, аподчас — передмассойвомноготысяччеловек, итогдаспектакльиликонцертпревращалсявмитинг. ВтакойобстановкерождалосьтворчествоАлексеяДмитриевичаПоповавЦентральномТеатреКраснойАрмии. ТакимтеатромвтридцатыегодыруководилонитакоговеликолепногоруководителяполучилЦТКА!
КАлексеюДмитриевичуПоповуменякак-тосразужепотянуло, хотяоннебылнимоимровесником, николлегой. Даиточкизрениянашивбеседахотогдашнейтеатральнойатмосферестолицыбылидиаметральнопротивоположными. Вероятно, этоисблизилонас. АлексейДмитриевичоднаждымнетакпрямоисказал:
— Приятноиметьтакогояростногооппонента! Значит, все-такиобладаетекакими-топринципами.
— Прощаювамэтудерзость, уважаемыйАлексейДмитриевич, посколькунетакуждавносвамизнаком. Даидуэлитеперьневмоде.
— ПростоовасхорошоотзывалсяРубен![4]Поэтому…
— Симоновия — почтиоднолетки…
— Да, я, очевидно, летнавосемьстаршевас! Номнесвамиинтересно.
— Позвольтеузнатьпричины?
— Вывкурсетого, чтотворитсявнашемартистическоммире. Значит, увасможетвыработатьсядовольноредкаяпотеперешнимвременамточказрения. Авокругменявсеговоряттолькоосвоем.
— Ивсеже, уважаемыйАлексейДмитриевич, яхотелбывестиобсуждениезатронутыхвамитемвболееспокойныхтонах.
— Хотитесказать: болеепристойно? Ладно. Нодляэтогонадо… Каквасзовут, товарищПрут? Вашеимя?
— Иосиф.
— Ауменьшительное?
— Оня.
— Странно. Никогдатакогонеслыхал. Имеюещеодинвопрос: почему, обращаяськомне, выначинаетевсегдасослова «уважаемый»? Небосьэтого «уважаемого» приклеиваетекаждомуивсякому?
— Ошибаетесь. Далеконекаждому, далеконевсякому. Васличнояуважаюзавашеумениесвоимрешениемдействияпьесывзволноватьменя. Именноэтоивызываетмоеквамуважение.
— Ачтовы, собственноговоря, вэтомтакужпонимаете?
— Ну, все-такикое-какаяспособностьуменяимеется, потомутакоеименновпечатлениеуменяисоздается. Еслибяошибался, вы, АлексейДмитриевич, небылибыперсонойномеродинвэтомтеатре.
— Вот-вот! Я — номеродин! Значит: первый! Аито, идругое — варифметике — изображаетсяцифрой. Ицифрасия — единица. Вшколеэтобылабынелучшаяотметка. Раньшеонаназывалась— кол!
— Разрешитезаписатьтакую «мудрость»?
— Валяйте. Дляменяуважаемымивподлинном, анеподхалимскомсмыслеэтогословабылипокачтотолькотриблизкихмнечеловека: Станиславский, НемировичиВахтангов. Авася «уважаемым» покасчитатьнебуду. Подождем! Предлагаюдругое. Внимание, Оня! Такведьвасмногиезовут? Ссегодняшнегодня, когдамыстанемдискутировать, ябудувасназыватьОней, авыменя — Алешей! Договорились?
— Нет. ВыбудетеназыватьменяОней — всегда. Аявас — АлексеемДмитриевичем. Вкрайнемслучае, толькокогдамыбудемвдвоем, позволюсокращенное: А. Д.! Ноналюдях…
— Ладно.
Итаквсюжизнь, втеатре, насобраниях, вовремяработынадспектаклями, ондляменябылАлексеемДмитриевичем.
ОрежиссереПоповевсе, вобщем, известно: яимеюввидуегопослужнойсписокиважнейшиесобытияжизниэтогоогромногомастера. Многиеартисты, режиссеры, композиторыихудожники, скоторымионвстречался, работал, делилсясвоиммнением, давалсоветы, выводил «влюди» — всеони, благодарныесвоемуучителю, написалионемсамыетеплыеслова. Поэтому, казалось, мнедобавитьуженичегонепридется. Нонет! Кое-чтонашлось: ивпамяти, ивдавнихзаписях. Роясьвсвоемогромномархиве, открыводнуизпапоктридцатых — сороковыхгодов, яобнаружилвэтомдалекомпрошломтакое, чтодаломневозможностьвосстановитьотдельныемысли, фразы, высказыванияАлексеяДмитриевичаинекоторыефактыегобиографии. Позволюсебенапомнитьчитателю, чтоА. Д. Поповродился 24 марта 1892 года, аумер 18 августа 1961-го, недоживнемногодосемидесятилет. Каковомнеписатьобэтом, когда 18 ноября, еслиядоживу, мнестукнет 90!
