В этом есть и немало преимуществ. Антону Ульриху теперь есть с кем общаться и играть в любимые шахматы. Думаю, ему давно хотелось найти собеседников вне беспокойного семейства. Так и произошло. Сначала из Лифляндии вернулась Юлиана Менгден, бывшая статс-дама и ближайшая подруга моей матери. Отец её особо не жаловал, но признавал, что баронесса — волевая и умная женщина, искренне любившая Анну Леопольдовну. Поэтому теперь у братьев и сестёр новая наставница, оберегающая их от интриганов, которых она искренне ненавидит. Баронесса привезла с собой воспитанницу Юлиану-Августу Менгден — дочь погибшего в ссылке кузена. Ещё лифляндка взяла под строгий надзор малышню и навела порядок, заставив всех прилежно учиться. Но при этом воспитательница относилась к детям с любовью, чем сразу заслужила их уважение.
Вторым человеком, ныне живущим при семействе, стал бывший статс-секретарь Андрей Яковлевич Яковлев, замешанный в мятеже против Бирона. За это он пострадал и томился в многолетней ссылке. И, конечно, отец не мог забыть доктора Майкла Маунзи, прибывшего с ним в Россию. Шотландец почти не пострадал, в отличие от остальных приближённых моих родителей, и спокойно жил в Твери. Там он приобрёл поместье, где приносил немало пользы, практикуя медицину и развивая земледелие.
В общем, теперь отцу есть с кем общаться. А братья и сёстры попали под строгий, но дружелюбный надзор. Понятно, что баронесса фон Менден не одобряла женщин Антона Ульриха, но её скептическое отношение не переходило на малышню. Детей Юлиана любила, хотя и не обладала какими-то выдающимися способностями. Но для этого у нас есть семёрка толковых учителей, в том числе преподаватель танцев. Вообще-то, я император и могу обеспечить родным хорошее образование.
При этом военной и физической подготовкой братьев, в том числе младших, занялись скучающие старики. Ведь отец в своё время воевал, как и Яковлев. А Маунзи служил полковым хирургом, побывав на нескольких войнах. Потому они и начали передавать свои знания с помощью человека, присланного доном Алонсо. Понятно, что люди просто развлекались, скрашивая свои дни. Но и пользы от их деятельности хватало. Уж больно Петя с Лёшей беззащитные и простосердечные. Мне удалось внушить им, что надо закалять тело и дух. Только я не могу уделять им много времени, а здесь такая оказия.
Касаемо слов Лизы, которым она встретила меня вместо приветствия, то они вызвали у меня оторопь и вынудили застыть, не понимая, что вообще происходит. Я всего три дня не видел родных, и здесь такой поворот. И причём здесь Мария? Будущую императрицу, вообще-то, зовут Екатерина, хотя никто этого пока не знает. Дабы прийти в себя быстро делаю дыхательную гимнастику и серьёзно смотрю на сестрёнку, продолжавшую стоять столбом, прижав ладошку ко рту.
— Елизавета Антоновна, может, вы объяснитесь? Куда пропали ваши знания этикета? Наверное, пора всерьёз поговорить с вашими учителями? И вообще, царь я или не царь?
Последние слова предназначались улыбающимся мордашкам, выглядывающим из-за угла и думавшим, что я ничего не вижу. А Лизу я решил просто немного подразнить, уж больно забавно она выглядела.
— Царь!Ааааа!!!
Младшее поколение не выдержало и с весёлыми криками облепило меня, едва не сбив с ног. Хохоча, обнимаю братишек с сестрёнками, получая от встречи несказанное удовольствие. Ведь для детей я не самодержец всея Руси, а добрый братик, рассказывающий забавные истории и обучающий их необычным играм.
Тут гомон быстро унялся, и малышня начала прятаться за меня. Причиной подобного поведения оказалась, строгая с виду, дама в парике и платье немецкого покроя. Я и сам немного стушевался, глядя в насмешливые глаза Юлианы. Из-за спины немки выглядывало старшее поколение детей и радостно улыбалось, наслаждаясь видом стушевавшихся проказников.
— Добрый день, Ваше Величество, — баронесса сделала лёгкий книксен, что сразу повторили родственники.
Вернее, мужская их часть изобразила забавные поклоны. Между тем лифляндка продолжила.
— Я рада вас видеть, и хочу просить о помощи. Иначе мне всё сложнее справляться с этими юными господами, которые иногда ведут себя, как татарская орда.
Детишки для приличия потупили очи и изобразили искреннее раскачивание. Но я же вижу, что они далеки от раскаяния.
— Приложу все силы, чтобы помочь вам, Юлиана Магнусовна, — отвечаю наставнице и получаю в ответ благодарный кивок.
Не удивлюсь, что за отчество на русский манер, дочь шведского генерала и остзейской дворянки может ответить какой-нибудь колкостью. Уж больно Юлиана не любит подобных коверканий её имени на русский манер.
Только мне позволено гораздо больше, и дело не в титуле. Ведь фон Менгден была моей нянькой перед разлучением с родителями. Именно её образ и являлся мне в видениях. Тогда я думал, что это мама. На самом деле Анна Леопольдовна весьма холодно относилась к своим детям, и большую часть времени со мной проводила её статс-дама. Но не будем о грустном. Когда я первый раз увидел баронессу, то с трудом сдержал рвущиеся наружу чувства. После у нас состоялся долгий разговор, где мне пришлось рассказать о своих злоключениях, а Юлиана не могла сдержать слёз. Получается, что я приобрёл ещё одного родственника, чему несказанно рад.
