Лейла тоже узнала Этею, ахнула:
– Этея?!
Это вполне устроило Милиду, кивнув персиянке: «Помоги ей привести себя в порядок и накорми!», она отправилась посмотреть, чем бы и себе поживиться в стане персов.
Увидев Палия, Милида потребовала рассказать, что же все-таки произошло. Услышав, что персы под покровом ночи бежали, а Скопасис с амазонками отправились его обгонять, чтобы перекрыть подход к переправе на Истре, вдова едва не заскрипела зубами. И что теперь делать?
Этот Скопасис словно заколдованный, учуял ведь, что в него целятся!
Сначала Милида хотела подговорить Лейлу убить Скопасиса, ведь та уже довольно хорошо стреляла, но, заметив, как таращится на младшего царя персиянка, поняла, что надо делать. Украсть стрелу Лейлы не составило труда, все же ночевали в одном шатре. Проблемой стал лук, но и его раздобыла, попросту стащив у ближайшего скифа, ушедшего с конем к кузнецу. А вот прицелиться оказалось тяжело, все же Милида не амазонка. Рука ее дрожала, а Скопасис, как назло, не стоял спокойно. И как он дернулся в последний миг?
Отшвырнув лук подальше, Милида скатилась в овражек и поспешно выбралась из него позади царского шатра, но в сам шатер вернуться не успела. Это хорошо, иначе сразу заподозрили бы. И Сагир молодец, не выдал. Пусть попробует Скопасис доказать, что это она, а не Лейла.
Конечно, в виновность персиянки поверили не все, ведь Асиат и Стрия за нее поручились, но нашлись и те, кто теперь смотрел искоса – стрела-то ее! Милида ругала себя за промах, но хвалила за хитрость. Тут она вспомнила, что Сагир пообещал рассказать правду. Петля вокруг шеи Милиды затягивалась. Дарий вдруг бежал; если Сагир скажет Скопасису, что не был с вдовой, то младший царь исполнит свою угрозу наверняка.
– Нет, Скопасис! Сначала я расправлюсь с тобой!
Вернувшись в скифский стан, она потащила Этею подальше от чужих глаз. Это очень не понравилось Лейле, но вдова и слушать персиянку не стала. С каждой минутой она все четче понимала, что предстоит сделать Этее в обмен на жизнь. То, что не получилось у нее самой вчера вечером.
– Этея, ты умеешь ездить на лошади?
Та, ничего не понимая, только кивала.
– Так умеешь или нет?! – разозлилась на глупую красотку Милида.
– Умею.
– Откуда? – подозрительно поинтересовалась вдова, но тут же махнула рукой: какая разница!
– Поехали!
– Куда?
– Убивать Скопасиса, а потом к Дарию. Ты хочешь вернуться домой?
– Хочу…
– Подождешь меня в повозке, пока я не раздобуду лошадей!
Пока Милида пыталась найти лошадей, на которых можно было бы уехать, Этея сидела, скрючившись, в повозке возле больного писца, служившего Дарию. Незаметно для самой себя она принялась бормотать, уговаривая богиню-мать помочь. Персиянке очень хотелось домой, хотелось вернуться к прежней спокойной жизни…
Вдруг она услышала хриплый слабый голос:
– Ты… персиянка? Я мог тебя видеть у Дария?
Обернувшись, Этея внимательно пригляделась к лежащему человеку. Он тоже показался знакомым.
– Да, я персиянка. А ты кто?
– Я Уштан, писец Дария.
– Как ты сюда попал?
– Царь царей оставил меня с другими больными и бежал…
– Это я знаю. Что теперь делать?
– Сначала надо, чтобы не убили.
Этея закивала:
– Да-да.
– Я видел тебя со скифской женщиной. Зачем ты ей?
– Она меня спасла, я уеду с ней.
– С ней надо быть осторожной, это змея! Куда ты поедешь?
Этея, совсем растерявшаяся в круговороте страшных событий, хлопала глазами:
– Сказала, убивать кого-то поедем, а потом к Дарию…
Лейла увидела, как Милида подошла к повозке с ранеными и оттуда вернулась уже с Этеей. Они явно куда-то торопились. Лейла осторожно прокралась следом. Женщины подошли к лошадям, Милида посмотрела, как садится на одну из них персиянка, села сама, и они уехали.
Куда это? Лейла усмехнулась, Милида решила и себе что-то раздобыть в опустошенном стане персов? Неужели надеется, что там что-то осталось?
Но ее не отпускало странное беспокойство, почему-то захотелось выяснить, куда отправились женщины. Немного помаявшись, девушка вдруг отправилась к повозке, где до того сидела Этея. Там лежали под присмотром Стрии раненые. Старухе всегда нужна помощь, потому Лейла на время забыла о Милиде и Этее, она делала отвар, прикладывала к ранам, поила и кормила беспомощных людей.
Один из них вдруг остановил ее руку:
– Ты… Лейла?
Девушка пригляделась внимательней. Перед ней лежал едва живой Уштан – писец Дария, не единожды пытавшийся завоевать ее благосклонность. Уштан ничуть не нравился Лейле, но он был неплохим человеком и никогда не обижал, потому Лейла относилась к писцу доброжелательно.
– Я… Уштан, как ты сюда попал?
– Меня пощадил царь скифов. Пока пощадил. А ты откуда?
– Я? – рассмеялась Лейла. – Я бежала вместе с царской дочерью и Милидой еще из стана Дария, я давно уже здесь.
Они еще немного поговорили, Лейла рассказала о своих приключениях, а Уштан вдруг вспомнил:
– Кажется, я видел твою Милиду. А вместе с ней еще персиянка, помнишь такую Этею?