НароднымартистомСоветскогоСоюзаонсталв 1948-м, имеяправонаэтовысокоезваниезначительнораньше: яподразумеваюегоогромныезаслугивсозданиисоветскоготеатра.
Вотнекоторыеегозамечанияислова:
— Органическиненавижувойну. Эточувствовошловменя, когданачаласьрусско-японская. Разговорыродителейобубитых, раненых, ожестокостях, проявленныхобеимисторонаминасушеинаморе, вызывалиуменя — двенадцатилетнегопарнишки — чувствоужаса. Этооченьстрашно, когдалюдиобязанынепременноубитьдругдруга. Поэтомубылсчастлив, чтоизбежалучастиявовсехпоследующихнашихвойнах. Но, поверьмне, осталсяпатриотомиделалвсе, чтомог — насвоембоевомучасткедлянашейпобеды. Руководилформированиемфронтовыхбригад, ставилпьесыомужествесоветскогочеловека, облизкомразгромеврага.
Когдамнеисполнилосьдвадцать, можешьповерить, яужекое-чтосоображал. Поэтомурешилсебяиспытать: сунулсявМосковскийХудожественныйтеатр, предсталпредсветлыеочиобоихстариков. ИКонстантинСергеевич, иВладимирИвановичудостоилименяразнымивопросами. Они — сами — тожебылиоченьразными. Иеслипервыйспрашивалободном, товторойинтересовалсяабсолютнопротивоположным.
— Такчемзакончиласьэтавстречатитанов?
— Тебевсешуточки! Старикивзялименя «напробу» ксебевтеатр. Тогдаэтоназывалосьстажировкой.
— ЧтожетамделалА. Д.?
— Полнеподметал. Далиигратькрошечныеролишки. Иусебя, ивПервойстудии. ТамглавнымбылЛеопольдАнтоновичСулержицкий. Может, слыхал? Попробовалунегодажезанятьсярежиссурой: как-товдругпочувствовал, чтоуменяможетполучиться.
— И — что? Получилось?
— Это — долгийрассказ…
— Интересно, какуюпьесувыбрали?
— Решилиставить «Незнакомку»! Досихпоркажется, чтозадуманноемноюбылоинтересно, однако… Вобщем, спектакль — несостоялся. Авремяшло! УжеАндрюхаунассАнечкойродился.
Надовамзнать, дорогойчитатель, чтоженаАлексеяДмитриевича — АннаАлександровна — былачудеснойженщиной, очаровательнойвовсехсмыслахэтогослова. Будучинесколькостаршесвоегомуженька, онасталаегопервойсоветчицей, какихбывопросовжизниэтоникасалось. Ияабсолютноуверен, что — несмотрянасвоюмудростьитончайшеепониманиевсего, связанногостеатром, — АлексейДмитриевичивэтомделесмнениемсвоейсупругисчитался. Исына — достойногопродолжателяделаславногородителя — воспиталаона. Мужу, азатемАндреюАннаАлександровнабылаподдержкойдопоследнихднейсвоейжизни. Онаумерлав 1972- черезодиннадцатьлетпослемужа. Аихсын — в 1983-м, черезодиннадцатьлетпослематери: трагическоесовпадение!
