узскойземле. Номногиеизних, воевавшиепротивнемцевнасторонеАнтанты, посколькуРоссияявляласьчастьюАнтанты, сталитребоватьотправкидомой.
ТребовалвозвращениявРоссиюимойфельдфебель — опытныйвоин, годанадвастаршеменя. ЗаэторуководствокорпусаотправилоеговлагерьЛяКуртин.
Фельдфебелямылюбили, вскладчинусобиралидлянегопосылки, которыея (каксвободноговорящийпо-французски) иотвозил.
Лагерьохранялсянеграми — сенегальскимистрелками.
Вместеснекоторымирусскимивзаключениисодержалисьинемецкиевоеннопленные.
Приближалсяконецвойны. Этинемцы — людисравнительнопожилые — являлисьпоследнимрезервомгерманскойимперии. Срединихбыломногоинтеллигентов: учителя, врачи, инженеры.
Когдаявпервыеподошелкворотамлагеряиувиделэтихуниверситетскихпрофессоров, сгрустьюсмотревшихсквозьограду, чернокожийсолдат, ихохранявший, шеякоторогобылаукрашенаожерельемизушейубитыхнемцев, спросил:
— Тыпришелпосмотретьнадикарей?
Вопросбылзаданнаполномсерьезе: онимелввидуэтунемецкуюинтеллигенцию!
Яответил:
— Нет. Япришелпроведатьсвоегостаршо́го.
Послетогокакяпередалфельдфебелюпосылку, мыснимгулялиполагерю. Командиручилменяжизни, говорилосвоеймечте: возвращениивобновленнуюРоссию, надеялся, чтоиятамскоробуду. ИчтоБогещедастнамвозможностькогда-нибудьвстретиться.
Говоряоразныхнациональностяхсвоихсолдат (асрединихбылииармяне, игрузины, ирусские) онпредупреждающезаметил:
— Авам, господинвольноопределяющийся, придется, коливернетесь, иметьделонетолькосрусскими: снимивамбудетлегко! Смалороссами — тоже. Заранеепредупреждаю: севреямибудетсложнее…
— Почему?
— Беспокойнаянация…
ЯвстретилсясмоимфельдфебелемвРоссиимногопозже — летчерез 55: этобылМинистробороныСоветскогоСоюзаРодионЯковлевичМалиновский.
Вразговоремыкоснулисьтехдалекихвремен, иянапомнилемуоегонапутствииимненииоевреях.
РодионЯковлевичулыбнулсяисказал:
— Новедьяжевас, ИосифЛеонидович, необманул?..
Втом, чтоРодионЯковлевичбылправ, яубедилсявЦентральномДомелитераторовнаочереднойвстречеНовогогода.
НеподалекуотнассиделасемьяВайнероввоглавеспапойЕфимомГригорьевичем. Азасоседнимстоликомпировалиазербайджанцы… Одномуизпирующихявноприглянуласьневестка (непомнюуж, толиженаАркадия, толиГеоргия). Этотчеловеквстал, качаясь, подошелкженщинеи… запустилрукуейзапазуху!
БратьяВайнерынемедленнопрореагировали, вскочив, ноихотецсказал: «Ша!» Затемподошелкокну, котороенаходилосьпозадистоликасазербайджанцами, ираспахнулего. Послеэтогокивнулсыновьям.
«Мальчики» схватилинаглецаодин — заруки, другой — заноги, раскачалиивышвырнуливодвор (благорестораннаходитсянапервомэтаже).
— Нехочуплатитьзаразбитоестекло, — пояснилпапаВайнерокружающим, иужинпродолжался.
НесколькоднейспустяназаседанииПравленияписательскогоклубавынеслипостановление: «ЛишитьбратьевВайнеровправапосещатьЦДЛзахулиганство».
Явзялсловоисказал, что, еслибыкто-топоступилподобнымобразомсмоейженой, явышвырнулбыего, неоткрываяокна.
МеняподдержалКонстантинСимонов, иВайнеровоставиливпокое.
ВозвращаяськовремениПервоймировойвойныисвоеговнейучастия, хочурассказатьободномэпизоде. БудучисвязнымприЭкспедиционномкорпусе, янаправлялсянапередовую. Втотпамятныйденьдурноепредчувствиеохватиломенясутра: яприкурилтретьим! Затемобнаружилось, чтонашинелинехваталопуговиц: сталобыть, ихоставалосьтринадцать! Тоже — несамоелучшеепредзнаменованиенавойне…
Когдаяочутилсявтраншее, раздалсясигналтревогииротабылаприведенавбоевуюготовность. Началсянемецкийобстрел. Почувствовавсильныйударпокаске, япотерялсознание.
