Я просто ее люблю. По-настоящему. Несмотря на прошлое, которое всегда с нами. Всегда в поле зрения мерзкая жаба. Раньше рвало зубами кожу, вгрызалось в вены на запястьях, сосало кровь, и я зверел. Мстил за него женщине, которую люблю. Сейчас оно тоже тут, сидит у кровати, ждет своего часа.
Холодок по коже от этих слов только у меня или у вас тоже? А вы его видите рядом со мной?
Никто из родных и друзей не верит в нашу пару. Им непонятно, как можно вести вместе бизнес и не разругаться в пух и прах. Общаться двадцать четыре часа в сутки. Как можно трахать друг другу мозг на работе, а потом кайфовать от схожего процесса в постели?
Но мы делаем это. У нас выхода другого нет, нас в угол загнали.
В тот раз, когда я повел себя, как придурок, занимаясь сексом без барьера, Юля не забеременела. Можно сказать, нам повезло, так как весь следующий год пришлось вкалывать за семерых, чтобы наладить хоть какой-то доход. Без нее я бы не вытянул. Как насчет иметь в фирме самого придирчивого в мире главбуха, которому доверяешь больше, чем самому себе? Заманчиво?
Беременность случилась осенью примерно через два года после той ночи. Случайно. И мы обрадовались, хоть мне и было чертовски страшно: как я буду справляться один, тянуть троих без помощи? Клянусь вам, ни разу не пожелал, чтобы сорвалось, я видел счастливое Юлькино лицо и тоже радовался. Но в итоге сорвалось через две недели. Врач сказал, что такое бывает даже у молодых, абсолютно здоровых людей.
Случившееся не было горем, которое сносит с ног и размазывает по асфальту, рушит жизнь или заставляет что-то резко в ней менять, мы не успели накупить детских кроваток и распашонок, объявить всему свету о пополнении. Нет, всего лишь эпизод, который нужно пережить и забыть. Юля делала вид, что все в порядке, но она расстроилась. Сильно. Я догадался. А меня случившееся ударило наотмашь. Я не ожидал, что так будет. Я… просто я… сидел на диване в нашей квартирке, смотрел на развалившееся в углу Прошлое. А потом поехал в тот самый городок, где родились мы трое, вместе с жирной кровососущей жабой, и отправил на тот свет одного из ублюдков.
Я бы убил двоих, но меня опередили. К лучшему? К худшему? Кто разберет сейчас. Это жизнь, она бывает разной, в том числе несправедливой. Сценарий, уверен, есть, и даже кем-то сверху, возможно, написан заранее, но он динамичен, а чистовика просто-напросто не существует. Если каждый раз обижаться и плакаться, то лучше похоронить себя заранее. Живьем.
Не скажу, что с Павлом мы быстро нашли общий язык, но поговорили в итоге хорошо. Он ненамного меня старше, нормальный чувак. Рассуждает грамотно, на жизнь смотрит под правильным углом. На шесть часов мы зависли в баре, хотя поначалу он отнесся к моему визиту негативно, а ко мне — с недоверием. А чему удивляться? Вряд ли наша беда из тех, которые сплачивают.
Вы же помните, что над моей Юлей на моих глазах издевались три твари? И если две из них после того случая больше ни в чем подобном замечены не были, то один, старший по возрасту, заводила, как позже выяснилось, периодически позволял себе подобные развлечения. Однажды с жертвой он прокололся. Возвращался домой под кайфом, а девушка ждала такси у подъезда подружки. Время - около одиннадцати вечера, холодно, на улице практически нет прохожих. Он ее схватил за руку и затащил в кладовку, от которой с какого-то хрена имел ключи. Не насиловал стандартным образом, ему это и не надо было, он по другой части. Поиздевался так же, как над моей Юлей, еще и напоил водкой силком. Ушел, предупредив, чтобы не вздумала писать заяву, ей никто не поверит, доказательств нет, он был осторожен: бил без синяков, ДНК не оставил. А будет «рыпаться, то он найдет ее и вообще пи**ец тогда».
Небольшое отступление. Я злюсь на правосудие нашего ущербного городишки, что засадили меня ни за что. Но еще больше я злюсь потому, что благодаря его продажности, слепоте, недальновидности эта тварь продолжала совершать подобные поступки. Ему развязали руки. Хуже: на примере моей Юли научили, как правильно. Мне прямо вот хотелось такого совпадения, чтобы эта несчастная девочка оказалась близкой родственницей одного из тех, кто помогал Василию спасать троицу. Или и вовсе доченькой его родненькой. Чтобы понял, каково это рыдать кровавыми слезами, понимая, что нет возможности защитить, закрыть собой, спасти женщину, которая важнее всего на свете.
Но девушка оказалась всего лишь недавно родившей женой того самого Павла, о котором я вам рассказывал выше. Впервые за четыре месяца вырвалась из дома к подружке на несколько часов - развеяться. Когда девушка выбралась из кладовки, то ее такси уже уехало, сотовый Заводила разбил, кошелек забрал.
