мэром представительное совещание по градостроительству.
Высокий, со спортивной выправкой, с голубовато-серыми испытующими глазами на худом, чуть скуластом лице, это был, несмотря на седину висков и огрубелые годами черты, все тот же Родников Алешка, при виде которого сердце Вадима Петровича ёкнуло в тревожном предчувствии.
Оставшееся время, до начала заседания мэр расхаживал по кабинету свободно и уверенно, как будто здесь уже давно работал, и, останавливаясь перед каждым незнакомым ему приглашенным, просил назваться и с минуту внимательно, сосредоточенно смотрел на него, словно стараясь получше запомнить. Дойдя до Вадима Петровича, он сразу же признал его и, протягивая (Вадиму Петровичу показалось, замедленно и не очень охотно) руку для пожатия, сказал живым, энергичным голосом:
— Слышал, слышал, что ты здесь. Что ж, поживем — поработаем! — И, не сразу отцепив свой проницательный взгляд от смиренно внимающих глаз Вадима Петровича, сказал, делая для всех широкий жест в сторону большого заседательского стола: — Прошу рассаживаться!
И начал совещание…
Рассмотрев некоторые общие проблемы строительства Лесопольска и показав при этом завидное знание дела, Родников сказал:
— А теперь о цветном микрорайоне. — Он посмотрел на Вадима Петровича. — Сама по себе идея, я считаю, блестяща. Ваш трест, — перевел он глаза на Орлова, — достоин всяческих похвал за рекордно-быстрые сроки монтажа, которые он там демонстрирует. Но один вопрос, — снова обратился он к Вадиму Петровичу, — здесь недостаточно проработан. Это — фундаменты. Я ознакомился с материалами дискуссии по этому поводу, — Родников похлопал по лежащей перед ним пухлой папке с документами, — И хотя протестующий голос вашего ГИПа Барабанова был одинок, я нахожу его тревогу обоснованной. Впрочем, такие дела голосованием не решаются. А что касается заключения экспертов «Жилпроекта», то ведь оно касалось проверки методов расчета фундаментов именно в сухих, а не в водонасыщенных грунтах. А наши гидрометеорологи, вполне может быть, и не учли каких-нибудь экологических факторов. Как вы считаете, Вадим Петрович, может быть, нам стоит обратиться в соответствующий институт Академии наук? Пусть-ка ученые мужи дадут нам гарантии, что наши грунты застрахованы от водонасыщения. А, как вы думаете?..
— Думаю, что это правильно, — кивнул Вадим Петрович, не желавший брать всю полноту ответственности за выбор фундаментов на свой филиал.
— В таком случае, и попросим вас как главного архитектора города сделать соответственный запрос в академию, — сказал Родников и перешел к другому вопросу.
Эта первая, как и последующие, встреча с Родниковым была, казалось бы, вполне доброжелательна для Вадима Петровича, и все-таки какая-то неясная тревога легла ему на сердце; и это предчувствие, как оказалось, не было мнимым…
К середине апреля, в условленный срок, были сданы под отделку две последних девятиэтажных башни, и цветной квартал, освобожденный от строительных машин и мусора, залитый внутри асфальтом и озелененный, предстал перед людьми во всей своей красе, похожий издали на уголок сказочно-нарядного города будущего. Десятки раз сфотографированный под различными углами зрения (в том числе и с вертолета, который «устроил» Вадиму Петровичу Триандафилов), цветной квартал, в виде панорамных позитивов и сопутствуемых им проектно-сметных документов, отправился уже в Москву защищать оригинальность мысли авторов проекта, а Вадим Петрович сидел, можно сказать, на чемоданах, чтобы тихо и спокойно вылететь в Софию, как вдруг тринадцатого утром («И будешь после этого не верить в чертову дюжину», — вспоминал потом Вадим Петрович) в квартире Выдриных забрякал телефон, и встревоженный голос Орлова сказал Вадиму Петровичу, что на фасадах двух пятиэтажек, ближайших к Волге, появились опасные трещины. Вадим Петрович, уже одетый, чтобы ехать в институт, чертыхнулся и помчался на своей машине к месту происшествия, где ждал его Орлов. Действительно, на угловых панелях двух соседних домов — зеленого и красного (еще не отделанных внутри) — зияли раскрытые трещины. Судя по характеру трещин, садились фундаменты. Вскоре подъехал Родников, которому тоже сообщили об аварии. Стали гадать о причинах просадки и ни к чему не пришли: Волга берегов не покидала, о прорыве плотин поблизости слухов не было, «тропические ливни», о которых вспоминали старожилы, на засушливые земли Лесопольска не пролились. В местах образования трещин было решено установить «маяки», после чего все трое разъехались по кабинетам…
Часть «маяков» уже через день полопалась. Сомнений не было: просадка продолжается… Тогда вблизи места аварии пробурили скважину и, опустив в нее контрольные датчики, стали наблюдать за состоянием грунта: он оказался с повышенной влажностью, и она день ото дня росла. Родников распорядился, впредь до устранения аварии, все работы по отделке квартир в новых домах прекратить. Впрочем, причину нашли очень скоро. Ее угадал Барабанов, имеющий солидный опыт в фундаментостроении: «виновным» оказался водовод машиностроительного завода, вступивший в строй еще летом прошлого года: из-за небрежной заделки стыков трубопровода происходила такая утечка воды, что под землей образовалась настоящая река, нашедшая выход к Волге вблизи цветного квартала. Траншею водовода, оперативно и организованно, вскрыли на всем ее протяжении и, перечеканив швы, тем самым устранили утечку воды. Кстати, все расходы по этой процедуре был вынужден, под нажимом Родникова, принять на себя бракодел-исполнитель СУ «Гидроспецстрой». Тем временем Орлов ликвидировал осадку фундаментов аварийных домов, «заморозив» грунт под ними, инъектированием специальным раствором. Эта операция обошлась в несколько тысяч, которые, опять-таки благодаря Родникову, взыскали уже с самого завода…
Вадим Петрович, измученный переживаниями за эти две недели устранения аварий, облегченно вздохнул, но, оказалось, преждевременно… Первый же «послеаварийный» разговор с Родниковым насторожил и расстроил его.
