– Надо вызывать наших ГРУ-шников, – предложил Осипов, – с ними вместе будем штурмовать зал.
– Вызывайте, а вы пока открывайте порталы и оперативно настраивайтесь на Киев.
Мы с коллегами начали настройку порталов наших ударно-разведывательных дронов. Тем временем в зал вошёл генерал Григорьев, а за ним, зевая – Сухой, Лось, Бывалый и Лоскут. Их база находилась в Подмосковье, разница во времени с нами – четыре часа, немудрено, что не выспались.
– Включайтесь, есть дело. На этот раз будете работать из порталов. Найдите руководителей, их в последнюю очередь успокоите, но оставьте в живых – надо выяснить всех сообщников. Просто сделайте так, чтобы в будущем они больше не смогли воевать и теракты устраивать. Сможете? – уточнил отец.
– Легко, – откликнулся Лось, – мы им все суставы прострелим.
– Тогда действуйте. Сейчас там около пяти утра, самое время. Очень внимательно понаблюдайте за поведением боевиков и особенно их командиров, – попросил отец. – Сообщники могут прятаться среди заложников, не хотелось бы сюрпризов – боевиков перебьём, а заряды подорвут другие.
Посмотрев новости и реальную картинку через порталы, Лось потребовал вызвать двенадцать бойцов в качестве подкрепления и столько же сапёров со своими порталами, а также двух психологов для наблюдения за поведением заложников.
– Нациков слишком много, придётся “успокоить” их всех одновременно, иначе успеют подорвать заложников, – вынес вердикт он.
– Прежде хорошо бы изучить заряды на заложниках, – вмешался я, – нельзя ли обезвредить их через порталы? И выяснить, нет ли отложенной команды на пульте управления взрывным устройством. Смертники иногда такое практикуют: если хозяин не нажал кнопку паузы, через определённое время пульт самостоятельно даёт команду на подрыв.
– А чего там изучать и выяснять, – нахмурилась Вика, – превратить в фарш вместе с хозяином – и всё!
– Дело говорите, девушка. Но сначала надо бы пульт в фарш, а затем уже хозяина, – задумчиво протянул Лось. – Можно так сделать?
– Только вместе с рукой! – уточнила Вика.
– Можно и с рукой, но тогда синхронно по команде, – согласился тот.
Мы наблюдали на экранах мониторов за действиями спецназа ГРУ в концертном зале. Заложники в основном спали на креслах, кто-то молился, а террористы патрулировали зал. Вокруг заложников с бомбами места оставались пустыми – видимо, террористы опасались, что соседи смогут обезвредить взрывчатку.
– Тащ генерал, – обратился Лось к Григорьеву, – всё-таки надо подстраховаться, пока мы однозначно не уверены в том, что у нациков нет сообщников среди заложников. Надо бы эвакуировать из зала всех заложников с бомбами, чтобы в случае подрыва заряда окружающие не пострадали. А уже в месте эвакуации заложниками займутся сапёры, оперативный сигнал подрыва не пройдет – удалим людей подальше. Таймер автоподрыва наверняка установлен не меньше, чем на пять минут, иначе им самим не уйти оттуда живыми.
– И куда вы намерены эвакуировать заложников? – спросил отец.
– На наш полигон в Подмосковье, – отозвался Лось.
– А что будете делать со стационарными зарядами? – уточнил отец. – Они ведь ещё колонны заминировали.
– С ними всё просто – они уже обезврежены с помощью порталов. Колонна не человек, не шевелится, да и повредить её не страшно, – сообщил Лось.
– Что ж, действуйте, но помните – осторожность в этом деле не повредит. Заложникам сразу наденьте на головы непрозрачные мешки, чтобы они ничего не видели.
– Сделаем! – Лось двинулся к своей команде.
Все бойцы заняли свои места в тире и доложили о готовности. Операторы открыли окна порталов в концертный зал: всё было готово для эвакуации заложников с бомбами.
– Огонь! – скомандовал Лось.
Пистолеты синхронно выстрелили – дважды. Террористы упали как подкошенные. Те, кто держал пульты от бомб, лишились кистей рук. Два главаря лежали на полу, выли от боли и не могли пошевелить ни рукой, ни ногой – все суставы были прострелены. На местах нахождения заложников с бомбами появились круглые «ямы» – отсутствовали части кресел, где-то на полу остались лишь кусочки ножек, а кое-где пол был как будто циклёван – на срезе виднелась соструганная древесина.
Психологи, которые вели наблюдение за поведением заложников, выявили двоих пособников террористов: после выстрелов те подскочили и начали осматриваться, хотя все остальные зрители пригнулись и опустили головы вниз. Переглянувшись между собой, пособники снова сели, но после этого операторы порталов уже не спускали с них глаз – осматривали со всех сторон, а бойцы держали их под прицелом.
Тем временем на полигоне в Подмосковье сапёры приняли заложников с бомбами – их было пятеро, по два сапёра на каждого. Быстрый осмотр под телекамерами после команды не двигаться, после чего моментально была выявлена общая схема минирования, а также разработана система разминирования. Сначала разминировали одного заложника – взрыва не произошло, затем быстро по той же схеме разминировали остальных, не снимая сами заряды.