Когдапришелвсебя, первое, чтоувидел — этосвоиноги. Онибылицелы. Японял, чтоменясвалиланерана, аконтузия. Товарищипомоглимнеподняться. Когдаяснялкаску, обнаружил, чтогребешокеепробитосколкомичастьметаллавдавиласьмневлоб. Образовалсякровоподтек, которыйя — суважениемкпрошлому — ношудосегодняшнегодня.
Стехпорнелюблю, когдавпомещениигоряттрисвета, нелюблюприкуриватьтретьим: нафронте (многиесоотечественникизнаютэтопоВеликойОтечественной) снайперцелитсяпопервомуогоньку, затемкорректируетповторомуистреляетмеждуними, когдапоявляетсятретий!
РусскимвоенныматташевПарижебылграфИгнатьев.
Узнав, чтоясюностиувлеченморскойромантикойизнаюсилуэтывсехбоевыхединицмировогофлота, онпорекомендовалнаправитьменякЛа-Маншудлянаблюдениязадвижениеминостранныхкораблей.
Явнимательновсматривалсявдаль, стоянаплощадкемаяка. Однаждымнепришлосьдежуритьвместесмолодымфранцузскимлейтенантом. Вдругпоявилсятрехтрубныйкрейсер.
— Англичанин! — сказаллейтенант, глядявбинокль.
— Хорошобы… — заметиля. — Ксожалению, этонемец.
— Наглец! — взбеленилсялейтенант. — Выосмеливаетесьспоритьсофицеромфлота?! Гдевывиделитрехтрубныенемецкиекрейсера?!
— Нигде. Нотретьятруба, похоже, деревяннаяиликартонная…
Яоказалсяправ. Лейтенант — человекчести — доложилопроисшедшемпоначальству.
ВскоременявызвалЛохвицкийипредложилвернутьсявШвейцарию — доучиваться.
Итак, явновьоказалсявШвейцариизимой 1918 года. Быловремязимнихканикул, ия, окончившийпервыйсеместрпарижскогоинститутаивкусившийуже «прелести» войны, срадостьюпредалсяблаженствутихойспокойнойжизни. ДядяЛеонХельгвзялменяпокататьсянагорныхлыжахкМонСерван. ВтотгодвЕвропесвирепствовалгрипп-«испанка», косившийлюдей, частососмертельнымисходом. Ивотмойдядька «подхватывает» этуболезнь.
Здесь-топригодилосьфизическоевоспитаниеЭкольНувэль: гимнастика; бокс; конныйспорт; массажнастоле, покрытомсукном, ивыбрасываниегологомальчишкивснег, азатем — сновамассаж, прикоторомоттелашелпар; сонкруглыйгодсоткрытымиокнами. Мнепришлосьнаплечахнестидовольноплотнуюитяжелуюношусгорнойвершинывниз…
КтомужевремениотноситсяслучайсоспасениемгодовалогодвоюродногобратцаЖан-Рока.
ЭтослучилосьвМонтрё. Всебылидома. Возможно, уменяболееобостренноеобоняниеи, конечно, лучшая, чемуостальных, быстротареакции: япочувствовалзапахгарии… кинулсявдетскую. Вероятно, отдуновенияветра, качнуласьлампадкаизагорелсябалдахиннадколыбельюмладенца…
Явыхватилмальчикаизпылающейлюльки, опаливсебелицо (посейденьуменянетбровей).
Пожарбылбыстропотушен, новзволнованнаятетяНюся, обращаяськсвоемусупругу, сказала (думая, чтояэтогонеслышу):
— Леон, надодатьОнехотьпаруфранков. Пустьсходитвкиносдевушкой!
— Почему? — хладнокровновопросилмойшвейцарскийдядя.
— Тыещеспрашиваешь?! ВедьОнясегодняспаснашегосына!!!
— Будьянаегоместе, сделалбытожесамое, — твердопроизнесЛеон.
Денегнакиновтотразятакинеполучил.
Несколькопозжерасскажу, какявстречалсясВ. И. Ленинымвэтойнейтральнойстране. СейчасжехочувспомнитьотъездВладимираИльичаисопровождавшихегореволюционеровизЦюриха.
