Расслабив лицо, я согласно киваю.
– Хорошо, Скарлетт. Идем.
Краткий проблеск признательности, и она вновь становится воплощением спокойствия и собранности. Боль во взгляде исчезает, оставив настороженность. Я стискиваю зубы от того, как сильно меня это расстраивает, хотя знаю, что не должно.
Я спускаюсь по ступенькам и жду ее, после чего мы оба молча идем к машине. Мы так близко, что ее плечо с каждым шагом задевает мою руку, а воздух между нами наполняет аромат цветущей вишни. В голове белый шум, и когда я осторожно касаюсь тыльной стороной ее ладони, Скарлет едва слышно вздыхает.
Мы не смотрим друг на друга, но наши руки соприкасаются всю дорогу до машины.
Свисток раздается уже второй раз за минуту, останавливая матч. Судья удаляет игрока «Варриорс» за подножку противнику, отправляя его к сидящим на скамейке штрафников товарищам, и стадион взрывается недовольным гулом.
Наших уже на два человека меньше, а с учетом того, что в этой серии они не очень удачно играют, у «Вегас Краунс» хороший шанс забросить шайбу и сравнять счет. И в последние десять минут третьего периода воздух вибрирует от раздражения и гнева.
– Этот судья – чертов идиот, – шипит Скарлетт слева от меня. Она сильно хмурится, упираясь локтями в колени. – Трамбле – гребаный симулянт, это же видно.
Бэнкс согласно ворчит, а я делаю жадный глоток пива.
– Оба судьи всю игру потакают «Вегасу», – говорит Бриэль.
Я оглядываюсь через плечо. Она сидит почти так же, как Скарлетт. Бэнкс в соседнем кресле более расслаблен, он широко раздвинул ноги, задевая Бриэль.
– Тайлер сегодня просто псих, – заявляет он, и мы все согласно мычим.
Тайлер сегодня действительно просто псих. Но в этом ничего необычного. Именно поэтому он получает такие деньги и носит на своем свитере букву «А»[10]. Мою грудь распирает от гордости.
– Посмотрим, сможет ли он удержать шайбу вне их зоны. Тогда я его похвалю, – бормочет Скарлетт.
Мои брови взмывают вверх:
– И это говорит королева фан-клуба Бейтмана?
Она одаривает меня суровым взглядом:
– Не драматизируй.
– Да ты полна сюрпризов, не так ли? – дразню я.
Скарлетт не отвечает, потому что судья снова свистит, назначая вбрасывание. Внезапно ее внимание сосредотачивается на игроках, стоящих друг против друга на центральной точке, тело напрягается, нога стучит по полу. Она нервно прикусывает пухлую нижнюю губу, наблюдая за действиями на площадке. Задержавшись на ней взглядом, я тяжело сглатываю, и кровь устремляется к члену.
Черт!
Мои глаза прожигают ее лицо, и когда она раздраженно поворачивается и сердито смотрит на меня, я все равно не могу отвести взгляд. Должно быть, выражение моего лица ее удивляет, потому что, не воспользовавшись возможностью огрызнуться за мое разглядывание, она закрывает рот и едва уловимо краснеет.
Расстояние между нами ощущается проблемой, и в груди становится тесно. Внезапная потребность схватить Скарлетт и посадить к себе на колени, чтобы чувствовать ее близость, выбивает меня из колеи.
С резким вдохом я встаю на дрожащих ногах и иду к бару в глубине ложи. Мне нужно что-то посильнее пива, чтобы продержаться до конца игры.
Я отдергиваю тяжелый красный занавес, отделяющий нашу ложу от приватной столовой, в которой мы ужинали пару часов назад, и выхожу наружу. В баре нет очереди, но меня это не удивляет. Идет последний период равной игры.
Молодой парень с зализанными назад светлыми волосами стоит спиной ко мне, глядя в экран на стене, который транслирует игру. Я вижу, как судья вскидывает руку, обозначая офсайд игрока «Варриорс». Уголок губ бармена ползет вверх.
– Болеешь за «Краунс»? – спрашиваю я, опираясь предплечьями на мраморную барную стойку и стукнув по ней костяшками пальцев. Парень резко разворачивается, подняв тонкие светлые брови. – Чистый виски, пожалуйста.
Он кивает и берет со стеклянной полки бутылку «Джека Дэниэлса».
– Так очевидно?
– Или это, или ты просто не знаешь, что такое офсайд. Если бы знал, то не улыбался бы.
– Спалился. – Парень смеется и трогает горловину своей футболки «Варриорс». – У меня кожа чешется от этой футболки.
Поставив на стойку стакан, он наливает в него на два пальца виски и толкает ко мне.
– Спасибо.
Я ловлю гладкий на ощупь стакан и подношу к губам. Делаю большой глоток, и в желудке растекается тепло.
– Я всегда думала, что ты больше по водке, – раздается за спиной голос с хрипотцой. Может, дело в алкоголе, но я могу поклясться, что слышу дразнящие нотки.
Я ставлю стакан на стойку, но не поворачиваюсь к Скарлетт, которая садится рядом. Ее близость меня пугает, и я тяжело сглатываю.
– Мне то же самое, пожалуйста, – говорит она бармену. Я сразу же чувствую, когда ее внимание возвращается ко мне, по внезапному повышению температуры вокруг нас. – Ты пропустил блокированный бросок Тайлера. Его ударили по коньку.
– Он в порядке?
