О наших проблемах более-менее догадываются его родители, но виду не подают. В семье Роминских принято делать вид, что Ваня — самая большая шишка в мире, а я — не главбух, а так, больше по хозяйству, да еще и готовлю средненько и нерегулярно. Портит желудок их Ванюшка столовской едой. Я не оспариваю, никогда не упираюсь, перетягивая одеяло на себя. Пусть так кажется со стороны. Самое главное для меня — это то, что он ценит мой вклад. Он это доказывает поступками. По документам я — владелица бизнеса, а он — мой сотрудник, который действует по доверке.
- Мама опять пишет, - вздыхает он, листая сообщения в телефоне.
В ванной зверски гудит-отжимает стиральная машина, с утра перестирываю все, что накопилось в поездке.
- Она вчера весь вечер готовилась к твоему приезду, а ты сразу сюда. Подозреваю, она обиделась.
- Да уж, с утра телефон оборвала… - и в трубку: - Да, мама. Собираемся уже. Нет, я точно здоров, просто не выспался. Хорошо. Понял. Извини… Ну, мам, так получилось. Поговорим, когда приеду. Хорошо, я напишу, как будем выезжать, - сбрасывает вызов и прикрывает глаза.
- Не спи.
- Не сплю.
- Ваня-я-я.
- Фух. Ладно, ты готова?
- Все только вас и ждут, Иван Андреевич.
Иван Андреевич тяжело вздыхает и пытается уснуть у меня на плече. Я поворачиваюсь к нему, и мы несколько минут обнимаемся. Я утыкаюсь в его шею, провожу пальцами по обнаженным плечам, груди. Ваня капельку поправился за последнее время, мышцы никуда не делись, но теперь не очерчиваются при каждом движении, как раньше. Ему это идет, хотя делает еще старше.
Ну вот, этого стоило ожидать: он отказывается куда-либо ехать в принципе, кое-как уговариваю все же забраться в машину, сама за рулем. Ваня отдыхает на переднем сиденье, смотрит в окно, вяло отбивает по ноге ритм звучащей по радио песни.
Его мама почему-то считает, что я ревную его к ней и всячески препятствую их встречам. Уверена, она с утра всем родственникам успела пожаловаться, что вчера Ваня, несомненно, приехал бы к ней, не обидься я и не закати истерику. Елене Дмитриевне не нравится, что он редко приезжает один без меня. Ха-ха, знала бы она, что чаще всего именно я - тот человек, кто силком тащит его в гости, потому что ему «что-то не хочется», ведь он «что-то устал». И постоянно напоминаю: «маме позвони». Он закатывает глаза. Неблагодарная он сволочь, если честно. Но ничего, я его родителей в обиду не дам, проконтролирую. Будет у нас дружная семья, как и положено, никуда они все от меня не денутся.
Перед заправкой он вдруг спрашивает:
- Так и не спросишь, что в документах? - с лукавой улыбкой. Вижу, что гордится собой. Молодец, я тоже от тебя без ума.
- Уже. Первым делом с утра прочитала все.
- А-а-а, - слегка разочарованно. - То-то думаю, почему вопросы не задаешь.
- Мне просто кажется, что новости потрясающие. Я растягиваю предвкушение.
Подмигивает мне и, наконец, начинает взахлеб рассказывать.
Погода чудесная, настроение хорошее, портить его совершенно не хочется. Поэтому я долго решаюсь начать этот разговор. Но понимаю, что мы запросто можем остаться ночевать на даче, тогда только завтра появится возможность поговорить тет-а-тет. Пора, Юля, пора. Я ж изведусь вся за эти сутки, если промолчу сейчас. Думаю об этом все время. Если поделюсь — сразу легче станет, бессонница пройдет. Переложу часть переживаний на Ваньку. Искоса поглядываю на его безмятежное лицо. Муж сжимает в ладонях пластиковый стаканчик с горячим кофе, потягивает его через отверстие в крышечке.
Страшно увидеть его реакцию, поэтому трусливо прячусь за правила дорожного движения. Буду смотреть строго вперед и ждать его ответов.
- Слушай, Вань… - начинаю. - Мне надо с тобой еще кое о чем поговорить. Просто не могу отложить это в дальний ящик. Тут дело такое, важное, - поджимаю губы.
- Что случилось? - боковым зрением отмечаю, что смотрит внимательно, хмурится. По моему тону сразу понимает, что ситуация непростая. - Ты поэтому легла вчера поздно? Говори.
- Не знаю даже, как тебе и сказать.
- Лучше именно так, как есть. Тебя врач расстроил? Юля, все будет нормально, найдем другого, не проблема.
У меня холодок пробегает по коже от его тона. После срыва беременности я походила по врачам, вроде бы все в порядке, если не считать некоторых проблем с позвоночником. Видимо, мое избиение Младшим не прошло даром. Ваня нашел хорошего мануальщика, который расписал длительное лечение. Пока болезнь проходит практически бессимптомно, но, как объяснил доктор, организм проблему чувствует и при любой возможности о ней сигнализирует, как умеет — это и головные боли, и боли в спине, очень болезненные критические дни. Позвоночник завязан со всеми системами организма, его нельзя игнорировать.
Ваня сказал таким тоном, будто он всю планету вверх дном поднимет, но найдет способ мне помочь, а ведь он это сделает. Я же знаю. Никогда не бросит. Однажды он уже кинулся защищать один против троих. И кинется еще раз, ни секунды не колеблясь.
- Нет, дело не в этом. Мама звонила.
Он никак не выдает эмоций.
