— Никто никогда здесь не появится, — провозгласил Хака. — Мы слышим это от вас, стариков, с тех пор, как научились разбирать слова. Если всё, что вы говорили об этой своей войне, правда, то никто — ни из нашего народа, ни эти демоны люди — здесь не появится. Вы сами говорили, что уничтожили друг друга, а мы — все, кто остался.
Драк смотрел на Хаку, и ему хотелось улыбнуться. Юношеская заносчивость даже нравилась Драку. Хака стоял перед ним, облаченный в шкуру лесного леопарда, вооруженный луком, сделанным из обломка корпуса судна.
— Это был гром, — сказал Хака, оглядывая собравшихся. — Идемте-ка по домам и забудем эти глупости. Детёныши наслушались сказок о демонах.
Шерман размышлял, зондировал лес пассивными сенсорами и наконец пришёл к решению. Он послал один мощный импульс, принял отражение и сменил позицию на случай, если мелконцы засекут его и вызовут огонь. Отойдя на полкилометра, он излучил ещё один импульс, снова принял данные и сменил позицию.
Никакой реакции. Любопытно. Они маскировали своё оборудование и пытались его выманить? Картина высокого разрешения, составленная по отражению двух излучённых импульсов, показывала несколько сотен тонн металла на территории лагеря. Некоторые из этих металлических сооружений явно были системами оружия. Обонятельные сенсоры улавливали запахи мелконской мускусной железы.
Они здесь.
Он замерил атмосферное давление и параметры ветра и ввел координаты. Выбрал оружие. Горюче-взрывчатая смесь, сверхмощная взрывчатка малой дальности, кассетные заряды и ракеты независимого наведения. Нет смысла тратить тяжёлый боезапас на то, что может оказаться передовым постом. Старинный способ обстрела по гаубичной траектории для этого случая оптимален. Кроме того, ему была по душе артиллерия, — возможно, влияние его тезки.
Во славу полка! — подумал он. Из его корпуса хлынул поток огня, в течение миллисекунд после этого он был готов к атаке.
— Атака!
Драк-на-Драк повернулся к Регару, который ему всё ещё казался странным в этих священнических одеяниях, несмотря на все эти годы. Регар указывал на гору, и Драк обернулся.
К тёмному небу протягивались огненные пальцы. Драк уже и раньше прикидывал обстоятельства возможной ракетной атаки с вершины холма и знал с холодной уверенностью, сколько секунд осталось до первого взрыва. Если удар ядерный, то это уже неважно, но, может быть, и нет!
— Быстрей! Быстрей! — закричал Драк, указывая на заросли, где находились старые убежища.
Толпа смотрела на него растерянно, молча. Некоторые улыбались, другие прыгали на ступеньки, чтобы тоже посмотреть в сторону горы сквозь кроны деревьев.
— Проклятие нисходит сюда! — заорал священник. — Быстро за Драком!
Размашистым шагом, насколько позволяла его нога, Драк спрыгнул со ступеней и рванулся по тропе, извивающейся между деревьями и ведущей к подземным бункерам. Сначала один, другой, затем кричащая толпа — все последовали за ним, некоторые в панике, другие — ещё не понимая, что случилось, просто следуя примеру остальных. Драк вилял между деревьями, отсчитывая секунды до первого взрыва.
Если не ядерный, то на первое будет горючая смесь, чтобы снять кроны деревьев, потом кассетные и шрапнель, думал он, удивляясь, как он может так холодно и ясно рассуждать. Тропа огибала высокое гарнтовое дерево, более полудюжины рук в поперечнике и сотня метров в высоту. За ним находились бункеры, заросшие спутавшейся виноградной лозой. Драк подбежал к ближайшему, отбрасывая лозу:
— Внутрь!
Молодая мать, которая была почти детёнышем, когда он вытащил её вместе с другими из убежища под школой, около которой они сели на Мелконе, и теперь нёсшая на руках двух своих детёнышей, заколебалась, и он с силой швырнул её внутрь. Детёныши взвизгнули от боли. Другие рванулись за ней. Драк продолжал считать, потом посмотрел вверх, чувствуя это перед тем, как услышать.
— Ложись! — закричал Драк.
Священник, Дулт и Джамак чувствовали это так же, как и он. Они начали швырять на тропу тех, кто не успел нырнуть в бункер.
Драк упал. Он слышал первый шёпот, растущий звук двигателей, прогоняющих боеголовки сквозь кроны деревьев.
За двести метров от них раздался первый взрыв, сопровождавшийся яркой белой вспышкой. Он услышал крики ужаса, тотчас заглушенные какофонией взрывов, когда сорок сверхмощных зарядов в точно рассчитанном соотношении воздуха и горючего, а также шрапнели и кассетные разорвали дюжину акров леса. Последними упали зажигательные, воспламенив обломки.
Драк, тяжело дыша, с трудом поднялся на ноги. Он чувствовал тёплое покалывание в крови и с ужасом понял, что это прилив возбуждения. Часть его разума ощущала старинный энтузиазм, опьянение боем, радость обманувшего смерть. Столько раз испытанное, это стало частью его натуры.
Тут он услышал плач.
