Но Колосов все сломал.
Он сломал меня, сломал эти семь замков, корку льда на душе моей раздолбил и теплом ее согрел, причем умудрился сделать это, не имея возможности быть всегда рядом.
Влюбил в себя на расстоянии и заставил поверить, словно какой-то волшебник.
Но я влюбилась. И поверила. И смысла сопротивляться больше не видела.
Хотя, если бы он не решил в один момент меня игнорировать, я бы вряд ли ему уже сдалась, но… Но он выбрал хитрую тактику, которая хорошо сработала, именно поэтому я сейчас дико счастлива целоваться с ним у главного входа в универ.
Его губы мягкие и теплые, словно он и не стоял на улице в сильный мороз. Он целует медленно, как будто пробует на вкус, отчего мурашки бегут по спине и затылку, заставляя вздрагивать.
Егор кружит меня на руках, и я смеюсь как дурочка, потому что именно такой себя и ощущаю: влюбленная дура, которая снова наступила на те же грабли.
Но… все равно. Егор был слишком настойчив, чтобы я могла держать оборону до конца.
— Отвезу тебя, — шепчет Егор, прижавшись лбом к моему. — Не могу допустить, чтобы ты мерзла. А потом буду долго целовать и грустить, что нам придется расстаться.
— Ты слишком милый, Колосов, — хохочу, закусывая губу.
— Это ты виновата. — Он прищуривается и оставляет на губах еще один поцелуй, — с тобой не хочется иначе. Поедем?
Киваю и отрываюсь от парня, взглянув на Лизу. Она стоит спиной к нам и о чем-то болтает с Артемом.
— Лиз, — кричу подруге, и она поворачивается к нам, улыбаясь, — а ты не будешь обижаться, если меня Егор домой отвезет?
— Буду рада, езжайте. Можете не предохраняться, я крестников хочу!
Краснею и чуть не задыхаюсь от неожиданности, а Егор только хохочет, кивая Артему и хватая меня за руку. Усаживает в машину, еще раз наклонившись и поцеловав в нос, садится за руль, и мы уезжаем. В последний момент оборачиваюсь, чтобы помахать Лизе, но вижу, как она болтается на плече у Савельева… Интересно.
— Они были бы идеальной парой, если бы Савельев не был таким бабником, — говорю вслух и только после этого понимаю, что сижу в машине с лучшим другом Артема вообще-то. Егор мне, конечно, ничего не сделает, но вдруг расстроится? По факту мы еще слишком мало знакомы, чтобы я понимала, как реагирует Егор на разные ситуации.
Влюбиться влюбились, а познакомиться поближе ума не хватило…
— Они были бы идеальной парой, если бы оба признали симпатию, а не делали вид, что друг на друга плевать, — отвечает Колосов, и я расслабленно улыбаюсь. Я сделала правильный выбор.
Он отвозит меня к самому подъезду, мы выходим из машины, и я тут же оказываюсь в крепких объятиях, а на мою макушку обрушиваются все еще дико горячие губы.
— Ты как печка, — говорю, поднимая голову и целуя парня в губы.
— Любовь греет. — Егор улыбается, и я улыбаюсь в ответ, а затем мы снова целуемся, наплевав на то, что стоим на улице.
Ладно. В конце концов, узнать поближе мы друг друга всегда успеем, а сейчас дико хочется целоваться.
Но поцелуй прерывает слишком громкий стук подъездной двери, и я дергаюсь от неожиданности, отрываясь от Егора.
Сережа. Очень приятно.
Стоит, щурится, смотрит опять, как будто первый раз меня видит. Ну или нас вместе. Для него-то мы давно уже любящие друг друга люди, а не полчаса как по-настоящему.
— Привет, — говорит ему Егор, улыбаясь, но уже не так довольно, как улыбался мне. Это больше походит на злой звериный оскал.
Поглаживаю Егора по щеке, успокаивая, и это работает в считаные секунды. Просто еще одна драка никому не нужна, а играть в гляделки Егору лучше со мной.
— Слушай… — шепчу, краем глаза замечая, как Сережа проходит мимо и скрывается за поворотом. Вот и прекрасно, — мы тут с Лизой завтра в клуб собирались. Потанцевать, расслабиться. — Про желание с кем-нибудь познакомиться я тактично умалчиваю, потому что надобность в этом отпала. — Может, сходим вместе? Зови Савельева.
— Гаврилова не пойдет, если узнает, что Сава идет с нами, — хмыкает Егор, разглядывая мое лицо и поглаживая пальцами щеки. Растаю сейчас.
— А она не узнает, — хихикаю и снова оказываюсь затянута в поцелуй. Слишком сладко, чтобы я могла сопротивляться.
— А вы, подружки, часто так друг от друга все скрываете, да? — отрывается от меня Егор и одной фразой вводит в ступор.
— В каком смысле? Что от меня скрывала Лиза?
Я ее убью.
Лиза
— Я его убью! — говорю в трубку Лиске, когда та высказывает претензию по поводу правды, которая раскрылась из-за длинного языка Колосова. Ну вот кто просил, кто?! Сделал бы вид, что это он такой классный и крутой весь из себя выдумщик, ну зачем надо было обо мне рассказывать? Я, значит, сижу, пью себе кофе, а мне звонок с претензией, мол, какого хрена ты вообще лезла. Ну супер.
— Лиз, ну зачем? Кто тебя просил?
— Да ты и просила! Только не вслух. Ходила, сохла по нему. — Психую, потому что бесят сейчас оба. Белобрысая парочка. Вот не зря блондинов тупыми называют, по крайней мере, к этой парочке на сто процентов относится.
