— Не, ничего плохого, ты только не волнуйся, тебе нельзя! — сразу предупреждаю, а то знаю я ее, сейчас надумает себе всего, чего можно, а мне опять от обмороков спасай. — Хотел посоветоваться с тобой, как с мудрым человеком, потому что в моем окружении «человеков» всего несколько, а из мудрых вообще только ты. Поможешь?
— Чем смогу, конечно, — Ксюха кивает и кладет ладонь мне на руку, сжимая, оказывая поддержку. Флешбеком меня относит во вчерашний день, и я вспоминаю, как точно так же делала Лиза. Поддерживала, как будто ей не плевать на меня.
Ладно. Все потом.
— Мне работу предложили. Я в команду вернуться хотел, пришел вчера, но трансферное окно пока закрыто, и мне тренер наш, Палыч, предложил другое. В спорткомплексе дети тренируются, ну, как я всегда занимался, самые мелкие, которые только на коньках стоять учатся, еще две группы пацанов и шестнадцатилетние, кто отбор в команды в следующем году проходить будет. Предлагает всех мне взять, а я хер знает справлюсь ли. Одно дело — по катку гонять, другое — учить кого-то, особенно мелких. Вдруг не справлюсь? Да и вообще как-то… Не знаю, короче. Спасай.
— Ох, Тем… Дети — это сложно, конечно, особенно сразу так много. Но и ты у меня не дурак. Думаю, если твой тренер, который тебя как спортсмена хорошо знает, предлагает такое, то он уверен, что ты справишься. И я так думаю, правда. Ты же обожаешь хоккей, разве не круто будет кому-то передать свою любовь к спорту?
Выдыхаю. Сложно на самом деле принять такое решение. Если возьмусь, то бросить уже не смогу. Ответственность, все такое.
— Думаешь, и правда потяну? — смотрю на Ксюху, когда заезжаю во двор ее нового жилища.
— Уверена. Да и потренируешься заодно перед появлением племянника.
— А? — смотрю на нее удивленно, пытаясь понять, о каком племяннике речь, а потом опускаю взгляд на живот, догадываясь. Точно. — Бля, это же у меня племянник будет.
— Ага, или племянница.
— Охренеть…
Не, ну реально охренеть же.
Прощаемся с Ксюхой, прошу ее быть осторожной и порываюсь довести до квартиры, но она не соглашается. Обещает, что все будет в порядке, и уходит, поцеловав меня в щеку. Жду, пока сеструха зайдет в дом и только тогда возвращаюсь в машину. Вера Ксюхи в меня немного помогла успокоиться, но почему-то решение до сих пор принять не могу.
До встречи с тренером остается всего час, как раз успею вернуться к комплексу и все хорошенько обдумать еще раз. Хочется набрать Лизе и спросить еще раз ее мнение, но заставляю себя не трогать телефон. Она не хочет общаться, я заставлять не буду.
Но… заставлять не приходится.
Только заезжаю во двор комплекса, как вижу мелкую фигурку в огромной куртке, пританцовывающую у входа то ли от холода, то ли от нервов.
И что она тут делает?
— Привет, коротышка. — Снова подхожу сзади, пугая Лизу, но не так сильно, как мог бы. Я в принципе не понимаю, как с ней себя вести, когда она то избегает меня, то сама появляется.
— Тема… Привет. А я тут вот тебя жду.
— Что-то случилось?
— Нет, я просто помню, что ты сегодня в восемь должен дать тренеру ответ, и почему-то решила, что тебе нужна поддержка, потому что наверняка ты нервничаешь. Зря я, да?
Она краснеет, опять кусает губы, до крови уже искусала, заламывает пальцы и никак не устоит на месте, барабаня пятками по земле.
Зря, говорит.
Да ты не представляешь, Гаврилова, насколько это не зря.
Хватаю дурочку за плечи и обнимаю крепко. Чувствую, как она расслабляется и выдыхает: сдается. Хер ей, а не прекратить общение. Даже если она замуж за Коваля выйдет — мне насрать. Меня никто не поддерживал так, как она, я не откажусь от этой дружбы, не побоюсь этого слова. Мать родная за всю жизнь столько поддержки не оказывала, сколько мелкая за месяц. Я придурок, конечно, но не настолько, чтобы от этого отказываться.
— Ты решил, что будешь делать? — мычит мелочь мне в грудь, и приходится отпустить, чтобы не задушить ее.
— Не-а, — качаю головой. Не стыдно признать, что боюсь. — Это охереть какая ответственность.
— Ну так и ты не безответственный, Тем.
— Думаешь? — смотрю на нее, вижу, что правда так думает. Стоит тут, как пингвинчик, головой кивает, а мне так тепло сразу на душе. Привык к ней, не хочу отпускать.
— Уверена, Тем. Все получится. Тебе же не на воспитание всех этих детей отдают, а на занятия спортом. Ты меня отлично тренировал весь месяц, моя задница выросла и больше не влезает ни в одни джинсы. Вряд ли, конечно, детям нужно именно это, но уверена, ты отлично знаешь, что им необходимо.
— А если племянник родится, то в команду его к себе заберу, — произношу мечтательно, потому что новость Ксю все еще не дает покоя, не вылезая из мыслей.
— Какой племянник? — спрашивает Лизка.
— Да сеструха у меня беременная. Только что вот узнал.