Дляменяэтособытиепримечательнолишьтем, чтосвокзаламысЮройКирковымиКолейГопенкозашливпивную. Селизаотдельныйстолик, заказалисебепиво…
Вдругкомнеподходитздоровенныйдетина-немецисвызовомговорит:
— Вынепристойнопристальнорассматриваетемоюдаму! Бросаювамвызов.
— Какуюдаму? — непоняля.
— Ах, значит, явру?! — кричитнемецивытаскиваетнож, приглашаяменякдраке.
— Иосиф, тывидишьдрузей «боша»: унихщекипомеченышрамами. Аэтотещетолькомечтаетоботметине…
— Наножахястобойдратьсянесобираюсь, — говорюя. — Ивзаведениибитьтебянестану. Выйдемнаулицу, итыувидишь, какятеберазобьюнос!
Разбитыйносюноговоякуявнонеустраивал, и, обзываяменятрусом, онотправилсяксвоейкомпании.
Мыже, допивпиво, спокойнопокинуликабачок, азатем — иЦюрих, направляясьдомой.
Принимаявовниманиеещенекончившуюсявойну, нейтральнаяШвейцариявсежепровеламобилизациювсехвоеннообязанных. Вэтойсвязиявспомнилдваэпизода. Одинотноситсякгоду 1918-му.
СоседкапоМонтрёпровожаланавоенныесборысына — знакомогомнепарня. Инапутствовалаего:
— Будьхрабрым, какподобаетшвейцарцу, сынок! Но… есличтоначнется, старайсяпобыстреевернутьсядомой!
Ав 1911 годуястетейНюсейизнатнымидамамиизШвейцариибылнаманеврах, которыепроводилисьшвейцарцамиинакоторыхприсутствовалпрусскийкороль.
Раздаласькоманда: «Залп!». Всепулипопалив «яблочко» мишеней.
ТакаяметкостьнесколькораздосадовалаВильгельма II. Ионироническиспросилкомандующегошвейцарскимивойсками:
— Вашевойскомалочисленно, чтовыстанетеделать, еслиявыставлюпротиввасвдвоебольшуюсилу?!
Швейцарецпоклонилсяипроизнес:
— Вашевеличество, вэтомслучаеявынужденбудуприказатьсвоимвоинамвыстрелитьподвараза…
Этиманеврызапомнилисьмнеещеитем, чтобаронессаДисбахдовериламнеподержатьсвоегоноворожденногоребенкаион… описалмоймундир!
Когдая, спустяполвека, насобранииофицеровЖеневывспомнилэтотслучай, раздалисьвозгласы:
— Жозеф! ПредъявиДисбахамсчетсейчас!
Начтопоследоваласкептическаярепликаодногоизофицеров:
— Нетсмысла. Язнаюэтусемью, единственное, чтоонисделают, — оплатяткостюмчикодиннадцатилетнегомальчика…
Снованарушухронологию. БыланочьподНовый, 1918 год…
Зиматогдавыдаласьхолодная, чтодовольноредкодлятехмест. Белыйковерпокрылигоры, идажекое-гдеберег, доходядосамойводыЖеневскогоозера.
ВтупоруРождественскиедвенеделияпроводилвместечкеКлараннадМонтрё.
ВстречатьНовыйгодбылприглашенкмоейзнакомойдевушкеЖаннет. АонажилавдеревнеШаинадКлараном. Ходуотнасдонеебыломинутдвадцатьпять, ияотправилсявпуть, державкарманемойскромныйподарок — крошечныйфлакончикдухов «СердцеЖаннеты».
ВШвейцариисобираютсянавстречуэтогоежегодногопраздникасравнительнорано — кдевятивечера, чтобывполночьпроводитьстарый, встретитьНовыйгодиразойтисьподомам.
Жаннетждаламеняукалитки. Ятутжевручилейподарокихотел — споцелуем — поздравить, нодевушкакороткобросила:
— Потом! СейчаснадоспуститьсязадокторомФреем: умамысильныйсердечныйприступ! Идем!!!
Мыбыстродвинулисьвниз, козеруСначалашлимолча. Проходямимодвухэтажногодомика, Жаннетвдругсказала:
— Атызнаешь, ктоздесьжилсовсемнедавно?
— Конечно, знаю, — ответиля. — ГосподинЛенин.
— Теперьонуваснаместецаря?
— Онненаместецаря, анасвоемместе…
— Почемутытакговоришь?
— ПотомучтоонвозглавляетРоссиюнекакнаследникНиколая, акакизбранникнарода!
ВладимирИльич