Хоть Хайнек и покивал, но спросил:
– А не устроишь?
– Ну не устроил же! Вон, к тебе пришёл советоваться… – следователь хмыкнул. – Ну а про тебя рассказывать, или ты сам о своем внешнем и внутреннем отношении к Танти ведаешь?
Один из самых солидных по комплекции офицеров Дивизиона несколько смешно подвигал нижней челюстью из стороны в сторону, и признавался:
– Да чего уж там… Любой может подумать, что я Танти готов со свету сжить. А то и лично придушить… Я и сейчас только тебе признаюсь: ревновал я его всегда и ко всему страшно. Что только не станет делать – всё у него получается. Я на девушку глаз положил, можно сказать, влюбился с первого взгляда, так она уже к тому времени его давней невестой оказалась. Ну а когда она в принцессу превратилась, я чуть в отставку не подал, так мне было горько и обидно. Потом он стал командиром Дивизиона… и Серджио Капочи с императором Павлом ему во всём потворствовали… А я, сколько ни тужился, так и не смог стать лучше него… Но вот как ни странно, когда он пропал и его обвинили во всех смертных грехах, я его жалел и даже переживал… И, честное слово, обрадовался, когда он сумел себя реабилитировать и так неожиданно оказаться рядом с Патри… А что самое интересное, когда мне кто-то из офицеров в тот момент ляпнул: «Ну всё, готовься в отставку!» – я удивился сам себе. Вот знал, что он меня тоже недолюбливает, уверен был в этом и в то же время не сомневался, что останусь на должности командира Дивизиона. Веришь?
Энгор кивнул:
– Вот-вот! И у меня такое же отношение к Танти. Мечтаю его вывести на чистую воду, хочу всем доказать, какой он лгун и пройдоха, а в душе уверен, что он всё делает правильно… То есть ты понимаешь, почему Эрли нас призвал к молчанию и взвешенному подходу к делу?
– Понял… Мы могли всем навредить, – произнес Хайнек и тут же доказал, что он ну совсем не тот человек, которого можно обозвать тупым солдафоном: – И меня терзают очень нехорошие предчувствия на тему: почему это родственник нашей императрицы именно нас призвал в свои союзники?
– Молодец! – воскликнул Бофке. – Правильно они тебя терзают. А суть дела в том, что… хм, как бы это выразиться? Ладно, начну издалека: Танти не совсем доволен работой нашей разведки. И это – мягко говоря. Да и не только он один. Оилтон на многих направлениях деятельности этого мощного ведомства как атаки, так и обороны – в глубокой чёрной дыре. И если консорт до сих пор не заменил генерала кем-то другим, то лишь из-за острой нехватки у него времени. Он просто не успел до сих пор разобраться там, куда ему раньше не было доступа.
– Я и сам об этом догадывался, – признался Минри.
– Ну тогда и мусолить больше ничего не надо. Ты и сам дальше продолжишь логическую цепочку: наш Эрли теперь постарается подвести под свои доклады железобетонные основания и нанести такой удар по Танти, что тот может уже и не встать на ноги. Понял?
– Ещё бы! Мне сразу показалось странным, что он так выпячивает своё желание сохранить идиллию и мир в императорской семье.
– Именно! И я, честно говоря, несколько опасался, что ты сразу начнёшь при генерале возмущаться и плеваться. Молодец, что выдержал, и мы все тонкости этого предложения о союзе обговорили наедине. Теперь нам только и останется, что поработать не только в нужном для Манга направлении, но и в противоположном. Потому что, мне сдаётся, Танти никогда бы не полез в логово к нашему злейшему врагу для забавы или развлечения. Скорее всего грядёт некое кардинальное изменение в королевстве Пиклия.
– Угу… Вот и мне так же кажется, – скупо улыбнулся Хайнек. – Что недолго некоторым тварям ещё небо осталось коптить. А если у Парадорского это получится, то и мы должны встретить эту новость во всеоружии. Конечно, очень было бы полезно плотно побеседовать с этим умником Алоисом, а то и допросить под домутилом о творящихся закулисных движениях, да только не получится… не враг он нам. А добровольно – ничего не расскажет. Так что и в самом деле придётся думать и выкручиваться самим.
И оба имперских функционера перешли к согласованию деталей своей предстоящей совместной деятельности.
Глава 25
Нам всё-таки пришлось поспешить в систему Красных Гребней. И совсем не по причине сложностей с вывозом наших друзей Броверов в большой космос. Тех доставили в целости и сохранности и уже удобно разместили в медицинском отсеке нашей УБ-6. Я считал минуты и не мог дождаться момента, когда наконец-то увижусь со своим другом детства.
Но вначале следовало вновь блеснуть своим внешним видом нашему ложному барону – Синяве Кассиопейской. И причина такого личного участия была нами вполне ожидаема: усиленная охрана как челноков, так и самого грузового военного танкера, приспособленного под перевозку драгоценных ракушек. Хоть в порту и возле него всё было готово к атаке, Николя и Армата проявили здравые опасения и отменили штурм. Вначале планировалось захватить челноки и уже на них добраться до танкера на орбите, но слишком уж силы были уравнены. Победа, конечно, была бы нами обеспечена, но потерь при этом не удалось бы избежать однозначно. А терять членов команды принявший на себя общее командование Гарольд крайне не любил, в этом мы были словно братья-близнецы.
