– Аморг…
Скиф стоял, не замечая, что улыбка раздвинула его губы от уха до уха. Асиат легкой тенью скользнула от костра к всаднику, остановилась перед ним, блестя глазами. Сзади раздался смех, но смеялись амазонки дружелюбно.
– Ты… как ты попала в плен? – Голос скифа был сдавленным, словно ему трудно говорить. Но говорили не губы, а глаза. Они тревожно спрашивали девушку: с тобой все в порядке, ты мне рада? Два синих омута с восторгом отвечали: да, да!
Девушки у костра сделали вид, что этих двоих попросту нет, загалдели, обсуждая что-то свое. Лейла, напряженно всматривающаяся в свою госпожу, какой она упорно считала Асиат, поняла сердечную привязанность между ней и этим сильным мужчиной, что неожиданно возник из темноты ночи со своим конем. Ей стало совсем грустно, вот и Асиат она не нужна… Заметив сожаление персиянки, Залина ткнула ту в бок:
– Ну, чего тоскуешь? Аморг хороший, пусть потешатся, мало ли что будет завтра.
Лейла, конечно, ничего не поняла, но все же кивнула. От тычка великанши она едва не полетела наземь, хотя Залина лишь повела локтем. Амазонка удивленно смотрела на новую подругу:
– Это ты чего, такая слабая, что ли? Не годится! Завтра же будешь у меня силу качать!
Девушки вокруг рассмеялись:
– Ну, Лейла, берегись!
Персиянка поняла, что смеются над ней, но смеются по-доброму, и улыбнулась сама. Немного погодя хохотали уже все, сами не зная над чем. Просто в последнее время жизнь стала настолько тревожной, что хотелось чем-то ее разбавить. Говорят, у скифов раньше были певцы-сказители, которые умели разогнать мрачное настроение целого племени. Где они теперь, эти сказители? Может, у скифов и есть, только что-то не видно. Ничего, девушки умеют развлекать себя сами!
Дайрана подошла к костру, когда веселье было в разгаре.
– Чему радуетесь?
– А так! Смеемся, и все тут! – ответила ей Майя. И тут же стала серьезной: – Что слышно, Дайрана?
Посерьезнели и все остальные.
Дайрана со вздохом присела:
– Ойранцы идут на нас не шутя. Их очень и очень много. Отряд Аморга попробовал врагов на зуб, ничего, стрелами бьются, как и все остальные. Решили беспокоить их по очереди – два отряда днем, да ночью.
– А почему не все сразу? Побить, и дело с концом!
– Не побьем, Антир прав. Надо сначала вымотать как можно сильнее.
– Но ведь они пойдут на наши земли…
Амазонка тяжело вздохнула:
– Ну, пока не на наши, а на скифов, но и они согласны лучше сначала пустить врага в степь, обессилить его, а уж потом бить.
– Тоже верно. А как мы? Тоже будем нападать?
– Я сказала «да». Идем одним из двух дневных отрядов.
Дайрана пытливо вглядывалась в лица подруг. Она решила за всех, не спрашивая их, еще на совете у Антира, и теперь тоже. Тогда все амазонки сказали, что будут воевать вместе со скифами, но это тогда… Мало ли, вдруг теперь кто-то передумал?
Так и спросила. В ответ раздался обиженный голос Залины:
– Дайрана, ты водишь нас не первый день, не оскорбляй недоверием!
Старшая амазонка встала:
– Ойранцы не в наших землях, мы вправе не воевать за скифов. Любая из вас может уйти, если захочет. Я никого не могу держать и должна спросить каждую. Но если вы решите остаться, то придется тяжело, это не мелкие стычки, это война не на жизнь, а на смерть! Это кровь, плен и смерть!
Вокруг костра уже собрались остальные девушки, остановились, внимательно слушая Дайрану. Та окинула взглядом стоявших, снова покачала головой:
– Готовы ли вы проливать свою кровь за скифов? Если да, то мы будем вместе со Скопасисом, но держать тех, кто захочет уйти, никто не станет. Это не возбраняется.
Едва замолчала Дайрана, как вокруг раздались голоса:
– Мы вместе со скифами!
– Сарматы появились от скифов и амазонок, а наши отцы – сарматы!
– Это и наше племя!
– Мы с тобой и скифами, Дайрана!
Та подняла руку в знак того, что хочет говорить. Амазонки уважали свою предводительницу, потому замолчали сразу.
– Я никого не тороплю, но до утра должны определиться все. Те, кто останется, утром пойдут вместе со мной на целый день в засады. Решившие уйти тоже пойдут утром.
Вдруг кто-то поинтересовался, кивнув на сидевшую с широко распахнутыми глазами Лейлу, девушка, казалось, всем телом впитывала незнакомые слова, стараясь по звукам уловить, о чем идет речь:
– А эту куда?
Дайрана не успела ответить, персиянку заслонила собой Залина:
– Посидит в стане, пока будет варить нам похлебку!
Ее поддержала и Майя:
– Эта ойранка умеет раны лечить, уже сегодня показала…
Девушки закивали, Лейла успела понравиться многим, хотя и не все были довольны такой вот нежданной гостьей. Раздался чей-то голос:
– А вдруг она лазутчица?
– Га! – во весь голос громыхнула Залина. – И чего можно разведать, ни хрена не понимая?!
Дайрана снова подняла руку:
– С Лейлой решай сама, ты взяла ее под свою опеку, тебе и разбираться. С рассветом сотня выходит на целый день! Идем вместе с сотней Скопасиса.
– А кто останется здесь?
