Она обхватывает его пальцами, пока я не погружаюсь до конца. Только тогда она убирает руку и кладет мне на плечо, удерживая.
– Ты нереальная, – хриплю я.
Ее шелковистые стеночки пульсируют вокруг моего члена, сжимая так сильно, что сохранять самообладание становится еще труднее.
Хочется вколачиваться в нее с такой силой, чтобы весь чертов мир слышал, как она кричит мое имя. Я хочу присвоить ее и оставить здесь до конца жизни. Она превращает меня в варвара, но я не против.
– Я реальная. Ты реальный. Это реально, – шепчет она.
От ее взгляда у меня захватывает дух, что-то в нем переворачивает мир вокруг нас, лишая меня опоры.
Скарлетт хватается за меня второй рукой, как будто я канат, не дающий ей уплыть в море. Я выхожу и снова врезаюсь в нее с такой силой, что изголовье кровати бьется о стену.
– Боже, да, – выдыхает она, зажмурившись и откидывая голову назад.
Я скольжу вверх по ее телу и ставлю ладони по обе стороны от ее головы, после чего опускаюсь на предплечья. Наши губы соприкасаются, и я снова подаюсь вперед, на этот раз слыша, как сбивается ее дыхание, и чувствуя, как колотится сердце в груди.
– Ты моя, Скарлетт. Когда ты это примешь?
Она отвечает мне поцелуем. Ее щиколотки скрещиваются за моей спиной, запирая меня глубоко внутри нее.
– Уже приняла, – шепчет она мне в губы.
Все мое тело сотрясает дрожь. Я выхожу, заставляя ее ноги разомкнуться, и опять врываюсь внутрь. Скарлетт вскрикивает.
– Верно. Ты. Моя, – рычу я.
Я набираю темп и просовываю руку между нашими телами, чтобы поласкать ее клитор. Мне нужно, чтобы она кончила еще раз, потому что мой оргазм уже на подходе и угрожает захлестнуть меня. Я смещаю бедра и начинаю входить в нее еще глубже, задевая мягкую точку, с которой познакомился ранее.
– Кончи со мной, детка. Дай мне все.
– Я стараюсь, – хнычет она.
Наши слова будто имеют двойной смысл. Но сейчас мне не до этого. Есть только Скарлетт. Она – все. Я тону в ней и не хочу всплывать. Да и не смог бы.
– Я знаю. Давай еще немножко. Сейчас.
Она накрывает ладонью мою челюсть и удерживает на месте, наши губы соприкасаются, а дыхание смешивается. Кивнув, она отпускает себя.
Во время оргазма из ее горла вырывается мое имя, пульсирующие стеночки сильно сжимают меня. Я следую за ней, кончая с ее именем на губах, навсегда высеченным в моей душе.
Я еще несколько раз толкаюсь в нее и замираю, задыхаясь. Сверху вниз смотрю на Скарлетт, переполненный чувствами, которых не испытывал раньше.
Она встречает мой взгляд таким же, но более сдержанным. В животе завязывается узел при мысли, что она снова отдалится от меня.
Я наклоняюсь и целую ее, прежде чем откинуться назад и выскользнуть из нее. Несмотря на недавний крышесносный оргазм, одного вида моей спермы, сочащейся из ее припухшей киски, достаточно, чтобы мой член дернулся.
Я хватаю с постели полотенце и быстро, но аккуратно вытираю ее, понимая, что сейчас она, должно быть, очень чувствительная.
– Скоро вернусь, – мягко говорю я, вставая с кровати и забирая полотенце в ванную. Слышу вялое мычание и улыбаюсь.
Щелкнув выключателем в ванной, бросаю полотенце в корзину для грязного белья. Мою руки и уже собираюсь возвращаться, когда ловлю в зеркале собственное отражение.
Я разворачиваюсь и хватаюсь за тумбу. Я выгляжу как-то иначе, и мне не требуется много времени, чтобы понять, в чем дело.
Я видел такое же выражение на лицах всех моих друзей.
Это любовь. Отличная от той, к которой я привык.
Бурлящие внутри чувства встают на места. Упорядочиваются.
Из ванной я выхожу с глупой улыбкой на лице. Подхожу к кровати, и мои губы каким-то образом растягиваются еще шире.
Скарлетт лежит в той же позе, в которой я ее оставил, только глаза закрыты, а опухшие губы приоткрываются, чтобы зевнуть. Она тихонько мурлычет и открывает глаза.
Заметив мою улыбку, она спрашивает:
– Что?
– Ничего, – качаю я головой. Я, может, и принял масштаб своих чувств, но вероятность того же со стороны Скарлетт весьма мала. – Просто нравится видеть тебя в моей кровати. Вообще, в моем доме.
Должно быть, она совсем без сил, потому что я не получаю дерзкого ответа. Вместо этого она позволяет мне откинуть одеяло и заползает под него, моментально находя головой подушку. Я накрываю ее одеялом и смотрю, как она улыбается, прежде чем повернуться на бок, лицом к пустому месту.
Мне требуется всего пара секунд, чтобы обойти кровать, лечь и повернуться лицом к ней. Ее ресницы трепещут, когда она смотрит на меня.
– У тебя татуировка, – говорит она, зевая. Кончики ее пальцев проходятся по моему боку, на котором выбито короткое слово. – Это имя Купера.
– Я сделал ее, когда ему было пять лет.
– У вас своя история.
Это не вопрос.
– Да, – говорю я, проводя костяшками пальцев по ее челюсти.
