БОРИС РАЕВСКИЙЕСЛИ НУЖНО…
Старший лейтенант Виктор Кароза заканчивал тренировку.
Провел последнюю серию по тугой, словно каменной, груше, и, завершив ее эффективным крюком левой, отвернулся от снаряда.
Крюк левой — резкий, мгновенный, как выстрел, — коронный удар Карозы. Это как точка в конце фразы. Все. Конец. Аут.
Леопольд Николаевич кивнул. И пальцем взлохматил свою левую бровь.
Кароза уже давно занимался у Леопольда Николаевича. Знал тренера наизусть. Косматит бровь — значит, все в порядке, Король доволен.
Королем прозвали тренера много лет назад, еще до того, как Кароза пришел в этот боксерский зал. Почему Королем, Виктор толком даже не знал. Может, потому, что есть какой-то король Леопольд? В Бельгии, кажется. А может, потому, что внешность у тренера внушительная: крутой лоб, серые навыкате глаза и курчавая бородка от уха до уха.
Виктор Кароза, опустив плечи, весь обмякший, расслабившийся, неторопливо прошагал мимо тренера. Фу, хорошо все-таки, что тренировка уже позади. Задал сегодня нагрузочку Король. Да, сразу чувствуется — на носу Таллин. Вот он и жмет…
Уже у самых дверей зала Карозу догнал голос тренера:
— Виктор!
Он обернулся.
— После душа зайди ко мне!
Кароза плескался долго. Так приятно смыть усталость. Эта белая кафельная каютка всегда действовала на Карозу почти волшебно. Постоишь под колючими струями — и снова свеж.
— Как огурчик! — сказал он себе.
Подмигнул своему отражению в зеркале и стал одеваться.
— Зачем все-таки я понадобился Королю? А? — спросил он.
Двойник в зеркале пожал плечами.
Кароза разглядывал себя долго, как девица перед театром. Привычка боксера — придирчиво изучать свое тело.
Из зеркала на Карозу смотрел молодой мужчина, не очень высокий, плотный, пожалуй, даже чуть слишком плотный. Да, полутяжеловес — это, как ни крути, не «перо» и не «петух». Семьдесят девять шестьсот! Почти восемьдесят килограммов!
Но в общем-то не очень заметно. Ни живота, ни жирка. Только мускулы. Сплошь мускулы.
«Зачем же все-таки зовет Король?»
Он сунул расческу в карман гимнастерки и направился в зал.
Тренер сказал:
— Есть разговор.
И умолк.
Виктор тоже молчал. Ждал.
В зале уже, кроме них, никого. Главный свет выключен. В полумраке зал непривычен. Пустынен и мертв.
Непривычен и ринг, возвышающийся у левой стены. Холодный, тихий и торжественный, сейчас он напоминает какой-то огромный катафалк. И словно плывет под звуки неслышного траурного марша.
Непривычны и груши, и кожаные мешки, свисающие с потолка. Слишком уж неподвижны.
— Ну, как? — спросил тренер. — Готов?
Кароза усмехнулся.
Это, конечно, насчет Таллина. Там через две недели они, армейцы, встретятся с эстонскими одноклубниками.
Встреча принципиальная, и выиграть ее надо обязательно. В прошлом году такую же традиционную встречу выиграли эстонцы. Не хватает еще, чтобы они второй раз победили! Подряд!
Готов ли он, Кароза?
Да, если попросту, без кокетства — готов. И ждет с нетерпением. Его противником, конечно, будет Эйно Стучка. Они мерялись силами уже шесть раз. Три-три. И этот, седьмой, бой решит: кто же все-таки сильнее?
— Понимаешь, какое дело… — хмуро сказал тренер и опять замолчал.
Кароза ощутил тревогу. Чего это Король мнется? Как-то не похож он сегодня на себя.
— Знаешь, как нашего-то Косенкова угораздило? — спросил тренер.
Кароза кивнул. Да, это он еще вчера слышал: их тяжеловес Косенков в спарринге[4] как-то неудачно напоролся на перчатку противника. Рассек бровь.
Вот не повезло! И надо же — ведет спарринг без маски. Сколько раз предупреждали!
— А выставить вместо Косенкова некого, — хмуро продолжал тренер.
Да, это Кароза тоже знал. Тяжелый вес — самое слабое место их команды. Вообще-то с тяжеловесами у всех плохо. Попробуй найди парня, чтобы весил больше восьмидесяти одного килограмма. И был подвижен, стремителен, ловок!
Чаще всего, если и разыщешь молодца килограммов на девяносто или даже сто, то он неповоротлив, как башня. Такому на ринге — труба.
— Значит, получим «колесо»?! — пробормотал Король.
— Значит, — согласился Кароза.
Он не понимал, куда клонит тренер. Да, за Косенкова команде влепят «баранку». Это, конечно, сразу снизит шансы на победу. Но… Другого-то тяжеловеса нет! Нет — и точка. Матюшин? Не в счет: слаб. Рогулин? Тем более! О чем же толковать?!
Крутит что-то Король. Недаром его считают хитрецом и дипломатом.
— Твой вес какой? — спросил Король.
«Будто не знает».
— Семьдесят девять шестьсот.
— Вот, понимаешь, возникла у меня идейка… — Король замолчал, пристально глядя своими серыми выпуклыми глазами на Карозу.
— Идейка… — повторил он.
И Кароза вдруг понял. Насупил брови. Неужели?..
— До Таллина еще две недели, — продолжал тренер. — Ты не мог бы… набавить два-три кило?..
Набавить? Значит… Перейти в тяжеловесы?! Прямо скажем, у Карозы никогда даже мысли такой не возникало.
