ольших.
Сам Николай Игнатьев спустя месяц после подписания исторического договора покинул Китай, в котором провёл почти два года. На прощальной встрече с «князем императорской крови» Гуном молодой русский посол шутил, что уезжает из Китая потому что ему пора жениться в Петербурге на какой-нибудь княгине.
Игнатьев, действительно, вскоре женится на юной княжне Екатерине Голицыной, правнучке знаменитого фельдмаршала Кутузова и признанной петербургской красавице. Готовясь к свадьбе, счастливый жених между делом напишет для царя подробную «записку» – «о безотлагательном принятии мер по населению Приморья преимущественно славянами…» В «записке» Игнатьев посоветует раздать приезжающим крестьянам землю и налоговые льготы, став, тем самым, одним из первых инициаторов заселения Приморского края.
Глава 75. «Как бы острова есть…» – Курилы на пути в Россию
«А против первой Курильской реки на море видел как бы острова есть…» – доносил властям в феврале 1701 г. Владимир Атласов, покоритель Камчатки. «Курилами» русские первопроходцы звали камчатских айнов, население южной оконечности полуострова, откуда и начиналась ведущая далеко на юг цепочка тогда ещё неведомых «как бы» островов.
Вскоре «мохнатыми курилами» русские назовут всех аборигенов архипелага, что на тысячу с лишним км протянулся в океане между Японией и Камчаткой. Местных айнов, отличавшихся от остальных народов Дальнего Востока густыми бородами, наши предки чащё будут именовать просто «мохнатыми», а сами острова в русском языке навсегда станут Курилами.
В тот год, когда казаки Атласова впервые оказались на юге Камчатки, правитель княжества Мацумаэ, первого японского гособразования на острове Хоккайдо, подарил токийскому сёгуну карту «северных территорий», на которой имелось и условное изображение Курильских островов. Самый северный остров современной Японии тогда ещё был зоной противостояния айнов и пришлых с юга самураев.
Впрочем, отдельные «сыны Ямато» уже тогда волей случая добирались даже до Камчатки. На юге полуострова русские первопроходцы отняли у местных аборигенов пленника, которого сам Атласов называл «индейцом». То был японец, единственный выживший после кораблекрушения, когда тайфуном купеческое судно занесло на Камчатку от центрального японского острова Хонсю.
Удивительно, но первыми официальными претендентами на Курилы стали не японцы и не русские, а… голландцы. В 1643 г. капитан Де Фриз, исследовавший «восточное побережье Татарии» в поисках золота и серебра, первым из европейцев посетил архипелаг и дал голландское имя острову Итуруп, объявив его «собственностью Ост-Индской компании». Правда, на острове Кунашир, у подножия действующего вулкана Тятя, голландцы видели некий крест, что до сих пор порождает споры и легенды – был ли то знак иных западноевропейских мореплавателей той эпохи, португальцев или испанцев, или характерный символ каких-то неизвестных нам русских первопроходцев…
И это далеко не единственная легенда и загадка Курил. Например, южную часть архипелага, о которой сейчас спорят Россия и Япония, сами айны не считали своей, там по их документально зафиксированным рассказам XVII века обитали «цоропоккуру», загадочные карлики, которых некоторые палеонтологи считают не выдумкой, а схожим с пигмеями подвидом низкорослых людей, некогда живших на островах юго-восточной Азии. Впрочем, даже происхождение вполне реальных айнов современной науке не очевидно и имеет массу противоречивых гипотез.
«22-й курильский остров»
Зато для нас бесспорен первый исторический факт создания относительно точной и подробной карты Курильской гряды. И тут пальма первенства принадлежит нашим грешным соотечественникам. В 1711-13 гг. разжалованный казачий есаул Иван Козыревский с небольшим отрядом в 55 казаков и 11 камчадалов (аборигенов Камчатки) «в мелких судах и байдарах за переливами на море» исследовал цепочку Курильских островов далеко на юг. По результатам этих экспедиций Козыревский составил описание и первую карту архипелага – «Чертеж Камчатского Носу и морским островам».
Казак Козыревский, будучи внуком ссыльного, на неведомый ещё архипелаг отправился тоже по вполне уголовной причине, «заслуживать вины свои приисканием морских островов» – ведь именно он, первоисследователь Курил, убил первопокорителя Камчатки, Владимира Атласова. Не стоит удивляться, что первопроходцы были слишком буйными – другие люди там и тогда земель бы не «приискали»…
Именно Козыревский первым из русских доподлинно выяснил, что к югу за Курилами есть «многолюдная земля Нифонт», т. е. Япония. Именно Козыревский первым сообщил имена основных островов Курильского архипелага в почти привычном нам виде – «Сияскутан» (Шикотан), «Шумчю» (Шумшу) и т. п. Впрочем, следующее столетие, вплоть до XIX века, наши предки предпочитали использовать для Курильских остров не эти сложные имена, а просто цифры. Так остров Шумшу, расположенный всего в 11 км от Камчатки, был «остров 1-й», а вот «22-й остров» Курильского архипелага по первой русской версии сегодня очень удивит – так наши предки обозначали… Хоккайдо.