— Я не сохла, — фыркает Лиска.
— Алиса, ответь мне на один вопрос. Ты сейчас счастлива?
— Да, — говорит после минуты тишины, чуть сбавив тон.
— Не выноси тогда мозг. И да, пожалуйста, рада помочь одиноким сердцам.
Бросаю трубку, чувствуя, что психую. Вот так помогай людям, чтобы потом претензии выслушивать. Да мне триста лет не надо было бы их сводить, если бы я ради нее все это не делала. Что за народ неблагодарный у нас…
Допиваю кофе и иду рисовать, потому что работа не ждет, да и это немного успокаивает нервы.
Достаю планшет, но не успеваю даже открыть рисунок, как от Лиски приходит эсэмэска. Она извиняется, говорит спасибо, а еще напоминает, что клуб завтра все еще в силе. Ох. Клуб… Я надеялась, что она передумала, потому что с Колосовым все выяснилось, но, видимо, зря.
Понимаю, что мы наверняка пойдем с Егором, поэтому радуюсь хотя бы этому факту: мою жопку довезут в теплой машинке и мне не придется топать по морозу пешком.
Все-таки, это главный плюс в их отношениях.
Выдыхаю, успокоившись, и звоню Лиске, потому что поделиться с ней очень надо.
Я до сих пор не могу в себя прийти от поездки с Артемом, хотя, кажется, ничего особенного не произошло.
Он просто оттащил меня на плече до машины, усадил на пассажирское место, пристегнул, потому что «мало ли, вдруг ты с сиденья скатишься, такая мелкая», и молча отвез домой, потому что… А я не знаю почему.
Потому что он, кажется, реально нормальный парень, но признавать я это не готова ни при каких обстоятельствах.
Не хо-чу.
Потому что Савельев плохой, вредный, противный, наглый хам. А еще длинный, как шпала, тоже бесит.
А еще я его хочу, кажется…
— Призналась-таки! — кричит в трубку Лиска, и я понимаю, что сказала это вслух. Блин.
— Во-первых, у меня давно никого не было, а то, что Тема красавчик, отрицать глупо. Во-вторых, сны с ним не дают покоя, я постоянно о нем думаю! Ну и еще я сегодня залипла на его руки, пока он вел машину, и…
— Уплыла, — хохочет подруга.
— Ну, примерно так и было. Надеюсь, завтра в клубе познакомлюсь с кем-нибудь. Надо срочно решить проблему одиночества…
Артем
— Твою мать! — просыпаюсь и сразу подскакиваю на кровати, понимая, что к чертям проспал тренировку. Единственный минус жизни отдельно от родителей: мама хоть и против хоккея, но на тренировки меня будила всегда.
Ксюха о моем расписании банально не знает, да и своих забот у нее по горло, чтобы еще и меня нянчить. Куда ей? Она макушкой мне с трудом до подбородка достает.
На телефоне шесть пропущенных от Колоса, но отключенный звук сработал на ура: я ни хера не слышал.
Сажусь на диване и запускаю руки в волосы, понимая, что хорошим это точно не кончится. Тренер и так на меня постоянно вызверяется, потому что «Савельев, ты капитан, а ведешь себя, как девчонка из группы поддержки». Постоянно песочит меня за опоздания, а тут вообще прогул. Ладно, надеюсь, завтра он сменит гнев на милость и даст спокойно все объяснить.
Осталось только придумать, что наплести тренеру.
Ксюха сидит на кухне, о чем-то крепко задумавшись, и я хватаю со стола еще один кекс, в два укуса сожрав сразу весь.
— Сестриц, кексы топ, конечно, но я бы с удовольствием пожрал бы чего-то нормального.
— И тебе доброе утро, братишка. — Ксюха улыбается и встает, в излюбленной привычке потрепав меня по макушке. Всегда чуть сгибаюсь, чтобы ей удобнее было. — Давай не сегодня? Договорились с подругой в клуб сходить, пора собираться. Закажи пиццу, ладно?
— Да в клубе и поем.
— Ты не идешь со мной в клуб.
— С тобой нет, мне в клуб для стариков не надо, я с Колосом иду.
— Ой, иди в задницу. — Сестра закатывает глаза и уходит из кухни. Давно перестала обижаться, когда я про возраст говорю. Потому что практикую эти шутки с момента, как только научился разговаривать. Старушка моя. — Мы идем в приличный клуб, в центре, рядом с планетарием.
Смех срывается с губ прежде, чем успеваю придумать, что ответить. Но Ксюха и без моих ответов понимает, что мы, кажется, идем в одно и то же заведение.
— А говоришь, что не идешь в клуб для пенсионеров, — хохочет сестрица, и я прикрываю глаза. Семейка, блин.
Через два часа Ксюха уходит, а я звоню Колосу, чтобы сказать, что я готов и можно меня забирать. Еще вчера мы договорились, что поедем на его тачке, потому что он пить не собирается, а я очень даже да. Какой смысл мне бросать тачку у клуба, если лучший друг на колесах?
Колос приезжает ко мне уже со своей ненаглядной, которая светится, как звезда на новогодней елке, сидя на переднем сиденье, которое я наивно полагал занять, потому что сзади ноги не вмещаются, но эти голубки держатся за руки, поэтому я ворчу, но почти покорно сажусь сзади, пытаясь уместиться.
Мы заезжаем за Гавриловой, она выходит из подъезда, чуть не падает в сугроб, и я закрываю глаза ладонью, тихо усмехнувшись: неуклюжая просто до смеха, такого не бывает, ну честно.