— Теперь ты понял, что строить на таких фундаментах — все равно что строить на авось? — прямо спросил мэр, специально пригласив его для беседы в свой кабинет и жестом усадив архитектора на стул перед своим столом.
— Кто же мог предположить эту идиотскую утечку из водовода? — пожал плечами Вадим Петрович.
— Да, плохи, плохи наши дела, Вадим Петрович! — Оттолкнувшись от стола, Родников решительно поднялся и маятником заходил перед архитектором — взад-вперед, взад-вперед, искоса ощупывая его взглядами. — Ведь целый квартал отгрохали, да какой — уникальный, можно сказать, по замыслу! А что в результате? Мыльный пузырь! Только золотой мыльный пузырь. А почему? Потому что авторы проекта исключили случайности. Да тебе ли не знать, Вадим Петрович, что все держится на фундаменте… Нет, брат! Если строишь на века — обязан учесть любые неожиданности!..
«Тоже еще, вздумал мне мораль читать», — с непроницаемым видом слушая мэра, подумал Вадим Петрович, а вслух сказал:
— Да-а, второй квартал придется ставить на обычных длинномерных сваях.
— Почему же только второй? — с удивлением взглянул на него Родников. — Первый тоже нужно подпереть длинномерными сваями.
— Но ведь это невозможно, — возразил Вадим Петрович.
— Очень даже возможно: разобрать дома — и забить! Точка!
— Разобрать дома? — растерянно переспросил Вадим Петрович. — Вы, наверно, шутите?
— Нисколько! — Родников остановился напротив Вадима Петровича и почти в упор спросил: — Или, может быть, ты предлагаешь все оставить, как есть?.. До очередной аварии? Или ты исключаешь новые неожиданности?
— Я не исключаю, — медленно сказал Вадим Петрович, — но думаю, что в случае подобной аварии ее будет нетрудно устранить таким же способом, как это только что сделано.
— Гм! — иронически хмыкнул Родников, стоя перед ним в позе Наполеона и слегка покачиваясь. — А если, в случае аварии, фундаменты начнут садиться каталически с разрушением зданий?! Если погибнут жильцы? Нет, Вадим Петрович, приглашать людей на поселение в дома — пусть самые распрекрасные, дома будущего! — но стоящие на хлипких фундаментах, — авантюризм чистой воды! На такое горсовет не пойдет! Я дал уже распоряжение Орлову: прекратить все работы в цветном квартале. А народ, живущий в первых трех сданных домах, мы пока переселим… благо лето на носу, найдем куда!
— Вы хотите сказать, что решение разобрать дома уже принято? — тихо спросил Вадим Петрович, весь холодея от одной этой мысли.
— Да хватит тебе навеличивать меня! — укоризненно взглянул на него мэр. — Ведь мы почти однокашники… Да, решение принято: мы создаем комиссию с участием ведущего НИИ по строительству. И я заранее могу сказать: дома придется разбирать! А что, разве есть какой-нибудь иной выход?
— То есть я убежден, что есть, — сказал Вадим Петрович, обдумывая возражения.
— Какой же?
— Самое надежное и быстрое — укрепить грунт инъектированием…
— Под всем кварталом?!. Это обойдется в два раза дороже, — сказал Родников. — Я прикидывал, и эти расчеты проверили в строительном отделе обкома. Можешь сам посчитать: демонтаж с последующим монтажом дешевле… Средства нам обещал облисполком. Но отвечать за эту переделку кому-то придется, — многозначительно добавил мэр.
«Уж во всяком случае, не мне, — подумал Вадим Петрович. — За выбор конструкции отвечает конструктор, а не архитектор», — но промолчал, не желая преждевременно валить вину на Солодова.
— Как автор проекта я буду протестовать против такого решения, — собравшись с духом, возразил Вадим Петрович и машинально погладил полированную крышку стола.
— Почему? — спросил Родников, глядя на него сверху вниз.
— Демонтаж с дополнительной забивкой свай, может быть, в дешевле укрепления грунта, хотя это надо еще проверить, зато в моральном отношении неизмеримо накладнее…
— Ты боишься, что это дискредитирует проект на конкурсе? — прямо спросил Родников и сам же ответил: — Зря волнуешься: плох не проект, а его осуществление.