Логика тут была простая и чёткая: Курилами наши предки считали все острова, где живут «мохнатые курилы», т. е. айны. К тому моменту на северной части Хоккайдо японцы ещё не жили, хотя и считали остров уже своим. Последнее крупное восстание аборигенов на Хоккайдо против владычества Японии прошлось на те же годы, что у нас восстание Степана Разина.
«Курильцы приняты под высокодержавную руку…»
В мае 1779 г. царица Екатерина II подписала первый юридический документ относительно статуса жителей Курил: «О невзимании никаких податей с приведенных в подданство Курильцов». Аборигены архипелага получили в Российской империи статус лично свободных, к тому же освобожденных от каких-либо государственных налогов и повинностей. Такая милость объяснялась царицей просто – «для чаемой пользы в промыслах и торговле».
В реальности милость царицы обуславливалась уже возникшим геополитическим конфликтом вокруг островов. Годом ранее иркутский купец Дмитрий Шабалин (компаньон знаменитого купца Шелихова, первопроходца Аляски) высадился на «последнем Курильском острове», т. е. Хоккайдо, откуда привез сведения не только о японцах, но и о желании местных «мохнатых народов пойти в подданство» России. Документы о плавании Шабалина уже в феврале 1779 г. попали в Петербург, и в окружении великой императрицы резонно сочли, что это уже чревато конфликтом с «Апонским государством» и в таких условиях стоит отказаться от сбора на островах меховой дани ради большей лояльности «мохнатых курильцов».
Пока в столице России освобождали Курилы от налогов, купец Шабалин с полномочиями от Иркутского губернатора (весь наш Дальний Восток тогда официально был частью именно этой губернии) начал первые в истории русско-японские переговоры о Курильских островах. Позиции России впервые озвучили в последний день лета 1779 г.
«Курильцы 19, 20 и 21 островов (т. е. Итуруп, Кунашир и Шикотан – прим. «Профиль») добровольно заплатили ясаки и приняты под высокодержавную руку Ея Императорского Величества, и, стало быть, русские будут впредь ходить на эти острова…» – заявил Дмитрий Шабалин. Зафиксированная русскими документами реакция японцев была красноречива – представители страны восходящего солнца «ответили полным молчанием, переговоры прекратили и настойчиво советовали немедленно отплыть русским к своему судну…»
Одним словом, в ближайшем августе мы можем с полным основанием отметить 240-летие русско-японского спора за Курилы. Любопытно, что среди тех, кто тогда плыл с купцом Шабалиным на Хоккайдо отстаивать права Российской империи, были и ссыльные участники недавнего пугачёвского бунта
«В следующем году они собираются посягнуть на Хоккайдо…»
К моменту первого спора за острова, в Японии искренне считали южную часть архипелага своей. Первый военный пост японцы попробовали создать на Кунашире еще в 1759 г., однако дальность коммуникаций, сложность климата и не лучшие отношения с аборигенами сорвали первые попытки «сынов Ямато» постоянно жить на Курилах.
Первое поселение русских на Курилах тоже оказалось не слишком счастливым – оно существовало с перерывами на острове Уруп с весны 1769 г. В 1805 г. наших поселенцев, пытавшихся по словам купца Шелихова «завести помаленьку Русь», вытеснили с Урупа японцы, блокировав всю торговлю с аборигенами. К тому времени японцы окончательно подчинили айнов Хоккайдо, их последнее вооруженное сопротивление самураям зафиксировано в 1789 г., когда аборигены разгромили японское поселение на Кунашире.
В страшно далёком Петербурге уже в конце XVIII века осознавали слабость позиций России на самом краю Дальнего Востока, рядом с многолюдной Японией. Не случайно, первая из запланированных кругосветных экспедиций русского флота, подготовленная в Кронштадте ещё в 1787 г., должна была окончательно решить и вопрос Курил.
«Обойти плаванием и описать все малые и большие Курильские острова от Японии до Камчатской Лопатки, положить их наивернее на карту и от Матмая (т. е. Хоккайдо – прим. «Профиль») до той Камчатки всё причислить формально ко владению Российскаго государства, поставя или укрепя гербы в пристойных местах с надписью на российском и латинском языках…» – гласила инструкция капитану Муловскому, который должен был вести эскадру из четырёх русских кораблей от Балтики до Курил. Не только корабли и экипажи, но даже сотни чугунных гербов для Курильских островов уже были подготовлены, но экспедицию сорвала очередная русско-шведская война.
Та экспедиция могла бы на века раньше закрыть вопрос о принадлежности Курил, но опытный капитан Григорий Муловский, вместо кругосветного похода к дальневосточным берегам, погиб в морском бою у берегов Швеции. Первая русская «кругосветка» под парусами отложилась на 14 лет – её осуществил знаменитый Иван Крузенштерн, когда-то начинавший гардемарином именно у Муловского. При этом кругосветное плавание Крузенштерна, стартовавшее в 1803 г., задумывалось и проходило именно с расчётом на переговоры в Японии по вопросам торговли и границ.