Он двинулся вдоль тропы. Народ глядел на него расширенными глазами, выражение в которых изменилось. Когда-то он был их спасителем, когда опустился на Мелконе, вытащив из убежища и забрав из умирающего дома. Но спаситель редко остается спасителем навечно. Через много лет он стал анахронизмом, пережитком, единственным, кто готов встретить врага. Все остальные знали, что враг мертв. Его стали считать одержимым, старым дураком.
И вот он снова спаситель. В этот момент Драк еще раз осознал вечную иронию судьбы солдата, защищающего гражданских, память которых коротка, в то время как солдат никогда ничего не забывает, если хочет остаться в живых.
— В убежища, скорей, пока он не ударил второй раз.
Теперь не было никаких колебаний. Они вскочили и рванулись к бункерам. Он посмотрел им вслед и порадовался, что никто не убит, хотя было несколько раненых.
— Регар, Дулт, Джамак, ко мне, — сказал он своим ветеранам.
Они стояли вместе в лесу, глядя на пылающие развалины деревни.
— Значит, они всё-таки вернулись,— холодно сказал Регар, стряхивая со своих одеяний листья и всякую лесную труху.
Драк кивнул, не желая произносить классическое: «Я же вам говорил!» Вокруг вился дым, приносимый утренним ветерком от горящей деревни.
— Интересно, чем они располагают? — тихо спросил Джамак, и Драк увидел ненависть в глазах своего старого друга.
— По меньшей мере одной огневой позицией, группой огневой поддержки,— сказал Регар.— И конечно, десантники атакуют сейчас.
Драк покачал головой:
— Десант был бы уже на месте. Они чего-то уж СЛИШКОМ долго выжидают.
Пока Драк говорил, Джамак взглянул вверх, как бы ожидая, что вот-вот появятся на ускорителях люди из космического десанта.
— Механическая единица, — сказал Драк. — Минимум одна, может быть, две: одна маневрирует, другая поддерживает огнем.
Он выждал момент, наклонил голову, чтобы лучше слышать здоровым ухом:
— Скорее всего одна. Если бы было две, вторая бы уже ударила.
Он повернулся и посмотрел на своих старых друзей, остатки своего штаба.
— Регар, останься с людьми. Мы следуем ранее согласованному плану. Когда услышишь шум боя, отводи народ из бункеров в глубь леса, а мы отвлечём атакующих в противоположную сторону. Джамак, Дулт, вы со мной.
Регар тоскливо посмотрел на них. Драк знал, что ему хотелось присоединиться, в нем был силён старый зов битвы.
Драк улыбнулся и потрепал его по плечу:
— Нам нужен хоть один ветеран нашей славной Империи, чтобы не угасла память.
— По крайней мере теперь они будут нам верить,— печально сказал Регар.
— Пока не родится следующее поколение, — сказал Драк, не выдавая своих опасений, что после сегодняшних событий может не остаться и этого поколения мелконцев и их память растает в ночи.
— Благословение Четырех Безымянных на вас всех! — сказал Регар. Джамак и Дулт преклонили колени, когда он поднял руку для благословения.
Драк стоял молча. Печально улыбнувшись, он кивнул старому другу и пошел по тропе к пещере, где было спрятано их оружие. За ним следовали все, оставшиеся от мелконских имперских вооруженных сил.
Следуя по узкому проходу, Шерман перевалил через гребень и направился вниз по склону.
Семь и девять десятых секунды до противоположной стороны поля, рассчитал он, рванувшись вперед и увеличивая чувствительность своих сенсоров до максимума. Ответного огня он не дождался.
Интересно. Цель уничтожена. Сканирование показывает, что в обломках нет ни трупов, ни какого-либо вооружения, заслуживающего это название.
Тогда где же центр сопротивления?
Он покатил через открытый альпийский луг, дошёл до края леса, врезался в гущу деревьев, задержался, пытаясь обнаружить следы изотопов, указывающие на наличие минного барьера. Здесь было бы логично разместить минное поле. Склон уходит вглубь, и почва достаточно глубока.
Опять ничего.
Леса и джунгли — гадость, думал он. Ни обзора, ни простреливаемости, да и спрятаться кому угодно гораздо легче.
Ждать здесь нет смысла, решил он и рванулся через лес, ломая деревья. Он запустил обзорный зонд, послав его на высоту пять тысяч метров. Зонд взмыл, не привлекая вражеского огня.
Зонд парил в высоте, посылая ему картину местности. После первого удара начался лесной пожар, ускоряемый ветром.
Это было очень не похоже на мелконскую тактику. Если у них и была слабость, так это их неспособность ждать. В девяносто восьми и двух десятых процентах случаев боевых столкновений мелконцы нападали, как только приближались главные силы противника.
Может быть, они думают, что я только дозор большого десанта?
Нет, они должны были обнаружить только одно судно. В пределах всей системы не было больше никого. Никого не было в пределах, наверное, ста парсеков!
Поверхность под ним выровнялась полностью. Пройдя шестнадцать километров через лес, некоторые деревья которого были такой толщины, что их приходилось срезать ионным импульсным лучом, он снова начал подъем по пологому склону, на котором встречались скальные выступы. Ломая деревья, он вышел на лужайку, которая граничила с зарегистрированной позицией врага.