Бармен посылает стакан в ее сторону, и она хмыкает.
– Ага. Когда я пошла за тобой, он был еще там.
– Я ушел не так далеко, – говорю я.
Пауза и медленный выдох.
– Почему ты вообще ушел?
Я барабаню ногтем по стакану. Сказать ей, что это она меня испугала, не вариант. Даже если бы я не был ее боссом, это было бы неприлично. Верно?
Я чешу жесткую щетину на подбородке. Сейчас я настолько профан, когда дело касается женщин, что даже неловко. Последнее свидание, на которое я ходил, когда Куперу было шесть лет, обернулось полной катастрофой.
Не то чтобы я не ожидал подобного, когда пользовался приложением для знакомств в попытках найти реальную спутницу, потому что, по правде говоря, ожидал. Но в то время это казалось самым легким способом вернуться к свиданиям.
После того кошмара я не ходил на свидания, но не из-за того, что не был заинтересован, а потому, что теперь должен думать о Купере. Меня приводит в ужас мысль познакомить его с женщиной, зная, что существует вероятность расстаться, когда мы – особенно Купер – уже привяжемся к ней.
Не говоря уже о том, что найти женщину, которая не только примет моего сына, но и согласится на жизнь с мужчиной, который так сосредоточен на карьере, как я, – невыполнимая задача.
Живот сводит от досады. Когда-то я получал так много женского внимания, что при желании моя постель могла не пустовать каждую ночь. И я знаю, что не полностью растерял свои познания о сексуальной химии и притяжении, ведь испытываю их к Скарлетт. Я уверен. Это сильное чувство, его сложно игнорировать. Но каким бы оно ни было, нельзя ему поддаваться. Мы не установили четких границ, хотя, возможно, следовало бы.
Может быть, она и под запретом, но моему телу, похоже, плевать. А это опасно.
– Мне надо было ответить на звонок, – выпаливаю я натужно и по тому, как Скарлетт фыркает, понимаю, что она мне не верит.
Краем глаза я вижу, как она опрокидывает стакан и залпом выпивает виски.
– Ладно. Тогда оставлю тебя.
Обескураженный, я хватаю ее за запястье. Она поворачивает голову, и наши взгляды встречаются.
– Не уходи.
Скарлетт сжимает губы, мучаясь выбором. Меня переполняет отчаяние, подталкивая остановить ее. Я провожу большим пальцем по ее ладони и мягко улыбаюсь:
– Выпей со мной еще. По-настоящему. Те двое прекрасно обойдутся без нас.
– Хорошо, – соглашается она. Я выдыхаю. – Только быстро. Не хочу смотреть финальные минуты игры на маленьком экране.
– Даю слово.
Я кивком заказываю еще одну порцию для нее и допиваю свою. Отодвигаю опустевший стакан, и Скарлетт замечает мое движение.
– Оставишь меня пить одну?
Я ухмыляюсь:
– Не учи меня плохому, Суровая Специя. Я за рулем.
– Бэнкс не пил, – заявляет она, выгнув бровь.
– Если я пущу его за руль, он врежется на моей машине в дерево. Трезвый или нет.
– Он настолько плохо водит?
– Он разбил свою последнюю машину в хлам через две недели после того, как забрал ее у дилера, – посмеиваюсь я.
Секунду она переваривает мои слова, а потом говорит:
– Да, могу поверить.
– В любом случае я не любитель выпить. Полбутылки пива и виски для меня достаточно, – признаю я.
Когда я был моложе, то пытался заглушить проблемы алкоголем, и никому не советовал бы повторять это.
Скарлетт пытливо смотрит на меня, как будто знает, что за моими словами кроется нечто большее, и хочет лично выяснить, что я скрываю. Ее интерес меня удивляет.
– Я тоже не любитель выпить, – говорит она, опуская взгляд на стакан и болтая янтарную жидкость. Тоска в ее голосе царапает меня изнутри.
Я открыто смотрю на нее, жадный до информации, но она прочищает горло и отгораживается от меня, сосредоточенно смотря на экран.
Нервно сглотнув, я говорю:
– Я хотел сказать раньше, но здорово, что ты здесь. Хоккей – твоя страсть, нечестно наказывать себя, избегая его.
На краткий миг я беспокоюсь, что зря сказал это, но, когда Скарлетт поворачивается ко мне со слабой улыбкой, понимаю, что нет. Грудь распирает от ее красоты, и я твердо решаю добиться не только таких легких улыбок, но и полноценных, которые, я знаю, смогут лишить меня дыхания.
Глава 12. Скарлетт
Я проглатываю стон и падаю на живот. Руки как желе от того, что я так долго держала планку. На коже выступил пот, вызывая неприятные ощущения. Пахнет от меня, наверное, тоже не слишком хорошо.
– Это было последнее упражнение. Как плечо?
Я злобно зыркаю снизу вверх на Адама и его дурацкую идеальную улыбку, а он смотрит на меня и ждет ответа. Он подпирает стену, скрестив руки на груди, отчего мышцы бугрятся под тесным черным лонгсливом, который кажется меньше на целый размер. Отсутствие пота у него на лице и боли в мышцах только усугубляют мою злость.
Мне нужен лед и «Тайленол», пока я не зарядила ему между ног. Адам помогает мне уже две недели, и хотя я могу сказать, что с каждым сеансом терапии мое плечо становится все лучше и лучше, но это не меняет того, каким раздражающим может быть этот мужчина.