снова обратился к Максу. – Но если тебе что-то понадобится, просто дай мне знать. И если проголодаешься, не молчи. Я с удовольствием что-нибудь для тебя приготовлю.
Глава 24
Макс лежал на спине, подняв руки к трубам под раковиной.
– Так, включай воду, – скомандовал он.
Я отвернул кран. Макс медленно провел пальцами по всей длине труб.
– Ага, – сказал он. – Можешь выключить. Вижу.
Он вылез из-под раковины.
– Мне нужны два разводных ключа, – сказал он. – Верхнее отделение в ящике.
Верхнее отделение было битком набито разными инструментами, но я нашел нужные ключи и передал ему.
Он в ответ одобрительно что-то проворчал.
Я был совершенно уверен, что Макс просто проверял, знаю ли я, что такое разводной ключ.
Он отключил горячую и холодную воду и начал отсоединять трубу.
– Ведро под сливную трубу нужно? – спросил я.
Он буркнул:
– Да, конечно. Может, у Кейси есть. – И нехотя расщедрился на похвалу: – Хорошая мысль.
Я поднялся с корточек и вышел из кухни. Кейси стояла у стойки. Она услышала звук открывающейся двери и повернулась ко мне.
– Ну что, как там дела?
Я в ответ лишь приподнял брови.
– Макс – душечка, – заявила она, улыбаясь. – Просто не сразу проникается к новым людям.
– Боюсь, это «не сразу» потребует больше времени, чем у меня есть.
Она только усмехнулась в ответ.
– Все у тебя будет в порядке. А если нужно ведро, то оно стоит в дальнем углу кухни. Под крайним шкафчиком, – добавила она.
Я кивнул и пошел обратно.
Глава 25
Через пару минут Макс установил ведро под раковиной и уже откручивал одну из больших труб.
– Ты сегодня первый раз в кафе, малыш? – спросил он меня.
– Нет. Уже дважды здесь был. Первый – лет двадцать назад. Потом еще раз, тоже довольно давно.
Он длинно присвистнул.
– Ох, ничего ж себе! Побывать тут в таком молодом возрасте! Должно быть, интересная жизнь у тебя после этого началась.
Я кивнул и, в свою очередь, спросил:
– А ты? Когда ты впервые сюда попал?
Он ненадолго задумался.
– Да уж почти девять лет назад. В Рождество. С тех пор сюда и езжу. Меня просят ремонтировать вещи, когда они ломаются… Хотя, по правде говоря, скорее это они меня чинят, а не я.
Я понимающе кивнул.
– И что тебя сюда привело в этот раз? – продолжал он расспрашивать, вернувшись к работе.
Мне вспомнился вопрос Майка, который он задал, когда мы сидели за столиком. Почему эти похороны так сильно задели меня?
– Трудности со старением, – ответил я Максу.
Тот хохотнул и выбрался из-под раковины.
Задрал очки на лоб и пригляделся ко мне.
– Слышь, малыш, а тебе годков-то сколько?
– Да какой я тебе малыш, Макс?
– Ну, ты как минимум лет на тридцать моложе меня, так что по моим меркам ты еще мальчишка.
Он снова лег под раковину и взялся за трубу.
– Так что там у тебя за трудности?
– Наверное, я боюсь, что у меня кончится время. Оно так быстро бежит и может кончиться раньше, чем успею сделать все, что хочу… – Я запнулся. – У меня маленькая дочка. Ей восемь. Кажется, теперь ощущаю это еще острее – из-за того, как быстро она растет. А у тебя дети есть? – поинтересовался я.
Последовало долгое молчание.
– Нет, – наконец ответил он. – Эта сторона жизни прошла мимо меня.
Он чуть выдвинулся из-под раковины и протянул руку.
– Мне нужны плоская отвертка и хомут.
Я покопался в ящике, нашел инструменты и передал ему. Он заскрежетал отверткой по металлу.
– На все просто не хватает времени, – сказал он после нескольких минут молчания. – Ни у кого не хватает. Так что остается радоваться тому, что есть.
– Догадываюсь, – пробормотал я.
Макс еще несколько минут работал молча.
– Подумай о том, что тебе нравится делать, – сказал он мне. – Не надо ничего грандиозного. Просто, что нравится делать.
Я подумал и наугад сказал:
– Ходить в кино.
– И как часто ты ходишь в кино?
– Раз в месяц, наверное. Может, чуть реже.
– Ну, тогда тебе, возможно, осталось раз триста посидеть в кинотеатре. А потом ты уже больше никогда этого не сделаешь. Что еще ты любишь делать? – повторил он вопрос, прежде чем я успел переварить его слова.
Я пожал плечами.
– Путешествовать с семьей.
– Ага, а этим ты как часто занимаешься?
– Сейчас – примерно раза два в год, – сказал я.
– Отлично. Во всей твоей будущей жизни осталось около шестидесяти таких поездок. И намного меньше – вместе с дочкой, потому что не успеешь оглянуться, как у нее будет своя жизнь.
Повисла пауза.
– А Рождество ты любишь? – спросил Макс. Я в это время силился примириться с мыслью, что мне осталось так мало путешествий со своей семьей в полном составе, поэтому не ответил сразу.
– Эй, так как насчет Рождества? – поторопил меня Макс.
Я подумал о дочке, о елке, о подарках и украшении пирогов.
– Их у тебя осталось меньше тридцати, – предупредил Макс, – и всего четыре или пять таких, когда твоя малышка все еще будет малышкой.
И действительно, понял я. Отпраздную Рождество еще раз тридцать – и всё!
– Ну, может, еще сколько-то раз сверху, – расщедрился Макс. – Нельзя знать наверняка. Я вот сейчас живу взаймы. Поэтому каждое Рождество много для меня значит.
– Что ты имеешь в виду – живешь взаймы? – не понял я.
– Мне больше лет, чем обычно достается на долю мужчинам. Среднестатистический мужчина умирает, не успев дожить до моего возраста.
Он наконец снял трубу, выбрался из-под раковины и сел.
– Как-то нерадостно это звучит, Макс.
– Ну, может, и так. Только это правда. Пусть она тебе не нравится. Пусть ее трудно принять. Но это не имеет никакого значения. Так уж устроена жизнь, ничего не попишешь. Так что лучше тратить с толком каждую минуту, которая у тебя есть. Потому что она не будет длиться вечно, и часики продолжат тикать, не глядя, с толком ты ее тратишь или нет.