Но гарантии нет: новейшие исследования показали, что европейские аисты меняют свои миграционные пути. Многие отказываются от своего традиционного образа жизни с дальними перелетами в пользу малоподвижного существования, пребывания дома и питания отбросами.
Пару лет назад доктор Андреа Флэк, исследователь из Макс-Планковского института орнитологии в Германии, провела месяц, мигрируя со стаей молодых аистов. «Мы еще в гнездах пометили шестьдесят птенцов, – говорит она. – Я следовала за группой из двадцати семи особей, догоняя их каждый день на машине».
Флэк начала с того, что с помощью местных пожарных прикрепила маленькие GPS-локаторы на птенцов, живших около ее научного центра. Это было нелегко: родители-собственники были совершенно не рады, что Флэк лезет к их птенцам, и клевались, пока она качалась на конце длинной лестницы. Но когда аистята оперились и вылетели, Флэк могла следовать за ними, куда бы те ни отправились.
Аисты, как грифы, парят в восходящих воздушных потоках. Поэтому они путешествуют днем, когда солнце стоит высоко, и при удачном стечении обстоятельств могут преодолевать огромные расстояния, но не обязательно вдоль удобных шоссе. «Очень много времени за рулем, – рассказала мне Флэк. – Я обычно ждала часов до восьми или девяти вечера, потом прыгала в машину и ехала сотни километров, чтобы догнать стаю». Часто путешествие проходило в темноте и в непонятных местах. «Я многие часы пробиралась по грязным дорогам, а потом вдруг упиралась в какую-нибудь свиноферму и находила там сотни аистов».
Можно только восхищаться ее храбрости – как она пробирается одна по ночам неизвестно куда в чужой стране. «Страшнее всего собаки, которые, конечно, охраняют ферму, и ты только слышишь лай в темноте». Флэк обычно спала в машине до рассвета, а потом пыталась на пальцах объяснить фермеру (они говорят на разных языках), что она не нарушает границы владения, а лишь следует за стаей аистов, которые прилетели на его ферму в поисках еды.
По мере продвижения Флэк на юг люди встречались все реже. Искать птиц становилось труднее. Они находились в секретных оазисах, не отмеченных на ее карте. «Особенно в Испании, там очень аридная зона – сухо и пыльно. Едешь очень долго неизвестно куда, и вдруг возникает прекрасный пруд, зеленый, красивый, и вокруг фламинго и аисты, – говорит она. – Они находят эти крохотные пруды в любой глухомани». Флэк предполагает, что птицы приходят в эти укромные места, замечая других аистов, которые кружат в небе в потоках теплого воздуха.
Во время своей поездки Флэк показала, что белые аисты по-настоящему всеядны и находят места для «дозаправки» чем угодно, от лягушек до корма для свиней. Большой гастрономический тур белых птиц по Европе был полон сюрпризов, но самым поразительным стало их последнее кормовое место: гигантские свалки Испании.
Крупнейшие города Испании – Мадрид, Барселона и Севилья – окружены огромными помойками, и горы органических отходов, привлекающих к ним насекомых и грызунов, создают аистам совершенный шведский стол. «Когда аисты добираются до этих мест, они задерживаются там на пару недель, а то и на месяц, – выяснила Флэк, – а иногда даже не мигрируют дальше».
Удовлетворенные этим высококалорийным фастфудом, многие птицы Флэк не стали напрягаться, пробираясь в Африку. Они просто остались на месте, всю зиму поедая отбросы. А когда пришла весна, часть аистов не стала даже возвращаться в Северную Европу. Птицы совсем перестали мигрировать. Если учесть, что миграция, вероятно, возникла в эволюции от оседлого образа жизни, то предки аистов Флэк, уходя от конкуренции или соблазняясь сезонными источниками пищи, постепенно сдвигали все дальше то ли места гнездования, то ли зимние кормовые участки. Возможно, теперь некоторые европейские аисты движутся по тому же пути в обратном направлении.
Я тоже наблюдала это глубокое изменение в поведении аистов. Но, в отличие от Флэк, я не колесила для этого по Европе. Я проделала все это в комфорте, не вставая с дивана в Лондоне, – и вы тоже так можете. Орнитологический институт Общества Макса Планка разработал увлекательное приложение Animal Tracker для отслеживания животных, которое получает данные GPS от меченых аистов, а также данные о других животных и отображает их передвижения на телефоне. С 2015 года я следовала за аистом по кличке Одиссей, который был помечен в Германии и, похоже, изменил своей бродячей природе и имени. С момента прибытия на свалки юга Испании в сентябре 2015 года он почти не двигался. Иногда он перелетал через Гибралтарский пролив, чтобы попировать на свалках северного Марокко, но больше никуда. Его брат Феликс, помеченный в том же гнезде, делал примерно то же самое.