Вот потому и пришлось нам на какое-то время распылять силы и устраивать нежданный визит истинного владетеля планеты Элиза и всей системы на готовый к старту к Пиклии танкер. К тому моменту уже все палеппи вместе с иным транспортом были на борту, мы знали точное расположение каждого охранника, наши риптоны успели выспаться и как следует подзарядиться на своих катушках малого электрического напряжения.
И конечно же, как ребята ни скрипели при этом зубами, пришлось им и меня брать с собой в виде страхующего, но всё-таки ударного звена. Как бы они ни мудрили и ни выкручивались, лучшим по силе и направленности ментальных ударов был Булька, а без меня он, несмотря на раздутое в последнее время собственное самомнение, ничего не стоил.
Так что я несколько размялся и, так сказать, поучаствовал. Увы, только в качестве запасного игрока тяжёлого калибра. В бой мне вместе с симбионтом так и не дали вступить, без нас отлично справились. Быстро повязали и усыпили всех охранников транспорта и под управлением всего одного Арматы отправили танкер к Оилтону. Наверное, ещё ни разу в истории Галактики настолько баснословно стоящий груз не сопровождал всего лишь один воин, он же штурман, он же капитан трофейного судна, он же надсмотрщик за пленными. Естественно, в точке выхода из подпространства наш трофей уже будут ждать два эсминца, посланные туда по команде Алоиса, но даже не подозревавшие, кого и с чем им придётся сопровождать на столичную планету империи.
А как только палеппи были благополучно отправлены по нужному нам адресу, то все остальные члены нашей команды тоже стали спешно «делать ноги» с орбиты вокруг Элизы. И состоялась наконец-то моя долгожданная встреча с Броверами. Дышали-то они вполне сносно, а вот обняться с кем-то, да ещё и проорать нечто при этом радостными голосами они бы никак не сумели. Да в принципе как и я. Так что нас, трёх покалеченных, под смех и дружеские подначки поместили в один медицинский отсек и пожелали спокойного, беззаботного путешествия. Мол, остальное мы уладим. То есть меня даже не пустили в рубку управления, где я смог бы присматриваться и хоть что-то посоветовать в случае крайней нужды.
Мало того, к нам в корабль, как бы в довесок к партии палеппи и к нашему мизерному багажу, добавили ещё и двух людей. Один – мой друг и боевой соратник элизиец Тарас. Он уже и до этого добровольно укладывался в корабельный планификатор, впитывая в себя как губка любые знания и специально подобранную информацию. И, по словам медика, а попутно и психолога, показывал отличные результаты обучения.
Но с ним-то было понятно, а вот дикарь из горного племени оказался ой как непрост. Когда с ним разобрались чуток и смогли поговорить уже на галакто, тот представился не меньше чем вождём племени. Имя имел соответствующее и труднопроизносимое Торганрек. Причём с пеной у рта доказывал, что людей никогда не ел, в отличие от некоторых, ну совсем диких соплеменников. Но что интересно (а с этого всё и началось!), кто-то из наших умников и его затолкал в планификатор чуть ли не с самых первых часов нахождения дикаря на корабле. Хотя с этим делом пришлось изрядно попотеть. Вначале горцу дали азы языка галакто на уровне детского сада. Потом подбросили несколько блоков иной познавательной информации и были поражены буквально уникальной памятью обучаемого и его желанием совершенствоваться дальше. Так что сейчас и Торганрека практически сразу уложили в обучающее устройство.
Они-то хоть учились, а мне предстояло находиться в неведении, да ещё и будучи отстранённым от командования.
Но я, пожалуй, впервые в жизни не пожалел о своём временном разжаловании. Встреча с Романом и Магдаленой вылилась в откровения, рассказы о пережитом и пройденном, и для нас восемь часов пребывания в подпространстве пролетели словно пятнадцать минут.
Вначале долго и грустно рассказывали о своей тяжкой доле Броверы. Как им не повезло увильнуть от ареста, как в последние часы они сумели сменить внешность и присвоить себе документы уничтоженных физически уголовников, и как тяжко и нудно тянулись годы пребывания на каторге. Нельзя было без слёз слушать о мытарствах наших доблестных разведчиков. Не знаю, кто бы иной, кроме них, смог выдержать все эти круги ада, не сломаться, не погибнуть, а напоследок ещё и совершить невероятный по дерзости побег. Ну и конечно же, становилось понятным, что им помогало все эти самые страшные годы во вражеском тылу и на невыносимой каторге для уголовников: любовь! Их спасли истинные, взаимные и глубокие чувства, которые помогали паре верить, ждать, надеяться и бороться. Если бы не самые светлые и сильные отношения между ними, если бы не ежечасная готовность к самопожертвованию ради другого, близкого и родного человека, они бы не уцелели.