– Конечно, помню. Ее, как и тебя, привели из стана Дария, теперь Этея у Милиды.
Уштан усмехнулся:
– Они уехали кого-то убивать…
– Кого?!
Лейла вдруг почувствовала внезапную слабость в ногах, сердце тревожно забилось. Волнение последних часов всколыхнулось вновь.
Перс испугался:
– Я не знаю. Этея сказала какого-то Сопса…
– Скопасиса?! – ахнула Лейла.
– Я не знаю, – растерянно повторил Уштан, следя, как стрелой метнулась вон его собеседница.
А персиянка мчалась к царскому шатру, не разбирая дороги. Задетый ею Палий усмехнулся:
– Лейла, ты куда?
Но, похоже, девушка его даже не заметила.
Лейла ворвалась в шатер, схватила горит и, отчаянно пытаясь натянуть тетиву на налучье, попросила:
– Асиат, ты меня прости, я должна ехать…
– Куда?! – подскочила амазонка.
Лейла подошла к подруге, опустилась на колени, горячо бормоча:
– Асиат, она убьет Скопасиса!
– Да кто убьет?! Объясни толком!
– Милида отправилась с Этеей убивать Скопасиса! Они уехали, я поеду, догоню! – Выпрямившись, девушка добавила: – Я сама убью Милиду!
– Стой! Я с тобой!
– Нет, нет, тебя нельзя, лежи! Я сама, я все сама.
– Лейла, остановись! Ты не знаешь степи, заблудишься после первого же оврага. Не только не убьешь Милиду, но и сама погибнешь.
Персиянка уже поняла, что подруга права, она в отчаянии опустилась на ложе:
– Но она убьет Скопасиса…
А Асиат уже встала и потянула ее за собой:
– Пойдем, некогда.
– Ты не сможешь править лошадью, тебе еще нельзя.
– Поедем вдвоем. Помнишь, как я везла тебя сюда?
Лейла кивнула: как не помнить?
– Теперь ты повезешь меня. Садись!
Их заметил Палий, изумленно поднял брови:
– Вы куда?!
– Милида уехала за Скопасисом. Она его убьет! Мы следом!
– Куда?! С ума сошли?!
Асиат лишь бросила на скаку:
– К Скопасису!
Лейла применила все свое умение править лошадью, ведь за ее спиной сидела Асиат.
– Не гони, они не смогут уйти далеко, мы успеем.
Но не гнать Лейла не могла. Конечно, разобраться в невообразимой путанице следов удирающих персов и найти там следы Милиды с Этеей было просто невозможно. Скоро встал вопрос: куда ехать?
– Скопасис пытается обогнать ойранцев, обходя северней. Помнишь, как мы ехали сюда? Надо постараться найти те места.
Сделать это удалось не сразу. Только к вечеру, когда они наконец обнаружили свои собственные следы, стало легче. Но Милиды с ее напарницей не видно. Асиат успокоила подругу:
– Для нас главное найти Скопасиса, а не Милиду.
Как поменялось все за несколько десятков дней, прошедших после встречи двух девушек! Давно ли Лейла болталась, как пустой бурдюк, за спиной Асиат, то и дело ойкая? Теперь амазонка сидела позади персиянки, крепко обхватив ту руками. Лейла не только не болталась на лошадиной спине, но и уверенно правила ногами, стараясь, чтобы лошадь шла ровно. Запасной конь едва поспевал за резвой кобылкой.
– Ты молодец! – рассмеялась сзади Асиат. – Хорошо справляешься!
– У Стрии попробуй не справься!
– Да нет, даже ей не всех удавалось научить, тем более так быстро.
– Я очень хочу стать амазонкой.
– Ты ею уже стала.
– Нет, я так и не научилась натягивать тетиву на налучье.
Асиат смеялась:
– Сережки не получишь, пока не научишься.
Они ехали до самой темноты, но остановиться все же пришлось. Помогая Асиат слезть с лошади, Лейла поняла, как тяжело дается подруге такое вынужденное путешествие, и принялась себя ругать. Амазонка, видно, догадалась, о чем ворчит Лейла, накрыла ее руку своей:
– Ты спешишь к Скопасису, я к Аморгу.
– Ты думаешь, что эта змея может и…
– Нет, что ты! Лейла, скажи, а если бы опасность грозила не Скопасису, а кому-то другому?
– Меня обвинили в нападении на царя! – Персиянка даже не смогла произнести вслух имя Скопасиса. – Я не желаю ему смерти!
– И все? – Глаза Асиат внимательно разглядывали девушку, та явно смутилась:
– Нет… Но он царь, а я…
– А ты Лейла! Которая украла осла, ездила в ночь к ойранцам, чтобы спасти меня, а потом Вордера! Не всякая амазонка так сможет. Все очень хорошо говорят о тебе.
– Да, только все поверили в мою вину!
Это было правдой, непонятной и неприятной правдой.
– Разберемся! Вот приедем к ним и разберемся!
Милида с Этеей тоже не сразу нашли нужный путь. В степи нет дорог, нет границ, кочевники движутся по памяти от одной балки до другой, от одного перелеска до следующего, от ручья к ручью, от пригорка к пригорку. Но для этого надо ездить по балкам и пригоркам часто, чтобы их очертания врезались в память, чтобы каждое изменение, каждое новое выросшее дерево сразу отметить.
Этея не могла понять, к чему новая хозяйка тащит ее неизвестно куда. Она помнила Милиду по жизни в персидском стане, помнила, что та чем-то помогала царю царей, но не была его наложницей. В прежней жизни Этея поглядывала на Милиду почти насмешливо, ее ласки оплачивались дорого, потому красотка чувствовала себя много значительней какой-то чужеземки, не имеющей постоянного мужчины.