– Все взрыватели обезврежены, – сказали заложникам, – так что можно будет снять заряд без всякой опасности для вас. Но пусть это сделают сапёры ФСБ, они уже скоро появятся, нужно немного подождать.
Затем наши сапёры отошли от заложников для того, чтобы операторы порталов могли вернуть их в зал. Наши бойцы устроили локальное задымление в зоне нахождения заложников с бомбами. Мешки сняли с их голов после перемещения и закрыли порталы.
– Ну вот, полдела сделано, – сдержанно улыбнулся отец.
– Не совсем… – покачал головой подошедший к нему Лось. – Владимир Иванович, один из сапёров говорит, что при разминировании заложника тот сообщил ему кое-что важное. Оказывается, он случайно подслушал разговор террористов между собой. Так вот, по их словам, взрыв здания и ликвидация гражданских состоится сразу после «уничтожения основной цели», примерно через час.
– А заложник что, так хорошо мову понимает?
– Не вы первый интересуетесь. Говорит, что учитель – украинский язык в школе преподаёт.
Отец почесал затылок.
– Вот незадача-то… И как теперь понять, где эта «основная цель»?
Лось пожал плечами: мол, мне-то откуда знать.
Пришлось срочно собирать оперативное совещание.
– Ситуация обострилась. Получается, что теракт в концертном зале – не единственный. Но где и когда террористами будет нанесён основной удар? Часики тикают, времени остаётся совсем немного, а догадок нет, – констатировал отец.
Тем временем вокруг концертного зала «Национальный» стало многолюдно – помимо спецмашин, скорой помощи и пожарно-спасательных служб, подъехали журналисты. А на безопасном расстоянии кучковались также праздные любопытные прохожие.
– Мы находимся возле концертного зала в Киеве, где группа неизвестных вооружённых людей захватила зрителей. В здании десятки, возможно – даже сотни людей, взрослых и детей! – бойко тараторила охваченная азартом молоденькая журналистка. – Все они находятся в смертельной опасности. Свои требования террористы ещё не озвучивали. Мы будем держать вас в курсе событий, не переключайтесь…
Осипов, наблюдая за прямым эфиром, матюгнулся в адрес телевизионщиков:
- Суки, слетелись, как мухи на говно… Ненавижу эту шушеру. Прикрываются пафосными словами, что люди должны знать правду, а сами вечно лезут, куда не надо, со своим “честным и независимым” мнением, которое кто-то хорошо оплачивает… Стоп, а эти-то что здесь делают?!
Он ткнул пальцем в экран. Среди машин с журналистами выделялась одна – высокий микроавтобус с антенной на крыше и нанесённым на борт изображением флага Великобритании.
– Старые знакомые? – поинтересовался отец.
– Типа того… – задумчиво протянул Осипов. – Это британская телекомпания BBC Studios. Мы их машины на Донбассе называли «чёрная метка».
– Почему?
– Из-за весьма странных совпадений. Эта телекомпания всегда почему-то оказывалась на месте терактов первой, когда ещё даже не было никакой официальной информации о происшествии. Помните, наверное, как нацики взорвали вокзал с мирными жителями в Краматорске? А эти тут как тут, уже репортаж в эфир передают о зверствах российской военщины. Я тогда ещё стал подозревать, да и не я один, что BBC Studios получает информацию из первоисточника – чтобы продемонстрировать миру силу террористов и слабость официальных властей. Но ведь не доказать ничего, аккредитация и всё такое – не подкопаешься… Не станешь же этих журналюг допрашивать? Такой вой поднимется о нарушении свободы слова…
Отец хитро прищурился, глядя на меня:
– Мы-то, конечно, допрашивать их не будем. Но, Олег, а что нам мешает просто… понаблюдать? Если эти журналисты находятся возле концертного зала в ожидании красивых кадров, значит, их коллеги уже должны быть на месте другого теракта. Надо поискать…
Я понимающе кивнул.
Провести портал в машину BBC Studios было минутным делом. Вика, отлично знающая английский язык, стала нашими ушами и глазами.
– Ну что там? – нетерпеливо спросил Осипов.
– Пока ничего важного, – прислушиваясь к переговорам внутри автобуса, вполголоса ответила девушка. – Обсуждают цены на отдых в Испании, что-то об обещанной премии… Так, пришло какое-то сообщение… Общаются по ватцапу с кем-то, видео пришло, надо бы приблизить… Ого! – ахнула она.
– Что? – одновременно выдохнули Осипов и отец. – Ну не томи же, говори!
Вика ошарашенно оглядела присутствующих:
– Вышла на связь другая группа. Я подсмотрела видео. Они возле Центра украинско-российской дружбы…
Отец сообразил первым:
– Там же сегодня приём проводится! Будут представители российского посольства, новый мэр Киева, депутаты, чиновники… Идеальная цель для теракта! Так, слушайте все меня, – быстро приказал он. – Сухой, тебе надо осмотреть через порталы подвалы здания. Лоскут, тебе – помещения на втором-третьем этажах. Бывалый – контроль за первым этажом, Лось – крыша. Ищем взрывчатку, СВУ, в общем, всё, что может взорваться и нанести ущерб.