На лице Баллина читалось облегчение. Он кивнул.
— Очень хорошо. Я прослежу за тем, чтобы у тебя и твоих воинов были все необходимые припасы.
— Благодарю тебя. Но я не отправлюсь вместе с когортой. Я остаюсь здесь, чтобы составить план боевых действий в ожидании прибытия остальных войск. Когорту должен возглавить человек, крепкий духом и быстро соображающий на случай возникновения непредвиденных ситуаций.
Макрон с шипением вдохнул.
— Черт, даже мне понятно, куда он клонит…
Легат повернулся к Катону, не вставая с табурета.
— Префект Катон. По моему мнению, ты лучший, кому можно поручить такое дело. Никто другой не приходит мне на ум, когда речь идет о столь важной и опасной операции. Учитывая связанные с ней риски, я настаиваю, чтобы с тобой отправился и доблестный центурион Макрон. Вот мои приказы. Принимаешь командование над второй когортой преторианской гвардии. Направляешь к руднику в Аргентии так быстро, как только возможно. Предлагаю тебе взять с собой и присутствующего здесь Цимбера. Он знает местность и местное население, так что будет тебе полезен.
Цимбер потряс головой.
— Но я же не воин.
— Не бойся, мой друг. Под защитой префекта Катона и его воинов тебе ничто не грозит.
— Все равно, господин, я бы предпочел остаться в Тарраконе.
— Не сомневаюсь в этом, но мне требуется твое содействие в разгроме бунтовщиков. Ты можешь отправиться с когортой по своей воле, а можешь — в цепях.
Сложив руки, Вителлий сомкнул указательные пальцы.
— На твоем месте я бы отправился добровольно.
Цимбер нервно поглядел на него, но лишь покорно кивнул.
— Молодец. Как говорится, один доброволец стоит десятка подневольных.
Вителлий снова поглядел на Катона.
— Итак, префект, как только ты доберешься до рудника, твоя задача — охранять серебро и спрятать его, если возникнет угроза того, что оно попадет в руки врагу. Ты остаешься там до тех пор, пока не прибуду я с остальными войсками. Вопросы есть?
Катон покачал головой, и тут Макрон поднял руку.
— Да, центурион?
— Командир, а что, если Искербел доберется до рудника раньше нас?
Вителлий слегка улыбнулся.
— Если такое случится, центурион Макрон, то я ожидаю, что вы сразу же атакуете его и отобьете рудник, сколь ни тяжела была бы ситуация.
Макрон нахмурился.
— Это самоубийство, командир.
— В этом случае я несомненно сообщу в Рим о вашем самопожертвовании. Вероятно, в дополнение к копью тебя еще чем-нибудь наградят, пусть и посмертно.
— Благодарю, мать твою, командир, — ответил Макрон, кивая.
Остальные командиры тихо ахнули, глядя на Макрона, но тот сидел с мордой кирпичом. Глаза Вителлия сузились, и он протяжно вдохнул.
— Итак, префект Катон, приказ тобою получен. Можешь сейчас же принимать командование над когортой.
— Есть, командир.
— Да пребудут с тобой боги, префект. Поскольку, если ты не справишься, никто не будет к тебе милосерден. Ни Искербел, ни, если каким-то чудом тебе удастся сбежать от врага, я. Ни жди милосердия ни от меня, ни от императора, ни от народа Рима. Так что сделай это или погибни, выполняя приказ.
Глава 12
— Ублюдок разделал нас как селедку, — выругался Макрон, когда они шли по проходу между палаток второй когорты преторианской гвардии, разбившей лагерь у стен Тарракона. Завидев командиров, гвардейцы мгновенно вставали, отдавая честь. Формальности тут соблюдались куда лучше, чем у легионеров, с которыми приходилось прежде служить Катону и Макрону. Палатки из козьих шкур были чистые и целые, без пятен и заплаток. Судя по всему, ими ни разу не пользовались и только что взяли со складов гвардии. Доспехи и щиты такие же блестящие, без единого пятнышка ржавчины.
— Приказ есть приказ, Макрон. Не наше дело его обсуждать.
— Да ладно тебе. Ты прекрасно понимаешь, почему Вителлий нас для этого дела выбрал. Все шансы на то, что мы отправимся прямиком в руки бунтовщиков и нас на куски порубят. Если даже нам удастся первыми добраться до рудника, Искербел очень скоро узнает об этом и к нам наведается. Результат будет тем же. Нас прибьют, а с нами и всех этих ребят. Черт…
Некоторое время они шли молча, а затем Макрон снова поглядел на друга.
— Тебя, похоже, не особенно наша судьба волнует.
— Я же говорю, приказ.
Они подошли к штабной палатке в центре лагеря. Двое гвардейцев, охранявшие вход, взяли копья на караул и шагнули в стороны, пропуская их. Катон и Макрон пригнулись, откидывая клапан палатки, и вошли внутрь. Несколько секретарей, работавшие за большим столом, тут же встали.
— Вольно, — скомандовал Катон, глядя по сторонам. — Кто старший по званию в когорте?
— Центурион Гней Лукулл Пульхр, командир, — ответил один из секретарей. — Нам также придан трибун.
— А тебя как зовут? — недовольно спросил Катон.
Секретарь стал по стойке «смирно».
— Опцион Метелл, первая центурия второй когорты, командир.
— Хорошо, Метелл. Я — префект Квинт Лициний Катон. Легат только что назначил меня командиром когорты. Это центурион Макрон, мой помощник. Я хочу, чтобы Пульхр, трибун, а также центурионы и опционы прибыли в штаб немедленно.
