— Все это нужно, чтобы люди могли идти дальше. Мы спасем все, что сможем, если получится. Сейчас мы здесь заперты. Если мы попытаемся вылезти, они засыплют нас всем, что у них есть. Если останемся на месте, то у них со временем кончатся камни и им придется идти врукопашную.
— Пусть пробуют, — рыкнул Метелл, хлопнув по ножнам. — Тогда узнают, из чего сделаны гвардейцы.
— Вот так-то, — сказал Катон. Сосредоточившись, он слегка поднял голову над телегой, чтобы оглядеться. Бунтовщиков вокруг где-то сотня, не меньше. Более чем достаточно, чтобы задавить небольшой отряд гвардейцев, укрывшийся за телегами, за счет количества. «Из чего бы там ни были сделаны гвардейцы», — с печальной усмешкой сказал себе Катон. В полумраке что-то полетело в его сторону, и он пригнулся вовремя. Большой камень пролетел над его головой и ударил в амфору, лежащую в телеге позади него.
— Чтоб меня… близко прошло, — сказал он, смеясь, чтобы скрыть нервное напряжение. — И чем мы им так не угодили? Как бы то ни было, это не сравнится с тем, как я зол, что они мне покушать не дали.
Бравада, но именно этого ждут от него люди, желая верить в то, что префект выведет их из смертоносной ловушки, в которую они попали.
Глава 16
— Быстрее! Быстрее! — орал Макрон, глядя, как последние из воинов когорты встают в строй с копьями и щитами в руках в ожидании приказа. Потом он оглядел место, где совсем недавно когорта готовилась ночевать. Шесть центурий построились в каре, внутри которого лежали вещи и еда, которую они не успели съесть. Большую часть костров потушили, но два еще горели, и Макрон решил, что разберется с этим сразу же, как будет возможность. Огонь освещал все вокруг оранжевым светом, последние лучи солнца уже угасли. В полумиле впереди бежали воины фуражного отряда, спасаясь. А позади них из-за деревьев уже выскакивали темные силуэты преследователей, бегущих следом, чтобы перебить гвардейцев, прежде чем те доберутся до когорты.
Оценив расстояние до фуражиров и до противника, Макрон с удовлетворением понял, что у его товарищей хорошая фора, которая позволит им спастись. Потом кинул взгляд в сторону селения, где спешились Катон и его товарищи, входя в ворота.
Что бы там ни случилось у Криста в селении, Катон с этим разберется, в этом Макрон был уверен. Как только фуражиры добегут до когорты, он даст приказ перестроиться и двигаться к селению, чтобы присоединиться к префекту и укрыться там на ночь. Утром можно будет осмотреться и оценить силы врага, с которым они неожиданно столкнулись. Конечно, воины не выспятся и будут голодными, но таковы тяготы армейской жизни.
Тут он услышал новый звук помимо боевых кличей бунтовщиков, преследующих фуражиров. Грохот копыт. Снова поглядев в сторону деревьев, Макрон увидел большую группу всадников, огибающих рощу и переводящих коней в галоп, чтобы атаковать. И с тоской понял, что фуражиров порубят, прежде чем они успеют добежать.
— Дерьмо! — рявкнул он, крепче сжимая рукоять щита и выбегая перед строем. — Первые пять отделений, в колонну по четыре! За мной. Опцион Друз!
— Командир?
— Развернуть оставшихся, держать строй.
— Есть, командир.
Сорок гвардейцев построились позади Макрона, и центурион обнажил меч.
— Держим строй, пока не дам команду перестроиться в клин. Не зевайте, парни. От этого наши жизни зависят. Вперед!
Макрон перешел на легкий бег, топоча по сухой земле, сухие стебли травы шуршали, касаясь его голеней. Он повел гвардейцев вперед, навстречу бегущим фуражирам и преследующим их конным. Солнце ушло за горизонт окончательно, красноватый закатный свет и длинные тени исчезли, равнина погружалась в темноту. Они пробежали шагов двести, когда первая группа фуражиров подбежала к ним, не сбавляя темпа. Макрон крикнул им, чтобы они бежали дальше, к когорте. В полусотне шагов впереди были оставшиеся фуражиры, бегущие изо всех сил. Некоторые отставали и падали. А еще дальше неловко бежал последний, хромая. По всей вероятности, он подвернул ногу.
Гвардеец услышал грохот копыт позади и обернулся в последний момент. Бунтовщик с обнаженным торсом ударил копьем, попав римлянину в живот. От удара гвардеец раскинул руки в стороны, а потом схватился за широкое лезвие наконечника. В следующее мгновение острие копья вышло из его тела со спины. Гвардеец упал в траву, а всадник осадил коня, выдергивая копье, и ударил еще раз, добивая жертву. Затем он вскинул окровавленное копье и снова послал коня вперед, за новой добычей.
Как ни хотелось Макрону ускорить шаг, он знал, насколько важно держать строй и не выдохнуться к тому моменту, когда придет время биться с врагом. Кроме того, он видел, что они успевают на помощь остальным фуражирам. Те были все ближе, и он окликнул их:
— Примкнуть с тыла! Примкнуть!
Первые из бегущих обежали колонну по обе стороны. Макрон вдохнул побольше воздуха.
— Стой!
Сорок гвардейцев у него за спиной остановились, тяжело дыша.
— Клином стройся!
