Глядя же на это место, можно было подумать, что люди здесь поняли, что дальше катиться уже некуда, и стали сами, начав с ничего, строить свое благополучие. Представлять себе, что могло остаться на месте этого городка, приди сюда Марк III, было неприятно. Мартинс и в Сан-Габриэле видела слишком много руин, а потом сплошную разруху по пути на север.
— Что ж, тогда лучше продолжим двигаться вниз,— сказала она.— Только осторожно. Один против девяти, что они наблюдают за нами посредством неизлучающих датчиков, скажем Зеница Марк I, если не используют что-либо посовременней.
— Спорить не стану, — сказал Дженкинс, и его голос снова стал привычным, бесцветно-унылым.
— Хорошо, тогда вперед. — Она переключилась на общую связь. — Медленно и осторожно, без самодеятельности, если только не решите, что местные пытаются нас надуть. Если потребуется, будем драться, но мы здесь не для этого.
— Уверен, вы понимаете, что меры предосторожности продиктованы здравым смыслом, — обратился к ней старик. — Такое неспокойное время.
На вид ему можно было дать лет семьдесят, но он был достаточно крепок: подтянутый, с белоснежными сединами, одетый в безупречно чистые белые одежды из хлопка и опрятные сандалии. Под мерами предосторожности подразумевались несколько сотен обычного вида индейцев, рассредоточившихся по полям позади него и вполне умело окопавшихся, чья странная пятнистая форма шла вразрез с современным вооружением. Персональные сканеры обнаружили по меньшей мере одну многоцелевую высокоскоростную пусковую установку, и Марк III предположил, что где-то позади нее должна быть и скорострельная пушка или легкое полевое орудие.
Вблизи городок выглядел даже лучше, чем с перевала. Постройки вверх по склону на фоне черной окалины застывшей лавы казались еще более чужеродными. Она вдруг вспомнила, что здание в лесах по форме напоминало ее Боло, но тут же об этом забыла: перед ней стояли представители городка вместе со своим главой, а их сопровождали маленькие девочки с букетами цветов. Форма Компании, в которую были одеты все солдаты, заляпанная всем, чем только можно вообразить, вдруг показалась ей затрепанной донельзя. Единственной частью их обмундирования, не покрытой толстым слоем пыли, были щитки шлемов, поддерживавшиеся в чистоте исключительно благодаря зарядам статического электричества.
При взгляде на нарядных туземцев она также подумала о двадцати с лишним бойцах, оставшихся позади в УНВ: если местные устроят им какую-нибудь подлянку, ее товарищи и Марк III придут и надерут им задницы, однако в промежутке им может прийтись несладко.
— Тяжелые времена, правда ваша, сеньор, — вежливо согласилась она.
Люди в толпе негромко переговаривались, но не на испанском. Язык был гортанным, очень интонированным, с обилием звука «ц».
— Как тут у вас хорошо, — продолжала Мартинс, сняв шлем. Как правило, лицо пугает меньше, чем кусок непроницаемого гнутого синтетического материала.
Старик улыбнулся.
— Мы стараемся отгородиться от сует мира,— сказал он, — и следовать нашим собственным обычаям.
Окидывая взглядом тучные поля и сытых людей, Мартинс могла лишь порадоваться за них. Только оружие в их руках говорило еще и о том, что эти ребята не питают никаких иллюзий.
— Но у вас также много современного оборудования, — сказала она.— И я полагаю, что только оружием дело не ограничивается.
Джефе долины развел руками:
— Когда-то, много лет назад, я учился в университете. Дела мои шли неплохо, но все, что я заработал, я употребил на то, чтобы улучшить жизнь моего народа здесь. Когда трудности только начинались, я предвидел, что они окажутся суровыми и длительными; и вместе с моими друзьями мы к этому приготовились. На нашу удачу, в результате извержения основная дорога в долину Какакстла оказалась перекрыта. Это случилось как раз тогда, когда у правительства уже не было возможностей и средств расчистить ее и возобновить движение, так что нам не довелось испытать самых жестоких последствий мирового крушения. Но довольно об этом, чем мы можем вам служить?
«Вот удобный момент», — подумала Мартинс.
— Мы держим путь к северу, домой, — сказала она. — Нам необходимо горючее — подойдет все что угодно, на чем бы ни ездили ваши машины...
— Тростниковый спирт, — с надеждой вставил старик.
— Просто отлично. Немного еды. У нас приличный запас медикаментов, к тому же в нашем отряде есть разные специалисты — например, по ремонту электронного оборудования.
Вообще-то в этой области они полагались в основном на систему самовосстановления Марк III, но ведь необязательно открывать все карты.
— Милости просим, — сказал джефе. — Тем более что разумно — кажется, в английском есть такое выражение — содействовать уходящему гостю. — Он поглядел по ту сторону цепочки УНВ. — Как я вижу, сеньора, здесь не весь ваш контингент и большого танка тоже нет.
«Большого танка,— повторила про себя Мартинс. — Пока его не увидишь, никто не может себе представить, что он на самом деле такое».