В шоковом состоянии, щедро приправленном алкогольным дурманом, она не догадалась подняться обратно к подруге, ей казалось, что прошло слишком много часов, и на другом конце города ее ребенок умирает от голода, она бросилась домой пешком по морозу, на одном дыхании пронеслась шесть километров. Когда за полночь она позвонила в дверь, и разъяренный Павел увидел на пороге обезумевшую жену, он с первого взгляда понял, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Рассказывал мне, что очень злился на нее: дескать, забыла о времени, а на сотовом батарея села. Ребенка уложил, но приближалось время ночного кормления, а сцеженное молоко закончилось. Он планировал устроить ей скандал по возвращении. Но случилось именно то, чего он больше всего боялся.
Павел сгреб семью в охапку - и в полицию. Чудес на свете не бывает, чего не скажешь о совпадениях. На одном из светофоров жена Павла случайно посмотрела в сторону и узнала курившего у ярко освещенной витрины магазина прохожего. Придурок не домой пошел, а продолжал гулять по городу, как ни в чем не бывало. Девушка пронзительно закричала и указала пальцем. Реагируя на эмоциональное состояние матери, зарыдал ребенок. Павел достал из бардачка травматику, вышел из машины. Он говорит, что не помнит, как застрелил парня. Но по словам очевидцев — в упор прямо в лоб.
Во время разбирательств неслабо всколыхнули общественность, так как семьи Павла с женой далеко не самые последние в нашем коррумпированном городке. Раскопали даже наши с Юлей дела, я тогда только полгода как вышел из колонии.
Что я почувствовал, когда узнал о самосуде? Наверное, радость и досаду. Радость, что ублюдка больше не существует, и досаду, что не моих рук дело. Мне обязательно нужно было познакомиться с Павлом и расспросить подробности. Это было важно. Хоть на курок нажал не я, я чувствовал, что мои руки тоже в крови, потому что я страстно желал того, что случилось.
Павел предпочитал не говорить на эту тему ни с кем. Но с интересом послушал, кому можно сказать «спасибо» за случившееся. Кто показал троим двинутым на всю голову идиотам, что можно легко переступить через закон. Научил действовать таким образом, чтобы не оставлять следов, и чтобы невозможно было через правосудие добиться справедливости. Об этом мы и разговаривали так долго. Он наслышан о семье Василия и о его сыне, но даже представить не мог, что эти люди позволяют в своем городе творить подобные вещи.
У Павла с женой все хорошо, случившееся же — еще один камень на шею Василия. Однажды они обязательно перетянут, он оступится и, как в сказке про волка и семерых козлят, упадет и больше не поднимется. Это случится, а я буду тем, кто подтолкнет его к пропасти. Жаль, что пока я никак не могу ускорить события, потому что у меня своя семья. В лобовую идти — подставить ее, а обыграть — где ж легально раздобыть столько денег?
Врач сказал, что у нас с Юлей обязательно будут дети, ситуация в его практике стандартная. Но вот мне отчего-то кажется, что если бы Юля не прошла через все то, через что прошла, если бы ее жизнь была легче, в ней случилось бы меньше стрессов и напрягов, то все могло бы закончиться иначе. Я рассказал Павлу, что сделал со Средним из троицы. Больше никто не знает, а то могли бы появиться проблемы. Я действовал не в состоянии аффекта, а хорошо продумал свой план. Есть такая статья, как доведение человека до самоубийства - наверное, меня могли бы привлечь по ней. Я рассуждал логически: однажды я уже отмотал срок за то, что избил Среднего до такой степени, что он полностью ослеп на один глаз. Но, сука, живет и видит-то обоими. Нечестно! Надо довести дело до конца.
Мы встретились в баре у всех на виду, скрываться не было смысла. Побеседовали. Он, конечно, в ужас пришел, когда меня увидел. По испуганным глазам, бледной физиономии и дерганным жестам я без труда сделал вывод, что он боится. Все это время подсознательно ждал моего появления, понимал, что просто так не отделается. Готовился. Умолял простить его, заверял, что действовал под наркотой, что потом осознал и самому страшно стало.
Поразмыслив, я предложил ему выход. Я ведь за его инвалидность понес наказание, все честно. Он должен быть слепым на один глаз. Так правильно. Нельзя один и тот же глаз дважды лишить зрения. Тем более, что парень вроде как… раскаялся. Работал, встречался с девушкой, в церковь ходил и ставил свечки за наше с Юлечкой здоровье. По крайней мере, клялся в этом. Он во всем обвинял друзей, дескать, попал под влияние. Но Заводила уже мертв, дважды его блевать кровью не заставишь. Увы.
В моих планах было уничтожить врага, но после нашего разговора… отпустило. Противно стало, не более того. Где он, и где мы с Юлей? Растоптать убожество — какое от этого удовольствие?
Мне нужно было лишь, чтобы он действительно частично ослеп. Тогда квиты. С этим можно жить. Он ведь якобы живет так долго. Кто ж виноват, что он так неумело это с собой сделал. Я положил на стол перед ним кое-какое канцелярское «холодное оружие», предложил выбрать. Тот разнылся, слюни-сопли распустил, упросил меня дать ему месяц, обещал справиться самостоятельно. Я думал, он из города сбежит, а он… идиот, напившись в стельку, вызвал скорую и брызнул себе в глаз перцовкой с каким-то ядреным, запрещенным нашим законодательством составом, а у него на один из компонентов аллергия оказалась. Задохнулся в собственной квартире. Пока «скорая» доехала, спасать было уже некого.