– Расскажи мне, – шепчет она, с трудом удерживая глаза открытыми.
Я сглатываю и киваю. Нет ничего, что я не рассказал бы этой женщине, даже если то, что она хочет знать, неизвестно никому, кроме моих самых близких друзей. Не потому, что я это скрываю, просто другим необязательно быть в курсе всего. Это личное, не только мое, но и Бет.
Однако, Скарлетт необходимо знать. Я не против поделиться с ней этой частью себя.
– Я знал Бет с начальной школы. Ее семья была похожа на мою, и я решил подружиться с ней. Отгонял грубиянов, а когда мы стали постарше, подвозил домой после школы и слушал болтовню обо всем, что ее беспокоило. Со временем ее дружеские чувства ко мне переросли в то, на что я не мог ответить взаимностью, и когда это расстроило Бет, я решил, что нам лучше расстаться. После этого мы не общались, пока не поступили в университет.
Я замолкаю, и Скарлетт понимающе кивает. Теперь ее глаза широко открыты и совсем не сонные.
– Впервые мы увиделись снова, когда Ава облила ее кофе в «Старбаксе». Это вышло случайно, но Бет тогда была более несдержанной на язык и решила, что это специально. Это породило вражду между ними, и, хотя новая Бет меня заинтересовала, я держался на расстоянии.
– Но не удержался.
Я киваю.
– Не удержался. Я был полным гормонов студентом, который думал не головой, а членом, поэтому переспал с ней. Больше одного раза. Потом она пропала. Бросила учебу, и я ничего не слышал о ней три года.
Пальцы Скарлетт на моем бедре напрягаются.
– Что?
– Ага. Через три года после нашего последнего раза она нашла меня в «Синнерс» и сообщила, что у меня есть сын. У нее случился маниакальный эпизод, и… это было очень страшно. Она орала посреди клуба и сцепилась с Грейси, потому что не могла найти меня. Тогда я и узнал, что у нее диагностировали биполярное расстройство вскоре после рождения Купера. Ее родители плохо восприняли новость о беременности. Отец работал с мэром, и ей запретили рассказывать кому-либо о случившемся. Даже мне. Они думали, что будут выглядеть дураками, потому что их дочь забеременела от парня, которому была не нужна. Весь срок Бет провела дома взаперти, а следующие два года страдала от обнаруженного расстройства и растила ребенка одна.
Рука Скарлетт скользнула мне на бок, а ее хватка стала крепче. Она смаргивает пелену слез и шепчет:
– Должно быть, для нее это был настоящий кошмар.
– Был. Я просто счастлив, что Бет пришла ко мне. Боже, в ту ночь Купер находился в машине. Я чуть с ума не сошел, когда она обрушила на меня эту новость, но ясно помню, как следом за ней подошел к автомобилю и посмотрел в заднее окно. Он спал в автокресле, склонив головку набок. Вокруг него было подоткнуто голубое одеялко, и он сжимал его в крошечном кулачке. Я думал, что свалюсь в обморок прямо на обочине.
– Адам, – шепчет Скарлетт и большим пальцем вытирает мокрую кожу под моими глазами.
Несмотря на внезапные слезы, мои губы растягиваются в чуть заметной улыбке.
– Я сразу понял, что он мой. Не только по срокам, но он и выглядел совсем как я. До сих пор выглядит. На всякий случай мы все равно сделали тест на отцовство, но результат не стал неожиданностью.
– Он твоя мини-копия. Я сразу же это заметила, – улыбается Скарлетт.
Я целую ее ладонь и переплетаю наши пальцы.
– Я знаю, что у тебя есть еще вопросы, но, наверное, Бет хотелось бы самой рассказать остальное. Кое-что я не вправе рассказывать.
Скарлетт кивает и подается ко мне, наши губы почти соприкасаются.
– Ты хороший мужчина и отличный отец, Адам Уайт. Мне повезло узнать тебя.
Ее слова пробивают меня насквозь. Я прижимаюсь к ее губам и притягиваю как можно ближе к себе. Обнимаю обеими руками и молюсь, чтобы этот раз не был единственным.
Теперь слишком поздно отступать.
Глава 27. Скарлетт
Я просыпаюсь с ощущением, что провела ночь под летним солнцем.
Меня обнимает тяжелая рука, а голени зажаты между двумя волосатыми ногами. Мне тепло. Безопасно. Адам – защитный барьер между мной и миром, и я хочу оставаться здесь как можно дольше.
Я лежу на самом краю огромной кровати, и мне приходится сдерживать смех, чтобы не разбудить Адама. Из-под плотных штор пробивается оранжево-розовый свет, так что, должно быть, еще очень рано.
Дыхание Адама шевелит мои волосы, и я чувствую, как его губы прижимаются к моей голове. На моем лице расцветает улыбка. В голове прокручиваются воспоминания о прошедшей ночи. Все, что мы делали, все, что я чувствовала, – все это горит внутри меня.
Я влюбляюсь в него. Этого нельзя отрицать. И что теперь с этим делать? Что все это значит в перспективе?
Единственное, что я знаю точно: чем раньше я разберусь со своим дерьмом, тем лучше. Я слишком долго отодвигала будущее на задний план, и оно превратилось в гирю, привязанную к щиколотке и тянущую вниз.
Я не могу продолжать тонуть, когда мне предлагают спасательный жилет.
Любитель обнимашек издает за моей спиной глубокий гортанный звук, крепче обнимает меня и притягивает еще ближе. Я смеюсь, позволяя двигать меня, как ему хочется.