— Итак, впоискахрадости, — продолжалПопов, — яподалсявКострому: мнетампредложилисамостоятельнуюработу. Приехали. ШлаГражданскаявойна. Насонапощадила. Театрикбылславный, видавшийвсякиевиды. Народ, егопосещавший, привыккгастролерам. Ивэтом — бывшемгубернском — городеяпочтипятьлеттешилзрителейсвоимипостановками. Площадка — подходящая. Многомолодежи, тянущейсяксцене: ребятаоказалисьспособными. Даистеми, ктобылпостаршевтруппе, мнебылоработатьлегко! ЯотдалимвесьнакопленныйвМосквеопытиещесвоегокой-чегодобавил. Надотебесказать, чтовпроцессеработы, еслитыотдаешьейвсегосебя, всесвоисилы, тогда — учтиизапомниэто — появляетсянекийсобственныйметод, что-топрисущеетолькоодномутебе. Аможет, мнелишькажется, ивдействительностивсеимеетдругуюоснову… Незнаю: боюсьутверждать… вобщем, естьочемподумать, чтобыправильнорешитьэтотвопрос, решитьбезошибочно. Короче: вдвадцатьтретьемвозвращаемсявМоскву. НоизКостромыяимелполнуювозможностьнаблюдатьзаработойчеловека, последователемипродолжателемучениякоторогоямечталстать. ГоворюоЕвгенииБагратионовиче. ОВахтангове. Беспрестаннонаблюдалзаяркимразвитиемеготалантапостановщика. БылнавсехспектакляхВахтангова. Егояобожал! Но, когдамывернулисьвстолицу, живыммнезастатьЕвгенияБагратионовичауженедовелось. Студияпочтигоддействоваласамостоятельно, медленнопревращаясьвпрофессиональныйдраматическийтеатр. Тамяиначалработать, ибонаегосценепродолжалосьдело, основукоторогопрочнозаложилВахтангов!
ОбодномА. Д. никогданевспоминал, вовсякомслучаепримне. Яговорюоегоработевкино. Аведьонтриждыприкасалсякэтомувидуискусства.
Первыйопытбылсовершенв 1928 году. Фильмназывался «Двадруга, модельиподруга». Поповсамучаствовалвсозданиисценария, самставилисамигралролькапитанавэтойчудеснойкомедии.
Втораяработа — черездвагода: «Крупнаянеприятность». ИсноваА. Д. выступаеткаксценаристирежиссер. Наглавнуюроль — помоейрекомендации — беретчемпионаСоветскогоСоюза, молодого, очаровательногоКонстантинаГрадополова. ПоследняякартинасучастиемПопова — переносегоспектаклясосценыЦТКАнаэкран. Ставила «Учителятанцев» ТатьянаЛукашевич. СоздавалаонаэтотфильмподбдительнымокомА. Д. Произошлосиеужепослевойны, по-моему, в 1952-м. БольшеПоповвкинонеработал.
Как-ТомысиделивпартереЦентральногоТеатраКраснойАрмии. Егоколлективещезанималстаринноезданиесколоннами, досегодняшнегодняукрашающееплощадьКоммуны. ЯнапомнилПоповуонашейдавнейбеседе. Ион, какбыпродолжаясвойрассказ, сообщилмне:
— Потом — тыжеэтознаешь — былмосковскийТеатрРеволюции, астысячадевятьсоттридцатьпятогогодая — здесь.
— Надеюсь, надолго!
— Ия — надеюсь. Сижу, брат, рядомстобойвэтомзале, апереднамиплощадка, громконазванная «сценой», гдеужепрошелтвой «МстиславУдалой» иещекое-что. Амеждупрочим, дореволюциинанейвыступалибарышнииздворянскихсемей: читалипристойныестихиипелиприличныепесни, ибовэтомзданиипомещалсяМосковскийинститутблагородныхдевиц. Какжевсе-такислучилось, чтопослеЗавадскогоясталздесьглавным?
— Вполнедостойнаязамена.
— Мерси. Однаконедумай, чтоэтобылотакпросто, поверьмне. Яоченьдолгоколебался. НопослеобстоятельногоразговорасАней — все-такирешился. Тыжезнаешьмоеотношениековсемувоенному. Последнююточкупоставилчеловек, которомуяоченьверил: мойдобрыйзнакомыйтеатрал — ВладимирЕвгеньевичМесхетели. Онбылорганическим, организационным — подчеркиваюэтослово — руководителемлюбоготеатральногоколлектива. Там, гдебылМесхетели — тамбылиуспех. ФактическиэтоонподнялнатакуювысотуБакинскийрусскийтеатрдрамы.
Поповвдругулыбнулся. Намойвопросопричинетакойнеожиданнойреакциисразуответил:
— Этобылолетшестьназад. МесхетелидализБакутелеграммуБорисову. Вотеепримерноесодержание: «Предлагаюиоченьхочу, чтобывыприехалинагодпоработатьунас. Месхетели». Телеграфисткаошибласьипеределалафамилиюотправителя: «Мысхотели». БорисСамойловичответил: «Высхотели, амынесхотели!» Ноэто — так, простокслову. Тематикатеатра, созданногодляармейскойаудитории, былапредельноспецифической. Превалироваливоенныет