Гвардейцы рассыпались в стороны, разворачивая щиты и опуская копья навстречу скачущим на конях бунтовщикам. То, что собирался сделать Макрон, было достаточно сложным и необычным, но это было все, что он смог придумать, чтобы спасти себя и своих воинов. Спотыкаясь, бежали последние из фуражиров, а следом, шагах в двадцати, уже скакал первый всадник, низко пригнувшись к шее лошади, готовый нанести удар копьем с нижнего хвата. Макрон поглядел на него с презрением профессионала. Только любители так копье держат. Подняв щит, чтобы прикрыть горло и подбородок, он отвел руку с мечом назад, в позицию для удара.
Поперечный гребень на шлеме делал Макрона заметной целью, как и его позиция на острие строя римлян. Всадник дернул поводья, сворачивая в сторону центуриона. Макрон отставил правую ногу назад, готовясь встретить удар копьем. Блеснул металл, и острие копья ударило в верхнюю часть щита. От силы удара окованный край с громким звоном ударился в налобник шлема. Удар был слишком слаб, чтобы расщепить щит, и копье соскользнуло влево. У Макрона было достаточно места, и он шагнул вперед, между копьем и конем. В ноздри ударил сладковатый запах конского пота, и конь толкнул его правым плечом, едва не сбив с ног. Но Макрон прекрасно умел стоять в боевой стойке, поэтому лишь слегка перекатился с ноги на ногу и сделал выпад, вкладывая вес в колющий удар мечом в бок всаднику. Ощутил резкий удар, а потом почувствовал, как подались мышцы и кости, и острие его меча пронзило внутренности бунтовщика. Крутанув запястьем туда-сюда, Макрон выдернул меч из раны. Противник застонал, резко дергая поводья, чтобы ускакать прочь от римлянина. Конь протестующе заржал, тряся головой, но повиновался команде и свернул в сторону. Всадник шатался в седле, едва удерживая в руке копье, но сумел развернуть коня и ускакать.
Макрон вернулся в строй и огляделся по сторонам. Приближались всадники, горя желанием схватиться с врагом, однако сверкающие цепочки копий по обе стороны строя явно охладили их пыл. Некоторые пытались разбить строй, ударяя по древкам копий, чтобы отбить их в сторону и нанести свой удар, но этим они лишь открывались для удара соседних в строю. Одному из всадников удалось заставить коня врезаться в строй, но бедное животное лишь захрапело, когда ему пробили шею копьем. Попятившись, конь сбросил седока, который плюхнулся на спину прямо к ногам гвардейца. Римлянин ударил его ногой по голове и тут же вспорол ему горло острием копья.
Макрон глянул через плечо и убедился, что фуражиры укрылись внутри клина, и задняя часть строя сомкнулась.
— Держать строй, парни! По команде… назад, марш!
Гвардейцы начали медленно пятиться в сторону когорты, не опуская щитов и копий. Всадники уже окружили их, наскакивая и пытаясь бить в римлян копьями, но без особого эффекта. Макрон был уверен, что сомкнутый строй легко поможет отбиваться от конников. Более серьезной угрозой были пешие, которые быстро приближались к клину римлян. Они смогут атаковать с короткой дистанции, а еще снизят скорость отхода гвардейцев.
До основного отряда когорты оставалось шагов сто, когда первые пешие пошли в атаку между конными, бросаясь на римские щиты и копья. Дикарского вида воины, с длинными волосами, убранными назад. У многих были бороды, а еще они рычали и ревели, что придавало им еще более дикий вид. Они ринулись вперед, потрясая копьями и топорами. У некоторых в руках были изогнутые мечи, утяжеленные к концу лезвия, которые наносили ужасные раны, если попадали в цель.
Юноша в узорчатой тунике, слишком молодой даже для новобранца-легионера, проскочил между двумя всадниками и ринулся на Макрона. Он был вооружен рогатиной, с какой охотятся на кабана, которую держал двумя руками. Листовидный наконечник копья соскользнул по щиту Макрона в сторону, и Макрон уже хотел было сделать шаг вперед, в мертвую зону, как он сделал со всадником до этого. Однако юноша молниеносно повернул руки в запястьях, цепляя край щита короткой крестовиной рогатины, и дернул ее на себя. Теряя равновесие, Макрон инстинктивно крутанулся, чтобы остаться на ногах, изо всех сил удерживая щит левой рукой. Мгновение они стояли на месте, перетягивая друг друга, но Макрон, будучи физически сильнее противника, с ревом дернул щит, освобождая его от зацепа. От сильного рывка юноша шатнулся в сторону, прямо перед Макроном, и Макрон ударил ему крестовиной меча в голову.
Нормальный человек от такого удара потерял бы сознание, но, похоже, у этого юноши был очень крепкий череп, и он лишь попятился, тряся головой, а затем снова ринулся на Макрона, вложив весь свой вес в удар рогатиной. На этот раз Макрон отвел удар щитом вниз, зацепившись нижним краем щита за крестовину рогатины, а затем ударил юношу щитом в грудь со всей силы. Тот отшатнулся и попятился на пару шагов. Макрон уже хотел было ринуться за ним, чтобы добить, но вспомнил, что стоит в строю и что он командир, который должен являть пример остальным. Поэтому он вернулся на место в строю. Клин постепенно отступал, вокруг темнело.