— От кого?! Вы успели обменяться с Кариной электронными адресами? Ну ты, мать, даешь.
— Не только с Кариной, с Альбиной тоже. А почему ты удивляешься? Они приятные люди, почему бы мне не поддерживать с ними знакомство?!
— Просто не ожидал. Ничего не сказала, все исподтишка!
Дина, не обращая внимания на его колкости, читала письмо.
— Посмотри-ка, — задумчиво произнесла она. — Карина прислала мне фотографии, на которых есть и отец Михаила Старченко. Сразу после гибели сына, а потом еще и на похоронах…
— И где он здесь?
— Вот, кружочком обведен. Его засняли случайно. Да и он думал, что никто его не видит.
— А ну-ка сделай покрупнее.
Он, склонившись к монитору, внимательно вглядывался в лицо Григория Николаевича.
— Что думаешь? — спросила Дина.
— Странно. Не похож он на убитого горем отца. Я, конечно, понимаю, что все проходит и скорбеть все время нельзя… Но как-то странно видеть такое радостное лицо на похоронах. А ты уверена в подлинности этих фото? Может, они были сделаны гораздо раньше?
— Но дата же на них есть.
— Подумаешь, дата. Да я тебе в фотошопе любую дату нарисую.
Дина пожала плечами.
— Вот еще снимок. Это на следующий день после похорон его засняли. Случайно, в центре города. Видишь, разговаривает с каким-то мужчиной и тоже смеется.
— Знаешь, Дина, это еще может ничего не означать. Он ведь живой человек.
Она с подозрением покосилась на него:
— Ты это серьезно? Всего лишь несколько дней после смерти сына, а он веселится — и это нормально?!
— Я просто стараюсь рассматривать все варианты.
— Нет, — вздохнула Дина, — сейчас ты пытаешься делать выводы вопреки житейской логике.
— Хорошо, допустим. А как тебе понравится такой вариант: через тебя на меня пытаются оказать давление, чтобы убедить в невиновности Макара. Мотив — желание как можно скорее увидеть сына и племянника на свободе. Предполагается, что я закушу удила, почувствовав верное дело, и буду землю рыть, чтобы доказать, что Макар никого не убивал. А мне вовсе не хочется попасть в очередную подставу.
— Разве так бывает?
— Диночка, детка моя, — снисходительно погладил ее по голове Марк, — еще и не так бывает. Некоторые люди не могут понять, что адвокату, как и священнику, врать нельзя: следует рассказывать правду, правду и только правду. А им кажется, вот сейчас красиво наврут, и — опа! — адвокат выиграет дело. Но в обвинении тоже не дураки. Они будут из шкуры вон выпрыгивать, чтобы найти доказательства причастности к преступлению обвиняемого. Представляешь, каково это, когда тебя уже на суде ждет сюрприз: вдруг всплывает ложь. А ты сидишь и хлопаешь глазами, потому что ничего ни сном ни духом о новых обстоятельствах дела не знаешь.
— У тебя такое было? — удивленно расширила глаза Дина.
— Нет, — саркастически скривился Марк. — Я сразу готовеньким адвокатом родился, с Уголовным кодексом в руках и с огромным опытом за плечами.
— Никто так и не думал, — обиделась Дина. — Глупости городить изволите, дорогой друг. Лучше бы ты взял, да и рассказал мне, что за темные пятна скрываются в твоем прошлом.
— Не хочу. И еще. Дина, я в такие вот «случайные» фото, да еще в таком количестве, не верю. Это как в анекдоте: споткнулся, упал на нож… и так десять раз.
Настроение у Марка испортилось, и он вышел на балкон. Облокотившись на перила, стал смотреть на играющих внизу детей. Дина подошла и прижалась к его плечу, обняв за талию.
— Марик, ты на меня сердишься?
— Нет. Просто всколыхнулись неприятные воспоминания. Но лучше я тебе потом как-нибудь все расскажу, ладно?
— Хорошо, — покладисто согласилась она и по-кошачьи зажмурилась. — Какое солнышко теплое… Даже не верится, что ноябрь.
— Обманчивое это позднее солнце. Пойдем в комнату, а то еще простудишься.
Он пропустил жену вперед, тщательно закрыл за собой балконную дверь и, взяв сотовый телефон, ушел в спальню.
— Антон, привет, это Марк Таганцев. Нужно срочно встретиться. Сможешь уделить мне несколько минут сегодня? Абсолютно не телефонный разговор.
Дина заглянула в спальню и с интересом прислушалась. Заметив, что Марк ищет взглядом шариковую ручку, быстро подала ее.
— А чего ты вдруг Антоше на сегодня встречу назначил? — удивленно спросила она, когда Марк отложил телефон в сторону. — Ты же никуда не собирался. Случилось чего?
— Антон — мой друг. Мы что, не можем посидеть в кафе, поговорить?
Он и сам не мог понять, отчего ему так не хотелось рассказывать о своих планах Дине. Может, потому, что они в какой-то степени касались и ее — она ратовала за то, чтобы Марк взялся за сочинское дело.
— Можете, можете, — миролюбиво кивнула Дина, — не забудь только потом мне рассказать, чем встреча закончилась. А то я лопну от любопытства.
И она, взяв в руки лейку, отправилась к южному окну поливать цветы.