— Блин, Тема! — Коротышка подпрыгивает на месте и улыбается во весь рот, счастливая настолько, как будто это она беременная. Тьфу-тьфу. Тьфу. — Тебе точно нужно соглашаться! Это как знак, понимаешь? Ты не знаешь, соглашаться ли тебе на детей, и сегодня же узнаешь, что у тебя сестра беременная. Тем, точно тебе говорю, что судьба это!
Малышка так уверена в своих словах и такая счастливая в догадках, что я невольно растягиваю губы в улыбке и киваю, соглашаясь. И правда. Почему нет? Девятнадцать лет в спорте, неужели не найду чему научить детей?
Лиза обнимает меня, но почему-то очень резко отстраняется, опять покраснев. Странная она… Очень.
— Ну все, иди. Принимай предложение, сделай правильный выбор. — Она на секунду смотрит прямо в глаза, а потом улыбается и отводит взгляд.
Захожу внутрь, и почему-то больше не страшно. Два дня прошли в мандраже, а сейчас дикое спокойствие.
Тренера нахожу сразу, диалог начинаю первым и интригу не тяну: говорю о согласии без лишних слов. Почему-то уверенность в том, что выбор верный, поселяется в черепушке только сейчас, а когда тренер искренне радуется моему решению, только укрепляется.
Мы болтаем еще несколько минут, договариваемся о встрече завтра, чтобы обсудить расписание, посмотреть списки детей и программы тренировок.
Лечу по комплексу, по пути пишу Ксюхе эсэмэску, на содержание которой она, скорее всего, покрутит у виска, но мне правда жизненно необходимо поблагодарить ее за то, что она беременна.
Иду к выходу, думая, что отвезу сейчас Лизу к себе, усажу на диван и потребую ответы на все вопросы о странностях в последние два дня. Потому что мне правда важно знать, почему она так странно себя ведет, почему вертится с Тохой и зачем вообще стала таким другом, которого я эгоистично не могу отпустить.
Выхожу на улицу, уже придумывая, какую еду заказать на вечер, но…
Но на улице пусто. И Лизы здесь нет.
Глава 19
Егор
Все. Дерьмово. Погода бесит, учеба бесит, даже хоккей не радует. Завтра игра, а я сегодня на тренировке четыре замечания получил за то, что несобранный. Непрофессионально, знаю, не должно так быть, все личное нужно оставлять за бортом, а на лед — с холодной головой и готовностью работать. Но слишком сильно меня уход Неженки подкосил. Не могу собраться, как ни пробовал, — не выходит. Залипну, и сразу в мыслях ангел мой светловолосый с глазищами, в которых с первого мгновения утонул. Никогда такого не было, а тут все, убило сразу. Не хочу других, думать не могу ни о ком, кроме нее.
Трубку она не берет, на сообщения не отвечает и уже второй день не появляется в универе. Мелкая ее тоже какая-то убитая ходит. У них вирус какой, может? С истериками, слезами и грустью. Иначе как объяснить, что вечно ржущая Гаврилова даже не улыбается, и Неженка моя как с цепи сорвалась. Не так ей все, с бывшим лучше было, говорит… Конечно, я сорвался на такие слова. Помню, как перед бывшим ее выгораживал, еще когда не встречались. Делал вид, что парень ее, только бы он не подходил. Как там его? Мудорежа? Изменил, сердце разбил, да так сильно, что Алиса доверять никому не могла, а в итоге говорит: лучше с ним было. Здорово.
Только я отступать не собираюсь. И слушать этот бред тоже. Узнаю, что случилось, обязательно узнаю, что не так с Неженкой. Некомфортно? Сделаю так, чтобы комфортно было. Что угодно сделаю, потому что всего второй день без нее, а у меня уже челюсти сводит, так выть от одиночества хочется.
Знаю же, что любит. Вижу. Не смотрят так, как она на меня, когда о бывших думают. Не бывает такого. Она взаимностью мне ответила, только когда окончательно втрескалась, я не верю, что так быстро разлюбить смогла. Нужно просто достучаться до нее, а дальше уже разберемся.
Желания на пары идти нет вообще, но надо, я же вчера свалил. Нас тут, юристов, половина команды, и так постоянно то на играх, то на сборах, преподы терпеть нас не могут. Поэтому надо присутствовать почаще, когда возможность есть. Ладно. Вечером поеду к Неженке, буду стоять под окнами, пока не спустится ко мне. Ну или пока ментов не вызовет, в принципе, тоже вариант. Все равно. Я не собираюсь ее отпускать, она моя, вся моя.
— Колос, не спи, замерзнешь, — говорит Сава, подходя ко мне на крыльцо. — Ты чего, эй. Порядок?
— Да он минут десять уже так залипает, — говорит Влад, тоже из команды, вратарь. — А ты чего такой довольный, Сава? Ночка хорошая была?
Парни ржут, а Сава как-то странно головой ведет. Не удивлюсь, если и у этих драма какая-то. Одна прошла мимо, даже голову не подняла, другой непонятный тоже. Придурки…
— Круче, — отвечает Темыч, — вчера был у тренера…
— Тебя в команду вернули?!
Все парни ждали, когда вернется капитан. Мы даже нового не выбирали, потому что наш капитан уже долгое время Сава, и другого нам не надо. Он умеет всех настроить как нужно, по шее дать, если есть за что. За нового не голосовали, потому что все знали, что Сава вернется быстро. Этот без хоккея не протянет, слишком долго я его знаю. Он не проживет без трех вещей: еды, члена (своего, в смысле) и клюшки.
— Ага, в детскую, — ржет Савельев. — Тренером буду, мужики! Утром бегал бумажки подписывал, так что я теперь Артем Станиславович, тренер детской хоккейной команды.