Еще бы! Ведь боксер всегда стремится сбросить вес, перейти в более «легкую» категорию. Это понятно. Там и противники легче. Значит, и кулаки у них не такие «тяжелые».
А тут — наоборот. Прибавить вес! Самому — на рожон. Драться с парнем, весящим центнер!
Да, он знал этого Хеппи Лейно — эстонского тяжеловеса. Сто ровно. Его так и звали — «Центнер». Огромный, с толстыми, как тумбы, ногами и длинными мощными руками.
«Схватись с таким слоном! Даже если и прибавлю два кило, все равно разница восемнадцать килограммов!»
Кароза даже присвистнул. Шуточки!
— У Хеппи удар, конечно, потяжелее, — сказал Король. — Но зато ты быстрее. И техничнее. А это что-нибудь да значит.
Кароза кивнул. Да, конечно. А все-таки — восемнадцать килограммов!..
— Ты возьмешь быстротой, подвижностью, — настойчиво повторил тренер. — Хеппи — он же как бегемот. Измотай его и бери… К третьему раунду он всегда еле волочит по рингу свою тушу.
Виктор внимательно посмотрел на тренера. Выпуклые серые глаза Короля блестели. Весь он был возбужден. Видимо, собственный план крепко полюбился ему.
— А вместо тебя, в полутяжелом, пустим Мухина, — как бы раздумывая вслух, произнес тренер.
Кароза кивнул. Что ж, Мухин — это неплохо.
Но… восемнадцать килограммов!..
— Приказать тебе я не могу. И не хочу, — сказал Король. — Сам думай. Ты боксер. И офицер. Сам решай.
Кароза шел по весенней улице. Вокруг гомонили, смеялись девушки, гоняли по асфальту мяч мальчишки, мягко шуршали шины автомашин.
Он шел, ничего не слыша.
Вот не было печали! И зачем ему это?
Все было так хорошо, он уже настроился на бой с Эйно Стучка. Честный бой. Бой равных. И вдруг — здрасьте!
Стать тяжеловесом! Он ведь не мальчик. Каждый боксер отлично знает: переход в более «тяжелую» категорию всегда чреват…
— Чреват… чреват… чреват, — несколько раз шепотом повторил он.
Прошедшие мимо две девушки оглянулись, засмеялись. Вот чудак, бормочет что-то…
Кароза не заметил их улыбок.
«Так… такие вот дела…»
Что ж, выходит, он должен свои планы, надежды — все побоку? Во имя команды?
Кароза хмуро усмехнулся. В книжках это всегда здорово получается. А в жизни?..
Вот ерунда-то!
А может, в самом деле, выручит быстрота? Навязать этому Центнеру свой темп. Пусть побегает, попотеет. Тогда эти восемнадцать кило против него самого обернутся.
Да… И все же… Уж так неохота лезть в тяжеловесы!.. Ну, хоть плачь…
Он пришел в академию минут за десять до лекции. Друзья-курсанты сразу окружили его.
— Ну? — сказал Вадим Костров. — Значит, так — крюк слева — и судья начинает считать!.. Да?
Кароза усмехнулся.
— Зачем считать? Зачем, дорогой, считать?! — вмешался горячий, вспыльчивый Андро Холопян. — Крюк левой — и Эйно Стучка на полу. Нокаут. Тут нужен врач, а не считать…
«Да, если бы Эйно Стучка!» — хмуро подумал Кароза.
Дралась уже восьмая пара. Вели эстонцы — четыре победы.
Виктор Кароза в раздевалке ждал своей очереди.
Все-таки плохо быть тяжеловесом. Выступаешь последним. Всегда последним. Такова традиция. Переживаешь все девять предшествующих боев. Сколько нервных клеток сгорает в тебе за эти долгие двадцать семь раундов!
Из зала сквозь приоткрытые двери раздевалки пробился густой медный звук гонга, крики, свист.
«Как там наш Богданов?» — подумал Кароза, но тотчас постарался прогнать эту мысль.
Боксеру перед боем нельзя «болеть». Даже за друзей. Особенно — за друзей.
Кароза встал и прошелся по раздевалке.
Он все еще не мог привыкнуть к мысли, что он, Виктор Кароза, тяжеловес. За последние две недели прибавил почти три килограмма.
Нет, эти «новые» килограммы не мешали ему, не отягощали. Хотя, по правде говоря, и пользы от них он не ощущал.
Оказалось, пополнеть очень легко. Стоило лишь ввести в дневной рацион чуть больше сахара и попросить жену почаще печь пироги с капустой, насчет которых она была большая искусница. И все…
Правильно говорят: боксерам курорты ни к чему. Их и так разносит, как на дрожжах. Чуть поменьше тренировок — и пожалуйста…
Снова проплыл сочный звук гонга.
В раздевалку торопливо вкатился массажист Вадик, Он всегда куда-то спешил.
— Выиграл Богданыч! — крикнул он. — Сравнял счет!
И тотчас исчез.
«Вот оно как», — покачал головой Кароза.
Богданов выиграл — это, конечно, хорошо. И в то же время все сразу усложнилось. Счет ровный — и, значит, решат последние бои. Мухина — в полутяжелом и его — в тяжелом.
А он, чего уж греха таить, не очень-то нынче надеялся на себя.
«Ну, бодрей, — внушал он сам себе. — Ты что, боишься этого Хеппи Лейно? Боишься, а? Скажи прямо!»
Нет, он не боялся. Страха не было. Но не ощущал и уверенности в победе… В своем родном — полутяжелом — он всегда чувствовал себя хозяином ринга. Полновластным, сильным хозяином.