– Одна сотня останется здесь. И из наших кто-то должен тоже остаться. Пойдем налегке. Когда вернемся, не знаю.
Залина задумчиво смотрела на Лейлу: и правда, как с ней теперь быть? С собой не возьмешь, это и впрямь война, а ойранка в седле не сидит… Оставишь здесь, тут же пристанут мужики, которые Залину побаиваются, а без нее снова дадут волю рукам.
Амазонки уже начали расходиться, деловито обсуждая сборы. Залина взяла за руку Лейлу:
– Пойдем, подумаем, что делать с тобой.
А та, осознав, что речь шла о ней, вдруг принялась горячо убеждать свою покровительницу:
– Возьмите меня с собой! Я смогу, я все смогу!
Залина по ее горящим глазам поняла чужую речь новой подруги, помотала головой:
– Нет, тебе нельзя! Там будет трудно даже нам. Ты останешься здесь, понимаешь, здесь! Будешь ждать нас и лечить раненых! Поняла?
Лейла опустила голову, ей показалось, что амазонки бросают такую обузу, но что могла поделать персиянка далеко от родины, одна, среди чужих по языку и обычаям людей? Залина снова взяла новую подругу за руку и повела к дальней повозке, где на шкурах сидела старая амазонка Стрия. Когда-то и она мчалась во весь опор на лихом коне, стреляла на скаку и билась акинаком, из каждого боя привозя скальп врага. Ее любимый погиб в жестоком бою, нового Стрия не выбрала и осталась одинокой. Единственная дочь умерла суровой зимой, потому для старухи дочерьми были все амазонки.
А еще Стрия долго жила среди массагетов, многие из которых понимали язык ойранцев. Значит, найдет общий язык с Лейлой! Как могла Залина забыть об этом?
Притащив персиянку за руку к повозке, Залина громко позвала:
– Стрия!
Из-за полога повозки выглянуло иссушенное солнцем и ветром, с потрескавшейся кожей лицо, на котором яркие синие глаза выцвели до светло-голубого цвета, но горели молодым пламенем.
Окинув придирчивым взглядом Лейлу, старуха прокряхтела:
– Ты кого привела?
– Стрия, мы ночью уходим, когда вернемся, никто не знает. Пока нас не будет, приюти эту красотку.
– Зачем она мне? – проворчала старуха и спряталась обратно за пологом.
Залина ждала, она знала Стрию, та не выдержит. Так и есть, голова старухи выглянула из повозки снова. Видя, что Залина с новенькой никуда не ушли, она кряхтя выбралась наружу и встала, уперев руки в бока, как и сама великанша.
Внимательно оглядев Лейлу с ног до головы еще раз, она поинтересовалась:
– Почему ты привела ее ко мне? Места в стане мало?
– Она ойранка, вместе с Асиат сбежала из плена, а теперь не знаем, куда ее девать.
– Я слышала эту историю… – задумчиво пробормотала старуха.
– Стрия, она не знает нашего языка, не умеет сидеть в седле, вообще ничего не умеет. – Тут Залина вдруг вспомнила, что Лейла лечит людей. – Нет, умеет лечить раны!
Старуха, лицо которой сначала презрительно перекосилось, вдруг с интересом глянула на персиянку.
– Ты приютишь пока ее у себя. До моего возвращения.
Нельзя было сказать, что восторг окрасил физиономию старой амазонки, она снова сморщилась, точно под нос подсунули какую-то гадость, но Залина слишком хорошо знала Стрию, чтобы не понять, что решение в пользу Лейлы уже принято, иначе старая амазонка вообще не стала бы разговаривать! Великанша усмехнулась, подталкивая персиянку к старухе:
– Иди, пока поживешь у нее в повозке…
Лейла с испугом глядела на свою новую хозяйку, тем более что Стрия снова поморщилась:
– И по-каковски я с ней говорить буду?!
– Она понимает мидийский… А еще учи нашему!
Залина вдруг повернулась и пошла прочь, словно ничего не произошло. Ее крупную фигуру еще долго было видно в свете костра, но старуха глазеть не дала, подтолкнула Лейлу к повозке:
– Пойдем, что ли, чего стоять столбом?
Асиат и Аморг не слышали разговора амазонок и не видели, как Залина увела Лейлу, они вообще ничего не слышали и никого не видели. Влюбленная пара медленно брела в сторону от костров, тихо о чем-то беседуя. Но если бы кто спросил, о чем, вряд ли ответили бы сами. Кажется, Асиат все же рассказывала о том, как оказалась в шатре у Дария, как встретила там Милиду, как они бежали, прихватив с собой Лейлу, как добирались до своих… Аморг счастливо блестел глазами, яркие звезды мигали им с небес, легкий ветерок трепал волосы людей и гривы их лошадей, и страшно далекими казались полчища ойранцев, пришедшие на земли скифов, угрожающие им рабством и смертью.
Наверное, влюбленные долго блуждали бы по степи, если бы Аморга не позвали в стан. Это кричал Сагир:
– Аморг! Аморг!
Голос сармата вернул Аморга и Асиат к действительности. Оба оглянулись и со вздохом отправились обратно.
Скрипели огромные колеса повозок, покрикивали на медлительных волов люди, перекликались между собой, слышались женские голоса, иногда плакали дети… Обоз пробирался на север, чтобы спрятаться в лесах. Казалось, в самом воздухе разлита тревога. Антир распорядился увести женщин, детей и больных как можно скорее и как можно дальше, укрыть в лесах от пришедших в Скифию ойранцев.