Глава 9
ПРОТОКОЛ
допроса свидетеля
Я, Фокин Николай Ефимович, по существу дела могу показать следующее:
Второго октября этого года я с Макаром Зеленским направлялся на занятия в СГУТиКД. По дороге мы встретили Михаила Старченко, который присоединился к нам…
— Ну, и чего ты остановился? — недовольно сказал Артур, пристально разглядывая студента. — Давай, дальше рассказывай.
Белесые волосы, бледно-голубые глаза и квадратный подбородок широкого скуластого лица. Да и сам Фокин весь квадратный, основательный. Эдакий короткопалый коротконогий крепыш, прочно стоящий на земле. Середнячок. Такие обычно звезд с неба не хватают, берут все усидчивостью и упрямством. «Пятой точкой». Но если уж достигают чего, то за свое место под солнцем, с таким трудом завоеванное, держатся руками и зубами.
— Чего писать?
— Мне что, продиктовать? — саркастически усмехнулся Артур. — Кстати, а как ты в школе учился?
— На четверки.
— Ясно. А сейчас как учишься?
— Да по-разному. Когда четыре поставят, когда три.
— Ладно, это все лирика. Давай-ка перейдем к делу. Что было после того, как вы с Макаром Зеленским встретили Старченко?
— Макар предложил прогуляться к навесному мосту у форелевого хозяйства.
— Зачем?
— Сказал, там недавно опять нашли клад, и можно будет попробовать поискать что-нибудь самим.
— И ты согласился?
— Нет. Я не люблю занятия пропускать, потом зачеты бывает трудно сдавать.
— А чего ж поехал?
Фокин засопел, опустив низко голову.
— Ну давай, давай, говори. Я родителям не скажу. Тебя припугнули чем-то?
— Вот еще! Просто вспомнил, что тетрадь по лабам забыл. А у нас препод такой, что если тетради по лабораторным работам нет, то сразу пару ставит. Лучше пропустить, а потом с другой группой прийти и все сдать.
— И ты решил ехать со Старченко. И что дальше было?
— Мы — я, Макар и Михаил — на машине приятеля Макара, такого худощавого, доехали до автобусной остановки. Там пересели в экскурсионный автобус. В нем еще было много свободных мест, но он уже отправлялся. Сидели мы впереди. Я рядом с Михаилом, а через проход напротив нас — Макар. Мы с Михой друг друга подкалывали все время, смеялись, а Макар внимания на нас вообще не обращал. Молчал.
— Поссорились перед этим?
— Нет. Он всегда такой, немного в стороне от всех держится. Хотя ссора все равно была, уже у форелевого хозяйства. Когда мы приехали туда, сразу спустились вниз, к Мзымте. Подошли к мосту, и тут вдруг Макар говорит, что передумал и никуда не пойдет.
— Почему?
— Не знаю. Он не объяснил никак. Миха вроде бы расстроился, а потом какую-то ахинею начал про клады и прочее нести. Макар ему и говорит: ты иди сам и ищи, а я здесь подожду. Мы с ним присели на камни, молчим. Мишка ушел сначала, но тут же вернулся. Говорит: «Пойдем вместе, там одному тяжело будет забраться». Я идти отказался, и они ушли вдвоем. Прошли по навесному мосту, стали подниматься в гору… Я пожалел, что с ними приехал. Скучно сидеть, начал по берегу бродить, камешки в речку бросать. Примерно через полчаса Макар вернулся. Я его спрашиваю: «А где Миша?», — а он мне зло так: «Для меня он умер». Я перепугался, иду, головой верчу, жду, когда Старченко нас догонит. А его все нет и нет.
— Так и не появился?
— Нет. Уже наверху я Макара опять спросил, где Михаил. А он мне ответил: «Умер».
Артур порозовел от удовольствия.
— Так и сказал? — едва скрывая свою радость, уточнил он.
— Да. Прям так и говорит: «Для меня он умер».
Радость Артура несколько поугасла.
— Мне кажется, ты немного запутался, — вкрадчиво сказал он, склоняясь к Фокину. — Но я тебе помогу. Ты же хороший парень, и закончить институт хочешь, правда?
Фокин с удивлением посмотрел на Артура, не понимая, о чем он говорит. Информация, которую следователь Александров пытался внедрить в его сознание, там не умещалась.
— Н-нет, я все рассказал как есть, — слегка заикаясь, сказал Фокин. — Мне больше добавить нечего.
Следователь выпрямился и задумчиво посмотрел поверх головы Фокина, чему-то улыбаясь. Парень настороженно следил за ним. Он еще не понимал, чем грозит ему будущее, но уже, вероятно, предчувствовал это. Потому, когда Артур в упор взглянул на Николая, он сжался и вцепился руками в сиденье стула.
— Значит, дело было так. После того как вы приехали к форелевому хозяйству, между вами действительно произошла ссора. Но не внизу, а на горе, вверху. Михаил привел вас на место, но не смог показать, где сделал последние находки, и тогда вы убили его.
— Что?! — Фокин задохнулся от возмущения и вскочил.
— Сядь! — гаркнул Артур. — Или я сейчас сам утихомирю тебя. Мне твое негодование до лампочки. Я делаю выводы только на основе того, что ты мне рассказал. Понял? И если я так это вижу, то и суд увидит это точно так же. И пойдете вы по тяжкой статье — убийство по предварительному сговору. Один свидетель у нас есть — водитель, который вас вез. И второй есть — Олег Салов. Он видел, как вы все вместе садились в автомобиль. Будет надо — найдем и других. Ну что, как тебе перспектива?