- Моя мама, - на всякий случай уточняю. Решаюсь и на секунду поворачиваюсь к нему. Почему-то очень страшно от того, как он отреагирует.
- Я понял, что твоя. И?
- Люся хочет подавать документы к нам в несколько вузов, они спрашивают, можно ли у нас остановиться на несколько дней. Поездят по приемным комиссиям, еще собеседование нужно пройти.
- А ты что думаешь?
- А ты?
- Эм, я так понимаю, что мне к родителям придется съехать на время? Если нужно, без проблем. Только… а ты одна-то справишься?
Я понимаю, о чем он. Только год, как мы с родными снова начали поздравлять друг друга с праздниками. С Люсей иногда общаемся, она даже несколько раз приезжала к нам на каникулах посмотреть город. Но с мамой — ни разу не виделись даже в скайпе. Несколько раз я отправляла им подарки и деньги, но ответа не получила. Благо, Люся заверяла, что дошли, а то хоть на почту иди ругайся.
- Еще мама… денег попросила. Там обучение бесплатное, но нужно разовый взнос заплатить, - ухожу от ответа. - А они еще кредит не погасили за… квартиру. Ну, те деньги, что я потребовала.
- Я могу поискать матрас на балконе и спать на кухне, - говорит он мне. - Вы с Люсей поместитесь на кровати, а для мамы кресло разложим. Денег дай, сколько считаешь нужным. Не проблема. Ты знаешь, где они лежат.
- Спасибо.
- Юль, если они будут тебе нервы трепать, я их выставлю за дверь, ты меня знаешь.
- Знаю, конечно. Наверное, это странно. Но… я боюсь… увидеться с ней без тебя. Не знаю, чего именно. Просто… как-то нехорошо все случилось. Я считаю себя частично виноватой.
Он поглаживает меня по ноге, затем так и едем: его большая горячая ладонь на моем колене. Мне стыдно, что позавчера наорала на него по телефону, потому что он сильно накосячил в одном рабочем моменте. Обозвала недалеким. Он психанул, трубку бросил. Так я смс накатала гневную. Ничего не ответил сначала, а через несколько часов отписался, что к маме поедет после аэропорта, потому что рейс снова задержали, и он устал.
Но приехал ко мне и жалеет сейчас.
- Все будет хорошо. Расскажи лучше, что врач говорит. Когда ты заканчиваешь курс?
- Ну вот в следующую субботу на осмотр. Если все нормально, то можно попробовать еще раз. В смысле, начинать планировать.
- Окей. Поворот не пропусти, пора перестраиваться.
- Ой!
Пес, как и обычно, угрожающе рычит в будке каждый раз, когда Ваня проходит мимо. В долгу Роминский не остается, рявкает на Клодо, за что тот выдает злобный низкий «гав», в ответ слышит «да пошел ты»! Все, как обычно, мы дома.
Погода располагает к пикнику, небо светло-голубое, ни ветра, ни намека на дождь или похолодание. Елена Дмитриевна в красивом темно-зеленом сарафане накрыла стол на улице, сидим с ней рядом, пьем зеленый китайский чай, который Ваня привез из последней поездки, пока мужчины в очередной раз что-то переделывают в теплице или в бане. Ванин папа полгода назад надорвал спину, и хотя он по-прежнему полный сил и энергии мужчина, практически всю физическую работу по хозяйству теперь выполняет Ваня, а летом ее немало.
- Значит, не скоро снова полетит? - с надеждой спрашивает его мама.
- Как получится. Я тоже надеюсь, что не скоро. В этот раз он просто герой, не зря долго консультировался с юристами. Добился невозможного. Но с ним и правда хочется иметь дело, я понимаю наших партнеров. Ванька надежный, уверенный. Не мямля какая-нибудь, которая боится слово поперек пискнуть.
Его мама млеет от удовольствия.
- Вы оба молодцы, - снисходительно говорит она, словно только что я не Ваньку хвалила, а ее - за то, что родила такого замечательного сына. А она ведь и правда родила. И я приветливо улыбаюсь ей. - А когда ремонт будете начинать? Мы тут были в городе с Андреем, смотрели плитку вам в ванную и на пол. На кухню обязательно делайте плитку на пол. А лучше с подогревом.
- Конечно, я согласна с вами. Начнем сразу, как только Ваня примет работу по перепланировке. Проект квартиры есть, бригаду мы нашли, осталось немного.
- Это они на полгода сдачу затянули, получается?
- На четыре месяца. Ничего страшного, задержка предусмотрена договором, мы рассчитывали на нее. Даже и лучше, подкопили как раз денежек.
- Скорее бы, а то мыкаетесь по съемным квартирам, самим четвертый десяток вовсю идет. Пора бы уже о будущем подумать.
Пока четвертый десяток «вовсю» идет только мне, но Елена Дмитриевна предпочитает выражаться так, будто мы с Ваней ровесники. Не знаю даже, хорошо это или плохо. Я понимаю, они часто бывают не в восторге от невестки, плюс им периодически точно по темечку капают сомнениями родственники, которые желали Ване другое будущее и другую жену. Многие из них считают, что слухи про мою работу в «эскорте» - вовсе не слухи. Вернее, на пустом месте бы не родились. Переехав, мы с Ваней так и не смогли полностью «отмыться» от грязного прошлого, иначе пришлось бы разорвать абсолютно все контакты, а это невозможно. Однажды я пробовала зарегиться в соцсетях, и мне тут же начали писать оскорбления, после чего я сразу удалила страницу.