Новые технологии открывают для нас золотой век исследований миграции, позволяя проследить полный жизненный цикл не только белого аиста, но и почти двух тысяч других известных видов мигрирующих птиц. Некоторые исследования начинают подтверждать выдающуюся выносливость мигрантов. Недавно было установлено, что стрижи проводят десять месяцев на крыле, следуя в Южную Африку и обратно, они едят и спят в воздухе, а их ноги не касаются земли даже по прилете. Полярные крачки выиграли рекорд на дальность ежегодного перелета туда и обратно – почти сто тысяч километров от Англии до Антарктиды – путешествие, более чем вдвое длиннее окружности планеты – для птицы, весящей меньше айфона. За свою жизнь этот маленький воздухоплаватель наматывает больше трех миллионов километров налета, что равно четырем путешествиям на Луну и обратно [374] – на этом фоне космический бросок Чарльза Мортона кажется не таким впечатляющим.
Другие исследования, подобные работе Флэк, выявляют радикальные изменения миграционного поведения в реальном времени. В Великобритании Аристотелевых славок-черноголовок больше нельзя выдать за превратившихся садовых славок; установившиеся в стране теплые зимы и постоянный источник пищи от людей ликвидировали у этих традиционных летних мигрантов потребность вообще покидать британские берега. Ласточки тоже все с большей неохотой покидают Англию и возвращаются в Африку. Их численность, наряду с десятками видов дальнемигрирующих птиц в Европе, Азии и Америке, находится на критической отметке из-за воздействия глобального потепления, разрушения среды обитания, охоты и пестицидов. Некоторые ученые предположили, что миграция на большие расстояния может скоро уйти в прошлое. Эти удивительные исчезновения птиц, которые озадачивали человечество в течение стольких поколений, могут сами волшебным образом исчезнуть, как только их тайна наконец откроется.
Наше диванное влияние на аиста, который тоже не желает улетать, совершенно противоположно влиянию, которое мы оказали на следующее животное – гиппопотама. Этот совершенно неверно понятый монстр вдруг стал гражданином мира, а все из-за капризов известного во всем мире кокаинового барона.
Гиппопотам
Говорят, он пяти локтей в высоту и имеет бычьи копыта, три зуба торчат с каждой стороны его рта, крупнее, чем у всех других зверей, ушастый, хвостатый, ржет, как лошадь, а в остальном как слон; есть у него грива, а рыло задрано кверху, внутри же он как лошадь или осел, но без волос[375].
Вид Hippopotamus amphibius
Живший в XVII веке священник Эдвард Топселл легко принимал на веру существование единорогов и сатиров, которых в своем бестселлере-бестиарии он описывал в мельчайших подробностях. Однако к гиппопотаму он относился скептически. И кто стал бы его винить? В то время лишь немногие натуралисты вживую видели бегемота, скорее они вообще с ним не сталкивались, и фантастические рассказы об этих животных имели мало общего со знакомыми нам.
Со времен Римской империи Hippopotamus amphibius изображался чудовищной гривастой «речной лошадью»[376], которая может «изрыгать огонь»[377] и источать кровь. Греческий писатель Ахилл Таций описывал его так: «Широко открывает ноздри и фыркает красноватым дымом, как будто горит»[378]. Могучий и сеющий хаос Бегемот из Книги Иова, несомненно, похож на древних гиппопотамов, и многие специалисты считают его источником вдохновения: «Он ложится под тенистыми деревьями, под кровом тростника и в болотах. Сила его в чреслах его и крепость его в мускулах чрева его» [379], – восклицает Бог [380][381].
Библейское описание этого мифического чудовища, конечно, послужило источником надуманных предположений о размерах гиппопотама и его способностях дышать огнем. Свидетельства о потении кровью являлись более правдоподобной ошибкой и, вероятно, основывались на реальном наблюдении. Римский натуралист Плиний Старший в своей «Естественной истории», великой энциклопедии, законченной в 77 году н. э., составил такое впечатляющее описание:
Живет в Ниле и еще большее по размеру чудовище – гиппопотам: у него раздвоенные, как у быков, копыта, спина и грива как у лошади, да и ржет оно по-лошадиному. Кроме того, у гиппопотама вздернутый нос, хвост как у кабана и по-кабаньи загнутые внутрь, но менее опасные клыки… Раздувшись от непрерывного обжорства, он выходит на берег в поисках недавно срезанного тростника и, найдя стебель с как можно более острым краем, наваливается на него всем своим телом. При этом он ранит определенную вену на нижней части ноги и путем такого вот кровопускания очищает организм, который в противном случае подвергся бы заражению; рану он исцеляет, залепив ее тиной [382]