Поэтому мне немного стыдно, из-за поведения детей. Касаемо этикета и соблюдения правил приличия, фон Менгден весьма строга. Особенно когда рядом есть посторонние и даже слуги. Пафнутия, давно ставшего моей тенью, это не касается. Но ведь по дворцу вечно снуют служанки, истопники, лакеи и прочие камердинеры. При этом обслуга, на которую господа не обращает внимания, любит трепать языком. Среди людей, обслуживающих моё семейство, сомнительных персон нет, но бережёного бог бережёт. Незачем придворным знать о моих пристрастиях и слабостях. Вот и приходится заставлять малышню вести себя более серьёзно.
Немного позже, когда закончилась буря, вызванная моим приездом, мы перебрались в кабинет отца для обстоятельного разговора. С остальными родственниками поговорю после обеда. Кстати, приём пищи у нас через час, поэтому надо быстро выслушать новости и принять решение. Что оказалось одновременно легко и сложно.
Всё дело в Лизе, с трудом сдерживающей чувства и перескакивающей с события на событие. Антон Ульрих больше молчал, но грамотно направлял речь дочери в нужное русло, когда она забывалась.
Если кратко пересказать получасовой монолог сестрёнки, в их мирке произошло удивительное событие. Прослышав о предстоящем смотре невест, из-под строго надзора злобных родственников сбежала молодая княжна Мария Елецкая. Она представляла знатный, но пришедший в упадок род, ведущий свои корни от Фёдора Ивановича — последнего удельного князя Ельца.
— Маша сирота и всю жизнь испытывала на себе гнёт с издевательствами от родственников. А ведь она единственная наследница состояния своего отца по завещанию! Но её имение с остальным имуществом захватили дядя с тётей! — громко воскликнула Лиза и осеклась под взглядом отца, — Ведь это несправедливо! Ванецка, ты ведь теперь император! Почему же в России творится подобный произвол!
Эх, знала бы сестрёнка, как живёт большая часть моих поданных. Но сейчас речь не о простом народе. Перевожу взгляд на отца. Тот понял меня без слова и начал объяснять.
— Мария — единственная из подходящих по возрасту девиц Елецких. Поэтому старшие родичи решили принять участие в смотре невест и недавно привезли её в Москву. Среди молодых представителей рода трое юношей, одна замужняя дама и две совсем юные девицы. Потому выбор пал на Марию. Я узнавал через Яковлева, там действительно много неоднозначного. Имущество княжны находится под управлением родственников, а её саму держали в чёрном теле, — Антон Ульрих недовольно нахмурился, — Очень похоже на твои сказки о Золушке. Только здесь правда жизни, а не байки. Но девица оказалась с характером и решила сама искать справедливость, добившись твоей аудиенции. В народе давно ходят слухи о добром царе Иване, думаю, ты сам это знаешь, исходя из количества просителей.
Здесь я грустно вздохнул. Такого множества различных ходоков, несущих послания с просьбой помочь и пресечь творящуюся несправедливость, я не ожидал. Меня буквально завалили бумагами, и пришлось срочно расширять штат канцелярии, создав департамент, рассматривающий челобитные и жалобы.
— По незнанию наша героиня отправилась в Петровский дворец, а не Лефортово. Княжне повезло, что приставленная тобой охрана выслушала Марию и не прогнала. Тут ещё Лиза с Петей возвращались с прогулки и встретили её у ворот. А далее, всё закрутилось, как рассказала дочка. Может, это судьба? — отец хитро улыбнулся.
— Конечно! Как же ещё? — Елизавета тут же поддалась на лёгкую провокацию, — Петя и Маша просто созданы друг для друга! И не смейте даже подвергать это сомнению! Делайте, что хотите, но я не дам княжну в обиду. Пусть будет моей статс-дамой, коли вы не разрешите брату на ней жениться.
Как у неё всё быстро. И ведь спорить и переубеждать бесполезно. Братец уже не такой телок, как год назад, но остаётся добрым и наивным молодым человеком. В его любви к невинно пострадавшей девушке я даже не сомневаюсь. Только случайность ли это? В любом случае я не собираюсь торопиться и соберу сведения о княжне Елецкой и её семействе. Может, женой брата она не станет. Но если её действительно обидели и отобрали имущество, то справедливость будет восстановлена. Надо дать задание Шешковскому и ещё одному человеку, с которым мы должны встретиться завтра. Заодно расспрошу Юлиану, она дама опытная, хотя многие считаю её ограниченной. Это не так, в чём я успел убедиться.
А ещё есть детвора, которую сложно обмануть. В замкнутом мирке семейства Антона Ульриха царит весьма добросердечная и искренняя обстановка. Лицемеры и разного рода хитрованы здесь не приживаются. Ведь по приезде в столицу, отец с Лизой тут же избавились от половины слуг, заподозрив их в различных грешках. Я позже проверил подозрения родственников и удивился столь верному решению — большинство уволенных оказались шпионами и воришками. Дети сразу чувствуют неискренность, хотя не всегда могут это объяснить. Но для помощи в подобных делах у меня есть Севастьян, обладающий просто звериным чутьём на врагов и врунов. Да и Анисим неплохо разбирается в людях. А вот самих зверова