Она вежливо слегка склонила голову:
— Уверена, вы понимаете, что меры предосторожности продиктованы здравым смыслом. Такое неспокойное время.
Джефе расхохотался непринужденно и от души:
— Рад, что мы понимаем друг друга, teniente[5] Мартинс. Я провожу вас...
Протянув руку, он ступил на УНВ без малейшего страха; дети забросали машину цветами и обвесили ее и солдат цветочными гирляндами. Мартинс чихнула и огляделась. Для джефе ее интерес не остался незамеченным.
— Это, как вы называете, геотермальная станция,— сказал он, указывая на невысокое блочное строение.— Подземная вода слишком горяча для использования на бытовые нужды, для прудов с рыбой и других целей она тоже не пригодна. Все очень просто. Как видите, у нас также есть несколько механических мастерских и небольшие мастерские, производящие все нужные нам бытовые предметы.
На улицах были открыты настоящие магазины, где продавали вещи из ткани и кожи, инструменты, еду, — такого она не видела уже долгие годы. А еще были люди, торговавшие цветами. То, что сейчас кто-то может тратить время и силы на подобную роскошь, потрясло ее.
— Мы выпускаем собственные деньги для удобства взаиморасчетов и обмена, но каждый вносит свою долю на общественные нужды, — продолжал он.— Поскольку вы наши, гости, все ваши нужды будут оплачены из общественной сокровищницы; и в первую очередь, поскольку вы проделали долгий путь, вам необходимо вымыться и подкрепиться. Позже вы должны будете поужинать с нами. А завтра мы посмотрим, что можно придумать насчет топлива и припасов в дорогу.
Мартинс и Дженкинс переглянулись и оглядели просторный, светлый дом, предоставленный американцам.
— Наверное, это у меня такой кислый нрав, Топс,— задумчиво обратилась она к нему, — но все это как-то чересчур хорошо, чтобы быть правдой...
— Вероятно, на самом деле чересчур хорошо, чтобы быть правдой, Эль-Ти, — отозвался сержант.
— Надо быть начеку.
— Хорошо. Слушайте меня, недоумки! Оружие должно быть у каждого под рукой. Все остаются в поле зрения своего старшего — хоть мыться будете, хоть на толчке сидеть — мне начхать. Никто чтоб не пил больше одного стакана; и держите своих дружков в штанах, что бы там вам ни пели местные сеньориты, ясно? Микаэле, Вонг — вы отвечаете за машины. Смит, МакАлистер, Санчез — на вас наблюдение с крыши. Пошли!
— Бог ты мой! — пробормотал Дженкинс. — Пиво! Настоящее, взаправдашнее, не разбавленная моча, а пиво, Богом клянусь.
Джефе — Мануэль Обрегон отзывался на это слово, хотя местные называли его каким-то непроизносимым именем, улыбнулся, кивнул и отхлебнул из своего глиняного стакана. Рядом за столами, расставленными прямо на площади, другие жители тоже улыбались и кивали. По-видимому, большинство горожан вовсю радовались возможности повеселиться. Они были празднично и прихотливо одеты, подобных нарядов Мартинс еще не видела в этой стране. Еда была настолько хороша, что лейтенант даже ослабила крепления бронекостюма (казалось, никого не задевало, что солдаты были в полной экипировке, и жители словно не замечали в их руках М-35 и гранатометы). Подавалась жареная свинина, салаты, дымящееся овощное рагу, какое-то острое пряное варево из мяса, помидоров и «чили».
Обрегон сидел за их столом и спокойно накладывал на свою тарелку все блюда, что им предлагались, пробуя первым. Мартинс была признательна за подобный жест доброй воли, но не расслаблялась и сделала только пару глотков пива. Она и так уже достаточно опьянела от одного ощущения чистоты собственного тела и вкусного ужина, плотно улегшегося в желудке.
Дженкинс и капралы зорко следили, чтобы и остальные не позволили себе лишнего.
— Я заметила, что у вас, кажется, нет церкви, — сказала Бетани.
Обрегон расплылся в улыбке.
— Здешние люди никогда не были слишком уж рьяными приверженцами Церкви, — пояснил он. — Молясь Богородице, поселяне называли ее Тонацин, Луна. Меня всегда злило то, что сотворили здесь чужаки, испанцы. Но когда мой народ выбрал меня своим главой, я вновь стал рассказывать им о старых традициях, о древних обычаях наших предков, идущих еще от незапамятных времен. О том, что мы всегда знали, и о той правде, что я узнал, в юности учась в университете, — обо всем том, что латиносы и их жрецы пытались задушить.
«Что ж, получилось, с этим не поспоришь», — подумала Мартинс.
Лежащий рядом с ней на столе шлем запищал. Она еще разок отхлебнула кофе, щедро приправленный свежими сливками, и натянула шлем на голову.
— Лейтенант Мартинс, — раздался голос Марк III.
— Ну что еще? — раздраженно бросила она. «Черт, я устала». День оказался таким долгим, а после горячей ванны все тело разнежилось и даже спустя несколько часов напоминало мягкое масло.
— Пожалуйста, погрузите анализатор в предлагаемые жидкости.