Быстро оправившись от удивления, опцион кивнул.
— Есть разыскать командиров!
Он тут же выскочил из палатки, а Катон повернулся к другому секретарю.
— Ты возьмешь двоих людей и отправишься в порт. Там трирема, только что прибывшая из Остии. Заберешь вещи, мои и центуриона, и принесешь сюда. Остальные свободны.
Как только штабная палатка опустела, Макрон сел на один из табуретов и поставил шлем на стол.
— Ребята в лагере слишком опрятно выглядят. Посмотрим, как они справятся с несколькими днями ускоренного марша. Учитывая, что последние пару лет они ни черта не делали, только в Риме прохлаждались.
Катон сложил руки на груди.
— Не все. Некоторых перевели в гвардию из легионов. Они послужат остальным примером. Да и что бы ты ни думал, даже в преторианцы очень жестко отбирают. Они справлялись неплохо… справятся и теперь.
— Надеюсь, ты прав, — ответил Макрон и задумался на мгновение. — Вителлию и желать больше нечего. Забрал нас с собой сюда, а теперь получил возможность отправить в самое пекло. Если мы выживем, то ему выпадет слава за быстро принятое решение, для того чтобы серебро спасти. Если мы вляпаемся, то постараемся сначала спрятать серебро, и хвалить за это будут опять же его. Правда, нашими головами украсят ворота какого-нибудь местного поселения, ну и ладно. К черту все. Если император еще раз наградит нас серебряными копьями за то, что мы отдали жизни за Рим, я знаю, куда их можно засунуть.
— Посмертно? Удачи тебе в этом, — ответил Катон, наклонив голову. — Хотя ты прав. Пока мы здесь, мы в его власти. Все никак не могу понять, зачем он все-таки настоял на том, чтобы взять нас с собой?
— Да ладно тебе, Катон. Все ясно как день. Этот ублюдок ненавидит нас до глубины души. В прошлом мы не раз и не два скрещивали с ним мечи. Слишком много раз. А теперь у него есть возможность отомстить. Вытащил нас на небольшую прогулку в темный угол империи, где будет несложно подослать своего человека и с нами разделаться. А может случиться и так, что эту работу за него бунтовщики сделают, и тогда он еще и с чистыми руками останется.
— Не думаю, что дело в этом, — сказал Катон. — Слишком много возни, чтобы с нами разделаться, а у него на самом деле нет в этом нужды. Он пытался убить нас лишь потому, что мы препятствовали его планам. А сейчас в этом нет никакого смысла.
Макрон пожал плечами.
— Может, подчищает все, на будущее, на тот случай, если мы опять окажемся у него на пути.
— Но мы вполне можем пригодиться ему и живыми, — сказал Катон, хмурясь. — В любом случае, в том, как он выбрал себе подчиненных, есть нечто странное.
— Что ты хочешь сказать?
— Когда я с остальными говорил по пути из Остии, они тоже выразили удивление тем, что их выбрали. Они не из того же круга, что Вителлий. На самом деле многие в прошлом с ним враждовали.
Макрон почесал подбородок.
— Не вижу смысла. Зачем окружать себя людьми, которым не можешь доверять? Во что он играет?
Катон закрыл глаза и склонил голову. Он до сих пор ощущал усталость от путешествия морем, и ему было трудно сосредоточиться.
— Пока не знаю. Возможно, тут даже сам Вителлий ни при чем.
— В смысле?
Катон попытался сосредоточиться.
— Что, если выбор нас, как и других командиров, связан с необходимостью убрать нас из Рима по какой-то причине?
— Какой причине? Ладно тебе, Катон, ты что-то мудришь.
Катон моргнул, устало открывая глаза, и поглядел на Макрона.
— Не знаю в точности. Но уверен, что Вителлий что-то затеял. Если не он сам, то он действует по чьему-то приказу.
Макрон помолчал.
— Во время триумфа Вителлий был рядом с Палласом. Мне показалось, у них все на мази. Думаешь, это Паллас?
— Возможно. Тогда вопрос в том, что замышляет Паллас.
Катон потер лоб.
— Все это как-то неправильно. Совершенно неправильно. Но мы ничего не можем с этим поделать. Надо предупредить Нарцисса. Отправить ему сообщение, прежде чем мы завтра выступим.
— И о чем ты хочешь его предупредить? У тебя одни лишь подозрения.
Макрон сухо усмехнулся.
— Сущая мелочь. Серьезно, парень, что ты можешь ему сообщить? Что мы подозреваем Вителлия в том, что он по каким-то неведомым причинам взял под свое начало командиров, которых обычно не приглашал к себе поужинать? А что, если он действительно выбрал нас как лучших из имеющихся? И даже если ты прав, какое это имеет отношение к Палласу?
Макрон покачал головой.
— На мой взгляд, это буря в стакане.
Катон задумался. Может, Макрон и прав. Может, тут и ничего нет, кроме очевидного. Но все равно Вителлий хитер, как змея, и, какими бы ни выглядели внешне причины его действий, под личиной его холодного очарования всегда скрывались иные, куда более важные и неприглядные. Если бы он просто хотел с ними разделаться, проще было бы нанять бандитов из Субуры, чтобы их на улице зарезали. Да, это привлекло бы ненужное внимание и некоторые подозрения. А если бы со всеми командирами, назначеными на эту операцию, разделались бы точно так же? Вот тогда